Лучший способ спрятаться - 2 - Екатерина Майская

- А почему ты думаешь, что ты не настоящая невеста и через год что-то изменится?

- Да так…

Лучше молчи Ариадна. Просто молчи.

- Что ж, похоже, Ариадна, у тебя есть потрясающая возможность увидеть, как к тебе на самом деле относятся люди. Есть. что сравнить. Отношение как к обычному сотруднику и как к невесте начальника. А хороший работник – это не всегда хороший человек.

- В принципе, мне везет на хороших людей.

- Я рад. К тому же за год может разное произойти…

- Ага, как говорят в каганате: «Или осел помрет, или правитель, или поручитель».

Тему разговора захотелось срочно поменять.

- Я тут пытаюсь разобраться в бумагах… Возьмешь?

- Возьму, а откуда они?

- Из сейфа. Точнее из сумки.

- Странно, я не помню сумки…

- Эээ, она у меня на плече висела, потом видимо, когда раздевали, сняли…

Задумчивый взгляд Ярослава на сумку, потом на меня, потом опять на сумку включил мурашки, которые табуном побежали по спине. Я волнуюсь? Напугана? Или это что-то другое?

- А ты приехал на обед?

- Обедаю я сегодня во дворце, но к ужину постараюсь вернуться.

- Новости какие-нибудь об этом нападении есть?

Взгляд поменялся. Уже который раз за сегодняшний разговор.

- Ярослав, не смотри на меня так…

- Как?

- Как на маленькую. У тебя на лице сейчас дилемма написана: говорить или не говорить. Лучше расскажи, а то я сама себе такого напридумываю, что всем остальным останется только тихо отдыхать в сторонке… Хотя бы основную информацию, без подробностей…

- Без подробностей: нападение на тебя было организовано с целью похищения. Причем используемые технологии и артефакты не по карману твоему дальнему родственнику. Если коротко, у Венюкова длительный стаж работы на вельдскую разведку.

- На разведку? Мне казалось для этого нужна смелость, а он ей никогда особо не блистал…

- Смелости не надо. Надо только периодически приезжать в гости к родственнику-дипломату. Потом докладывать о его действиях и иногда копировать бумаги из сейфа.

- Именно так изобретение отца попало к террористам?

- К заговорщикам, работавшим на разведывательную службу другого государства. Он взял бумаги для копирования, пользуясь тем, что твой отец, Ариадна, был в отъезде. А до его возвращения он собирался их вернуть обратно в сейф. Но Александр Алексеевич вернулся посреди ночи, залез в сейф и обнаружил пропажу бумаг, а также их появление к обеду следующего дня. После этого твой отец вышел в отставку и вернулся на родину. Видимо его исследования были слишком опасны, и он опасался за свою семью. У него были причины опасаться

- Кстати, насчет бумаг… Ты можешь отпустить меня в поместье Чернышевых?

- Ариадна, ты шутишь?

- Я серьезно. Оказывается есть еще документы. Особо ценные. О которых может знать только совершеннолетний глава рода на которого совершено нападение.

- Интересные условия ограничения

- Очень. Так вот, мне нужно съездить в поместье за ключом… Пока мне на работу не надо, а то я итак столько пропустила…

- Хорошо, послезавтра мы съездим с условием, что сегодня и завтра ты отдыхаешь.

- Ой, спасибо… Стоп, в что значит мы съездим?

- А то и значит. Стоить от тебя только отвернуться и выпустить из зоны внимания, и тут же на тебя нападают. А потом ты теряешь сознание.

- Но ведь до этого нападали на тебя?

- Вот-вот. Облегчим жизнь нападающим. А то лови нас обоих поодиночке, а тут вот они – оба мы …

- А вдруг на нас нападают разные люди?

- Тем более хорошо. Когда они будут друг с другом разбираться, кто нападает первым, мы с ними и поговорим…

Поговорим? Видимо, я что-то упустила… Ну, ладно…

Кстати, обедать не обедал, зачем только приезжал? Неужели просто меня увидеть?

***

Все время до поездки я честно выполняла предписанный режим: отдыхала, ела, гуляла, опять отдыхала… Столько я не отдыхала за всю свою жизнь! Не считая детства, наверное. Хотя, в детстве я и не отдыхала, потому что не уставала. Там каждый день как приключение: поездки с отцом, визиты по гостям с матерью, даже банальные уроки с теми преподавателями, что приходили к нам – это тоже было безумно интересно. Не помню, чтобы я когда-нибудь скучала. Даже в пансионе у меня не было такой проблемы как скука.

В принципе, ее не было и сейчас, поскольку библиотека у Ярослава оказалась намного богаче библиотеки в пансионе. Что и не удивительно, там по большей степени были учебники и различные пособия, а здесь раритетные издания, прикасаясь к которым я испытывала несвойственный мне трепет… Такого восхищения и обожания я не чувствовала даже при знакомстве с императорской семьей! А тут… Касаясь кончиками пальцев рельефных пропечатанных иллюстраций или букв текста, я чувствовала, как непонятные возбуждающие иголочки бегут по коже, наполняя предвкушением и ожиданием чего-то нового и интересного.

Вечером на ужине Ярослав сказал, что впервые встречает девушку, которая перетаскала к себе в комнату половину библиотеки. Такого в его роду еще не было. Будем считать, что это комплимент. О чем я ему и сказала.

Все-таки у него замечательный смех…

Время до поездки пролетело быстро. И вот ранним утром, достаточно ранним, чтобы хотелось спать, но недостаточно поздним, чтобы хотелось есть, мы вышли из здания и сели в служебную машину Вяземского. У управления к нам присоединилась еще одна знакомая машинка. Готова спорить на несъеденный завтрак, что там сейчас вся наша группа поддержки: Бехерев, Милана, Самуил Яковлевич и Василий Васильевич и наверняка кто-то из оперативников.

Сначала мне было очень интересно смотреть в окно, пока мы ехали по городу, но поля и рощи нашей родины хоть и красивы, но усыпляют не хуже снотворного. В себя я пришла, лежа на плече Ярослава. Разбудило меня нежное касание: он придерживал мою бедовую голову, которая норовила упасть вперед, потянув за собой все остальное тело.

Это же жутко неудобно так держать руку на весу, защищая меня от падений. А он держал…

Все-таки приятно…

***

При подъезде к «проклятому» дому я уже полностью проснулась, успела пожевать пирожки, которые на мое счастье оказались в корзинке с провизией, и рассказать своему жениху причины того, что окрестные жители называли проклятьем.

Само «проклятье» сидело у меня на запястье и тихо подхихикивало. Это у других – мрачные и