Паутина дорог (СИ) - Канра Дана

Девушка со злостью сжала перо, хрустнула пальцами, и заплакала.

Собственная беспомощность не давала ей спокойно жить. Все время казалось, словно окружающие высмеивают ее наивность, доброту, порядочность. А герцог? Назвал ее одной из четверых дворян, которым он может доверять, и едва с ней случилось несчастье, отказался от ее услуг.

Эта мысль заставила Дейну вытереть слезы, скрипнуть зубами, и вернуться к письму.

«Дорогой герцог Виенто!

Прошу прощения за фамильярное обращение к Вам, не достойное княгини, но мною в данный момент одержали верх чувства, и мне тяжело их сдерживать.

Я, Дейна Морлан, желаю узнать, как скоро мне вернуться к своим обязанностям разведчицы и/или наемницы. Мне важно знать, как распоряжаться своей жизнью в дальнейшем и какие строить планы.

Ожидаю Вашего скорейшего ответа».

Письмо получилось несуразным, полным сухого официоза, и в целом не понравилось Дейне. Но она утешала себя мыслью, что оно не понравится и герцогу, а значит, он может захотеть отпустить ее.

Повеселев, Дейна наскоро оделась, прогулялась до ближайшего пункта гонцов и отдала письмо, вложив его в белый конверт с острыми уголками. Оказалось, что хорошая бумага стоит не слишком дорого. И Дейна решила: когда ей исполнится двадцать лет, она обязательно выправит себе перстень-печатку. Как ни крути, а все-таки она — княгиня.

О своем послании она ничего не сказала матери и тем более бабушке. Обе родственницы считали, что женщинам не следует стелиться перед мужчинами. Дейна в глубине души соглашалась с ними, но считала, что это касается только взрослых и опытных женщин, которые уже чего-то добились. А ей, приговоренной к службе герцогу, и вовсе надо проявлять покорность.

Покорность… Какое глупое, придуманное властными людьми, словцо!

Письмо с коротким ответом пришло через месяц. К тому времени Дейна отчаялась ждать как письма, так и влюбленного Леона. Жизнь продолжалась, надо было помогать матери, сидеть над книгой и рассылать тайные письма в независимые книжные гильдии.

С последним дела обстояли хуже всего. Книга Страха не утратила своей важности для талантливых магов — как дворян, так и простолюдинов. И Дейна прекрасно понимала: рано или поздно ее наглый обман раскроется. Более того, она подведет любую книжную гильдию, которая согласится принять ее рукопись.

Думать об этом было страшно, но преждевременно.

Кто сказал, что их заинтересуют истории неопытной одаренной?

Забрав у гонца герцогское письмо, Дейна коротко поблагодарила его, вернулась в дом и вскрыла, ежась от пронизывающего холода. В каштановых кудрях запутались снежинки, длинные ресницы покрылись инеем.

— Ты похожа на снежную принцессу из сказки, — сообщила мать в засыпанном мукой переднике, выглянув из кухни. — Не отнесешь потом печенья в замок?

— Отнесу, — нетерпеливо откликнулась Дейна.

И спрятала надорванный конверт за пазухой, чтобы мать не успела заметить яркую белизну бумаги.

В комнате было жарко натоплено. Дейна поспешила скинуть шубу и вгляделась в две тонкие строки, пересекающие середину листа.

«Дорогая княгиня Морлан!

Я наслышан о вашей трагедии. Постарайтесь не вешать нос. Я дам знать, когда вы мне понадобитесь».

Под коротеньким письмом красовался резкий росчерк подписи.

Дейна закрыла глаза, затем открыла их и сморгнула злые слезы. В груди закололи маленькие иголочки обиды. Почему герцог старается ее не замечать? Презирает из-за провала? Но тяжелая участь в рантеранском застенке — не ее вина! Неужели, он считает, что ее там могли… обесчестить?

Позор! Не может быть!

Эта колючая мысль долго не давала Дейне покоя. Пряча слезы, боль и тревогу от матери, она лихорадочно размышляла, как выяснить это у герцога наверняка. Писать письма о подобном — моветон, а ехать к нему в поместье чревато потерей репутации. О, Темная Бездна! Почему-то в прошлом, беззастенчиво врываясь в его дом и пугая стражу, она об этом не думала!

Сейчас все стало иначе.

О ней забыли все, а она, между тем, была нужна своей матери и ее подопечным — как служанка, компаньонка, ведьма-помощница. Такую ли жизнь Дейна хотела в детстве?

Нет…

Она все еще писала книгу, скрываясь от посторонних глаз гостей.

Будь Серхио живым, Дейна обязательно поделилась бы с ним переживаниями насчет герцога и получила бы ясный ответ. Сейчас же приходилось только ждать и верить в хорошее.

* * *

Зима пролетела слишком быстро для северного края, оставив после себя звонкую капель и глубокие прозрачные лужи. Глаза людей стали счастливее, голоса — бойчей, разговоры — смелее. Дейна много гуляла по улицам, исполняя поручения матери, разговаривала с разными колдунами, делала покупки и случайно слышала беседы проезжающих через Нортэн аристократов. Все радовались раннему солнцу, но никто не беспокоился о последствиях.

Месяц Кватрис принес с собой теплый ветер поздней весны, хотя до нее еще оставалось немало. Дейна радовалась тому, что ее мать перестанет мерзнуть и хворать от холода, но Лилиана не спешила улыбаться.

— Нехорошо это, — твердила женщина, качая головой. — Быть засухе.

— Я не помню засух в Нордении, — сказала однажды Дейна, когда они вдвоем шли на рынок.

Девушка с удовольствием подставляла лицо теплым солнечным лучам и жмурилась, как пригревшаяся возле печи кошка. Лилиана продолжала озабоченно смотреть перед собой и слишком крепко сжимать ручку плетеной корзины.

— Зато я помню. За пару лет до твоего рождения, милая. Тогда инквизиция озверела и хватала любую взрослую ведьму, идущую по улице. Женщины боялись выходить из домов, посылали вместо себя сыновей.

— А что делали одинокие? — тихонько спросила Дейна.

— Подзывали нищих мальчишек во двор и просили их об услуге…

Объяснение показалось Дейне неубедительным, но они уже вошли на рыночную площадь. Здесь было шумно и многолюдно, а мать не любила, когда ее отвлекали во время покупок.

* * *

Мрачные предположения Лилианы сбылись. Лето явилось жарким и засушливым, а раскаленное солнце вытягивала воду и жизнь из нортэнийцев. Одни проклинали стихийных Богов, вторые проклятых ведьм и магов, а сами ведьмы и маги лихорадочно размышляли, как в этот раз спастись или искать убежище.

Собравшись с силами и с мыслями, Дейна написала Леону, что из-за засухи может начаться охота на ведьм. Она не боялась за себя. Инквизиция обычно не трогает дворянок, если верить материнским словам, но они могут напасть на ведьм, скрывающихся в старом замке. Мать обмолвилась об этом пару раз, но не поднимала панику.

В письме Дейна попросила Леона не верить церковникам и не идти у них на поводу, если те вздумают навести порядок в его маленькой вотчине.

Но она не ожидала, что пылкий юноша оставит все свои дела и приедет в Нортэн.

От далекого графства Лоренцо до Нортэна — неделя езды. Поэтому Дейна никак не ожидала услышать под своими окнами цокот копыт жарким летним утром.

— Мама? — спросила она с робкой надеждой, глянув хитро на закрытые светлые занавески.

— Что мама? — буркнула Лилиана, но в ее голосе звенел смех. — Я уж почти двадцать лет мама. Иди, дочка. Жених к тебе прискакал.

Счастливая Дейна вскочила, забыв про недоеденный завтрак, и опрометью кинулась на улицу — в объятия Леона.

Молодой человек в белой рубахе, расстегнутой на груди, как раз слезал со своего скакуна. Дейна не могла отвести восторженного взгляда от прекрасного бледного лица и ярких волос любимого, но в какой-то момент встрепенулась и подбежала к нему, заглянула в глаза.

— Здравствуй, Леон. Я так рада, что ты приехал…

— Здравствуй, Дейна, — его лицо было мрачным, голубые глаза потемнели от гнева, а голос дрожал, как раскаленный воздух вокруг них. — Я прибыл сюда, чтобы забрать тебя к себе.

Отступив на крошечный шаг назад, Дейна с ужасом и удивлением снова посмотрела на него. С губ сорвался тихий возглас:

— Что?..

По шее тихо ползла тонкая струйка пота — от страха или жары? Неважно. Сейчас нужно остаться в сознании и воспринять все, что она услышит.