Свечная башня - Татьяна Владимировна Корсакова

Наплывы воска никуда не делись, хотя в глубине души Мирослава надеялась, что за ночь они испарятся сами собой. С другой стороны, этот факт четко говорил о материальности случившегося. Так же, как и чертова воронка, закручивающаяся не в ту сторону. Там, где есть физический феномен, мистическому не место. Теперь, кажется, у нее появилось новое кредо, хоть и весьма странное для просвещенного двадцать первого века.

Больше не задерживаясь в ванной, Мирослава переоделась в спортивную форму и выбежала из дома в густой и бодрящий туман. Сентябрь в этом году, хоть и выдался по-летнему теплым, но ночи уже были прохладными. Она успела убедиться в этом на собственной шкуре.

Маршрут для пробежек был проложен еще летом, проложен и высчитан до последнего метра, до последней килокалории, поэтому туман не был для Мирославы проблемой. На местности она ориентировалась прекрасно в любых погодных условиях. Вот и сейчас ничто не предвещало дурного. Ровно до тех пор, пока Мирослава не почувствовала, что за ней следят. Нет, не следят. Кто-то крадется за ней в тумане…

Раньше она бы непременно остановилась и дождалась своего преследователя, чтобы выяснить, какого хрена он мешает ей насладиться пробежкой. Но это раньше, когда она еще верила, что самая серьезная ее проблема – это объевшийся контрабандными чипсами Вася Самсонов. Но минувший вечер и минувшая ночь изменили ее взгляды, поэтому, вместо того чтобы остановиться, Мирослава ускорилась, припустила с такой скоростью, что никакому маньяку ее не поймать. Разумеется, гипотетическому маньяку, а не настоящему!

Она мчалась как ветер, но ей все равно казалось, что она слышит тяжелое дыхание за своей спиной. Пару раз она даже оглянулась, но, разумеется, никого не увидела. Вполне возможно, что она бежала наперегонки не с гипотетическим маньяком, а с собственной обострившейся паранойей. Как-бы то ни было, а маршрут Мирослава сменила, сделав небольшой крюк по парку, устремилась обратно к главному корпусу. От греха подальше.

…Беда пришла откуда не ждали. Беда напала не сзади, а спереди, выступила черной тенью из тумана, мягко поймала Мирославу за руку. Жизнь научила ее сначала бить, а уж потом разбираться. И она ударила. Свободной рукой, изо всех сил. По всему видать, не промахнулась, потому что маньяк тихо взвыл и ослабил хватку. А вот теперь время разобраться.

– Ты, охренела?! – Голос маньяка был смутно знакомый.

Она не охренела, она просто испугалась, но рассказывать о своих слабостях противнику – это последнее дело. А противник уже выступал из тумана, обретал плоть и узнаваемые черты. Фрост собственной персоной! Все в тех же потертых джинсах, черной футболке, косухе и кожаных перчатках.

– Оригинальный способ сказать «здрасьте»! – Сам он говорил с прононсом и держался за нос. Похоже, Мирослава не просто не промазала, а попала куда надо!

– Здрасьте! – Она отступила на шаг. Просто так, на всякий случай. То, что они были знакомы с Фростом целые сутки, еще не исключало его из списка гипотетических маньяков.

– Черт, хоть бы не перелом… – На нее Фрост больше не смотрел, упивался собственным страданием.

– Зачем ты за мной гнался? – спросила Мирослава тем самым тоном, которым разговаривала с проштрафившимися подопечными.

– Я за тобой?! – Он посмотрел на нее поверх прижатой к лицу перчатки. – Окстись! Не в том я уже возрасте, чтобы бегать за первой встречной юбкой!

А ведь и правда! Не про возраст и не про юбку, а про то, что Фрост точно за ней не гнался. Он конечно сопел и пыхтел, но это было пыхтение особого рода, не от сбившегося из-за бега дыхания, а из-за разбитого носа. Сама она все еще дышала часто и сбивчиво, и пережитое потрясение было тут ни при чем.

– Тогда зачем ты меня хватал? – Мирослава почувствовала легкий укол вины. Совсем не то чувство, с которого следовало начинать день. – И вообще, что ты тут делаешь?

– Да не хватал я тебя! Больно надо. Ты летела, я хотел поздороваться, ну и решил тебя как-то… притормозить.

– Ну, ты притормозил. Ты тормоз!

– Дай-ка, посмотрю! – Он сделал шаг навстречу Мирославе, и она тут же предусмотрительно отступила. Маньяки бывают всякие. Некоторые могут казаться вполне безобидными, даже физией могут пожертвовать, чтобы втереться в доверие.

– На что ты собрался смотреть? – Говорить она старалась строго и решительно.

– Может ты снова того.

– Чего – того?! – Все-таки для маньяка он был слишком настырным.

– Зазомбовела!

– Может, тебе все-таки доломать нос? – спросила Мирослава ласково. Ее вдруг отпустило. Дышать стало легко, страхи ушли. А про нос это она так… для поддержания беседы. И он тоже как-то сразу понял, что она не со зла, поэтому даже огрызаться не стал, вместо этого сказал:

– Я приехал на работу.

– В такую рань?

– Я ранняя пташка. Смотрю, ты тоже.

– А на чем приехал? – Ей нужно быть последовательной и выяснить все до конца.

– На байке.

– Не вижу никаких байков. – Мирослава даже головой покрутила. Хотя, что ты рассмотришь в таком тумане?

– Не видишь, потому что я оставил его у ворот под присмотром охраны. Я же, в отличие от тебя, нормальный, понимаю, что люди еще спят и нечего их будить.

– Байкер, блюдущий покой окружающих! – Колкость в свой адрес Мирослава решила пропустить мимо ушей. – Вымирающий вид!

Фрост пробубнил что-то неразборчивое. Руку он по-прежнему прижимал к лицу. К чувству вины прибавилась тревога. Вдруг она и в самом деле сломала ему нос?

– Больно?

– Приятно!

– Покажи!

Он не хотел показывать, но Мирослава умела быть настойчивой.

Его нос почти не распух, но, если не приложить что-нибудь холодное, распухнет непременно. Мирослава вздохнула.

– Пойдем, – сказала она и, не дожидаясь Фроста, направилась к главному корпусу.

– К тебе? – В его голосе послышалось легкое изумление.

– Медпункт еще закрыт. Но если хочешь ходить с распухшим носом…

– Не хочу. – Он не дал ей договорить. – Меня полностью устраивает моя внешность. А кофе напоишь? – спросил, поравнявшись с Мирославой. – В знак примирения и вообще…

Она не хотела поить его кофе. Она уже успела пожалеть, что вообще пригласила его к себе. Но слово не воробей, а время еще раннее. Даст бог, никто и не заметит, что в семь утра она привечает у себя гостей. Лучше бы не заметил, потому что Славику это не понравится. Наверняка, не понравится.

Почти тут же Мирослава подумала, что Славик и сам не особо печется о ее душевном спокойствии, что только гордость не позволяет ей позвонить