Слабая женщина, склонная к мелонхолии - Ирина Волчок

Милиция появилась быстро, минуты через три после выстрелов. Божья коровка даже еще не скрылась за углом старого кирпичного здания, стоящего в полутораста метрах возле железнодорожного тупика. Он показал: вон машина, в ней четвертый уезжает. Ему посоветовали не лезть не в свое дело. Он сказал: «скорую» надо, Пашка ранен. Ему надели наручники. Когда уже увозили, он увидел, что «скорая» все-таки приехала. Потом узнал: опоздали.

«Сопротивление органам правопорядка» получилось так. Задержанный сидел в наручниках и отвечал на вопросы. На вопрос «Кто стрелял?» ответил, что из пистолета без глушителя стрелял тот, кто удрал на маленькой спортивной машине, раскрашенной под божью коровку. Легко найти, вряд ли таких машин в небольшом городе много. Скорее всего, одна, тем более такая дорогая. Органы правопорядка в смятении переглянулись. Один быстро шагнул к нему, замахнулся автоматом: «Не бреши!» Он инстинктивно выставил блок, поймал ствол автомата короткой цепью наручников, слегка дернул, повернул — автомат отлетел в сторону, по пути задев прикладом челюсть хозяина. Менты немножко попинали его ногами. Он мог бы и со скованными руками уложить их всех за минуту — их всех и было-то всего пятеро, — но сопротивляться не стал. Они же думали, что он преступник. К тому же он все время ждал известий о Пашке.

Следствие провели стремительно. Суд прошел за полчаса. Его приговорили к четырем годам за превышение необходимых мер самообороны. Те трое, которых он убил, были в розыске за разбой и сбыт наркотиков. Но он же их убил, а они его даже пальцем не тронули. К тому же — сопротивление органам… А того, который удрал, не нашли. Дорогая спортивная машинка, раскрашенная под божью коровку, в городе была одна. Но десять свидетелей показали, что в указанное время она смирно стояла в автомастерской без двух колес, так что никуда ездить не могла. Еще десять свидетелей показали, что хозяин машины в указанное время в пятидесяти километрах от города, на даче у приятеля, кушал шашлык и слушал музыку, так что ни за каким вокзалом ни бегать, ни тем более стрелять не мог. И пистолета, который выронил убегавший, так и не нашли. Потом в материалах дела вообще не оказалось никаких упоминаний ни о машине, ни о пистолете, ни об убежавшем с сумкой.

Первый раз заключенного Гонсалеса пытались убить через месяц после его появления в колонии. Вроде бы случайно, в общей драке. В общей драке заключенному Гонсалесу всадили в спину нож. Остальные участники общей драки, девять человек, получили переломы и травмы примерно одинаковой степени тяжести. Один не выжил. Двое остались инвалидами. Выжившие показали, что всех их поломал заключенный Гонсалес. Один. Голыми руками. С ножом в спине. Им просто не поверили.

Второй раз в общей драке участвовали уже пятнадцать человек. С железными прутьями арматуры, трое — с кастетами. В общей драке заключенный Гонсалес получил переломы трех пальцев левой руки, поэтому остальные участники общей драки отделались легко — все остались живы, никто не стал инвалидом, а четверым удалось удрать вообще невредимыми. О заключенном Гонсалесе пошли легенды.

В третий раз никаких общих драк не было, был несчастный случай на стройке, где работали заключенные. Из оконного проема второго этажа на заключенного Гонсалеса ни с того ни с сего свалился короб с кирпичами. Заключенный Гонсалес услышал движение над головой, поэтому от основного содержимого короба сумел увильнуть каким-то противоестественным способом. Никаким естественным способом он увильнуть не смог бы, как потом говорили свидетели. Но два кирпича его все-таки достали: один только оцарапал плечо, а другой перебил ключицу.

А вот сейчас — травма глаза. Проникающее ранение, да. Тоже вроде бы несчастный случай, и тоже на стройке. Что-то они там поднимали вшестером. Тяжелое. Один из поднимающих решил использовать в качестве рычага гвоздодер. Но нечаянно попал этим гвоздодером заключенному Гонсалесу в глаз. Похоже — действительно нечаянно. В глаз попасть не хотел, хотел по темечку. Заключенный Гонсалес от прицельного удара опять увернулся каким-то противоестественным способом: стоял к гвоздодеру спиной и замаха видеть не мог. Однако увидел, прыгнул в сторону, обернулся как раз в тот момент, когда гвоздодер рассадил ящик в том месте, над которым он только что стоял. У того, с гвоздодером, была хорошая реакция: он не удивился, не стал терять времени, а опять поднял гвоздодер и кинулся на заключенного Гонсалеса. В глаз все-таки попал, но только потому, что один из свидетелей очередного несчастного случая на стройке внезапно свалился заключенному Гонсалесу под ноги, сильно толкнул под колени, вцепился зубами в икру… В общем, отвлек на целую секунду. Удар гвоздодером получился не очень сильным, но точно в глаз. Почти точно. Тоже отвлек на пару секунд. Поэтому при несчастном случае на стройке в этот раз инвалидность заработали только двое: тот, который махал гвоздодером, и тот, который падал под ноги. Остальные успели удрать. Заключенного Гонсалеса отвезли к самому Плотникову. Надели наручники. Руки на всякий случай — за спиной. Дань уважения.

— Очень интересно излагаете, — похвалила Ася рассказчика. — Образно и даже трогательно. Логике повествования противоречит только одно обстоятельство. Откуда вы знаете такую массу мельчайших деталей? Вплоть до цвета шиферного забора. Не говоря уж о машине и пистолете, которые, как я поняла, в материалах дела вообще не упоминаются. И сколько тысяч он раздал проводникам… И как звонил в «скорую помощь»… И как выбил автомат из рук мента… прошу прощения — вашего коллеги… Да и детальное описание драк… Вы же не были их свидетелями?

— Работаем, — уклончиво ответил квадратный и сделал выражение лица типа «эту тайну я унесу с собой в могилу». — Я ж все-таки не один приехал.

— Да что вы говорите?! — радостно удивилась Ася и сделала выражение лица типа «я ни разу не смотрела детективных сериалов». — Не один — это утешает и даже радует. Тогда объясните мне, пожалуйста, почему, зная все обстоятельства дела довольно точно, вы водите больного Гонсалеса в наручниках и под дулами автоматов? И сами ходите за ним с таким видом, как будто готовитесь ловить сорвавшуюся с цепи бешеную гориллу? И приковываете больного к кровати наручниками! Это человека, который, судя по вашим же словам, до сих пор жив только потому, что имел возможность защищаться! Эта линия вашего поведения как согласуется с тем, что вы мне рассказали?

— Что вы на меня кричите? — обиделся квадратный. — Как согласуется… Никак. Я ведь никаких подробностей не знал. Мне их только час назад доложили. Да и то… В общем, мы приехали не из-за Гонсалеса. Мы о нем даже и не знали. Мы туг по другому делу работаем. Просто на прошлой неделе ниточка новая появилась… вроде бы связанная с гибелью его младшего брата. И с осуждением Гонсалеса. Стали распутывать, хотели уже с ним говорить, а он — в больницу попал… А дело такое… в общем, такое дело, что нельзя ему здесь. Опасно. Да и вам тоже ничего хорошего. А Игорь Николаевич не разрешает его увозить. А здесь — проходной двор… Извините, это я к тому, что не режимный объект. Вот, подумали, что надо Игорю Николаевичу объяснить, а то неизвестно, как дальше… А Игорь Николаевич сказал, что вам надо вce объяснить, вы правильно решите. Мы подумали: надо объяснить, что ж теперь… На чужой земле трудно без помощи.