Путешествие за тайной ЦАРСКОЕ ЗОЛОТО - Валерий Курносов

Допросы служащих банка

В ходе ревизии комиссаров были собраны показания 30 служащих банка. Самые существенные моменты этой информации уже использованы в написании предыдущих глав расследования. Однако некоторые детали показаний, не звучавшие ранее, следует подчеркнуть.

Помощник контролера Петр Иванов заявил ревизорам, «что официального приказа (об обязательном участии в эвакуации ценностей. — В. К.) не было, но слышал от бухгалтера Новикова, что лица, уклоняющиеся от участия в работе, будут подвергаться аресту и всяким карам».

Помощник кассира 1-го разряда Павел Ожиганов «подтвердил показание об угрозах служащим отделения в случае отказа от работ, переданных бухгалтером отделения Новиковым».

Помощник кассира 2-го разряда Борис Кухарский «указал на неоднократные угрозы Марьина сообщить белогвардейским властям о нежелании работать по выгрузке золота. Кроме того сообщил, что за сверхурочные работы при эвакуации платили обыкновенно нормальную плату, а также, что при эвакуации золота ближайшее участие принимал контролер Отделения Ф.И. Гусев».

Помощник кассира 3-го разряда Пантелеймон Абразу- мов добавил, «что представителем от Комитета Учредительного Собрания был Устякин, который всячески помогал при эвакуации и грозил расстрелом за нерадивость».

Бухгалтер 2-го разряда Ф. Куколеско «показал, что всячески пытался освободиться от работ по эвакуации, что могут показать многие сослуживцы. На этой почве был у него серьезный конфликт с управляющим Марьиным… Счетчики неоднократно отказывались производить погрузку, и на этой почве были частые конфликты. Все они принуждались к работе угрозами».

Помощник бухгалтера 1-го разряда М. Лукьяненко «показал, что Марьин лично неоднократно угрозами расстрела и кар заставлял всех принимать участие в эвакуации ценностей в Самару».

Монтер Пировский пояснил, как «…категорически отказывался работать и два дня совсем не ходил в банк, притворившись больным; затем был призван в кабинет управляющего, где с Марьиным сидел командующий войсками — Степанов (ставший в Казани полковником, А.И. Степанов командовал частями “Народной армии”. — В.К.) и Гусев (второе должностное лицо в отделении банка, контролер Ф.И. Гусев. — В.К.). При них Марьин пугал его освидетельствованием доктора и арестом за уклонение от работы по эвакуации. Пировский, уходя… слышал, как Марьин рассказывал, что этот Пировский грозил администрации сообщить своему союзу металлистов, которых до пяти тысяч человек, если не освободят арестованных комиссаров. Степанов велел взять его под усиленный надзор. Когда один раз работавшие в кладовой хотели уйти пообедать, то Новиков сказал, что Марьин напишет записку коменданту о нежелании работать. Степанов часто приходил и присутствовал при погрузке».

«Сторож-караульный около ворот» Павел Иванов показал, что «заставлял принимать участие в погрузке кроме Марьина и Гусева еще Лепешинский, а также М. К. Новиков, который всячески всех заставлял работать: раз курьеры просились обедать, он сказал: “Вот будет вам обеду командующего войсками ”».

Сторож Банников говорил о том же: «Пугали гауптвахтой и арестом, особенно Толмачев. Управляющий Марьин приходил сам и тоже грозил».

Сторож Григорий Кузнецов рассказал ревизорам, как однажды «спросил у Толмачева, почему тот так старается скорее увозить золото, то Толмачев ему ответил: “Это для нас всех лучше, так как большевики напирают на Казань

потому лишь, что здесь золото, а когда его не будет, то и не будут так наступать ”».

Сторож Тимофей Желнов пояснил, что когда при тяжелой физической работе по отправке ценностей служащие «высказывали недовольство малой оплатой труда, то Марьин говорил, что для народной армии они должны это сделать даром, так как те проливают кровь и терпят страдания, а они не хотят немного поработать».

В предыдущих главах уже упоминалось, что, чтобы понять, почему служащие на допросах особенно напирали на свое принуждение в работе по эвакуации ценностей, следует вспомнить, что 30 августа был ранен председатель Совнаркома Владимир Ленин. В ответ на покушение на своего вождя большевики заявили о начале «красного террора».

Несмотря на царившую в городе атмосферу страха обывателей, секретарь Казанского отделения Народного банка Виктор Калинин составил для ревизоров докладную записку, в которой честно рассказал, почему сотрудники банка неохотно помогали эвакуировать ценности: «…из разговоров со служащими, работавшими по эвакуации, я вынес впечатление, что большинство их относилось ко всякой вывозке золота и ценностей отрицательно, стоя на чисто обывательской точке зрения: “увезут золото и деньги, и Банк могут закрыть или распустить половину служащих за отсутствием работы и денег; хороших денег не будет, а пойдут купоны и прочие суррогаты ”, которые, кстати сказать, накопились у большинства служащих и теперь приводят их в отчаяние».

Одновременно с начавшейся работой со служащими ревизоры пересчитали оружие, хранившееся в банке. В наличии оказался целый арсенал, способный вооружить почти всех сотрудников банка — 5 револьверов системы «Маузер», 21 револьвер системы «Наган», 69 винтовок, восемь старых шашек, четыре ствола для пулемета системы «Кольт» и два ствола для пулемета системы «Максим». Также предположительно в первый день работы для комиссаров — членов Коллегии была составлена смета расходов по эвакуации ценностей, которая уже приводилась ранее.

Недостача 23 010 ооо рублей (17 815,147 кг золота)

После первых допросов служащих комиссары спустились в хранилище для подсчета оставшихся в Казанском отделении Народного банка ценностей, о чем педантично составили очередной акт.

Вот текст этого документа.

«Сентября 14 дня 1918года мы, нижеподписавшиеся, члены Временной Коллегии по ревизии и управлению Казанским Отделением Нарбанка И.В. Наконечный, С.М. Измайлов,

В.Я. Введенскй, Г. И. Сеген, секретарь коллегии Н. В. Захаров в присутствии и.о. Управляющего Казанским Отделением Нарбанка Д. А. Доброхотова и служащих Отделения приступили к осмотру кладовых Отделения. Ключи от кладовых были получены у и.о. Управляющего Отделением Доброхотова, и.о. Контролера Калашникова и Главного Кассира А.И. Коколев- ского. При входе в кладовую № 2 беспорядка не было замечено, шкафы с ценностями были заперты двумя замками, на полу лежали сложенные штабелями мешки с медной монетой, а на полках незаполненные ценные банковские бланки.

В первую очередь приступлено к подсчету оборотной кассы. В сундуке дневной оборотной Кассы найдены расходные документы, деньги по которым были выданы уже по заключении Кассы 9 сентября 1918 г. в общей сложности на сумму один миллион четыреста тридцать семь тысяч четыреста восемнадцать (1.437.418)руб., всего семь документов на 11 листах и разными денежными знаками на сумму один миллион девятьсот девяносто пять тысяч двести восемьдесят руб. 17 коп. (1.995.280 руб. 17к.), а всего в оборотной кассе найдено три миллиона четыреста тридцать две тысячи шестьсот девяносто восемь руб. 17 коп.

В сундуке разменной кассы найдено: разными кредитными билетами — годными сто тридцать шесть тысяч девятьсот пятьдесят девять руб. (136.959 руб.) и ветхими — восемьдесят девять тысяч пятьсот сорок один руб. (89.541 руб.), всего на сумму двести двадцать шесть тысяч пятьсот (226.500) руб., а равно найдены в полном порядке и полностью все ценности, поименованные в пунктах 2,4,5,6,8,9,13,14,15,17 и

19 баланса № 176 от 9 сентября 1918 г.

В 1100 мешках оказалось медной монеты по 50 руб. в мешках, итого на сумму 55.000 руб. и в 8мешках неполных медной монетой — на 315р. 10 к. В 6мешках (вещевые мешки 6шт., и в 1 месте (полотн. мешок) обнаружены ценные вещи, переданные на хранение судебн. следов. Николаи, найденные в помещении Чрезвычайной Комиссии.

Затем были открыты шкафы с ценностями и произведена проверка пакетов на выбор, причем содержимое оказалось соответствующим документам.

В кладовой № 3 дверь оказалась запертой и запечатанной личной печатью представителя Петроградской Сберегательной Кассы.

Остальные кладовые, где находились прежде ценности, оказались пустыми».

К 16 сентября ревизоры закончат обзорное изучение информации, сгруппируют документы по интересующим их темам, вынесут свой вердикт о виновности отдельных служащих банка в вывозе ценностей из хранилища.