Невероятные приключения Марека Пегуса - Эдмунд Низюрский

— Не надо! Не надо! А то люди расчувствуются и примутся нас качать, — сопротивлялся мальчик с волосами, похожими на щетку из рисовой соломы. — Пиридион, — дал он знак товарищу, — устрой представление, а мы тем временем дадим ходу.

Жердеобразный Пиридион немедленно отошел в сторону и, приводя в изумление многочисленных зрителей, стал ходить на руках, издавая при этом какие-то странные крики, напоминающие голоса болотных птиц.

Пользуясь всеобщим замешательством, «рисовая щетка», пан Цедур и Алек выбрались из толпы и, поймав такси, поехали к Старому Мясту.[19] Пан Цедур пригласил мальчика в ресторан «Крокодил», съесть порцию мороженого.

— В этой суматохе мы даже забыли спросить, как тебя зовут, bambino mio!

Мальчик улыбнулся:

— Меня зовут Теодор.

— Теодор — мировое имя. Да здравствует Тореодор! — воскликнул пан Цедур, поднимая бокал лимонада. — Твое здоровье, мальчик, гениальный bambino mio! А теперь расскажи нам, что это был за трюк с зеркалами? Такого приема не описывает ни одно специальное пособие, а я, можешь поверить мне, bambino eroico,[20] прочитал немало книг о животных. Я даже лично знаком с доктором Яном Жабинским,[21] однако и этот maestro illustrissimo[22] никогда не говорил мне о подобном приеме укрощения львов.

— О, это совершенно просто. Все дело в том, что лев Мамбо и львица Бригита — цирковые артисты.

— Артисты? — удивился пан Цедур.

— Все это очень просто. Прежде чем их продали в зоопарк, оба льва выступали в цирке. Среди прочих номеров они выполняли номер с зеркалами: смотрелись в зеркала и «танцевали», то есть, если дрессировщик делал шаг влево, они также шли за ним влево, а если он делал шаг вправо, они переступали вправо. В сущности, очень простое упражнение.

— Ну хорошо, caporossa mio,[23] откуда ты об этом узнал?

— Эти львы занесены в наш реестр.

— В ваш?.. В чей реестр?

Теодор улыбнулся:

— Название вам ничего не скажет. Достаточно, если вы будете знать, что у нас есть отряд ребят, которые интересуются животными и специально изучают зоологию. Ребята эти знают всех диких животных зоопарка и всех цирковых. Нам было известно, что Мамбо и Бригита — львы из шведского цирка, которых продали в наш зоопарк потому, что они отличались удручающей ленью, слаборазвитым интеллектом и ничего не умели делать, кроме уже прискучившего зрителям номера с зеркалами. Один дрессировщик хотел обучить их новым номерам, но они съели его во время репетиций. Директор цирка не знал, что с ними делать, и решил продать в зоопарк.

Сегодня утром, услышав по радио, что срочно нужна помощь, мы заглянули в реестр и молниеносно выработали план действий.

— Стало быть, вы ведете такой реестр?

— Вынуждены вести. Наша сила основана на знаниях. Только тот, кто много знает, может помочь людям.

Пан Цедур, моргая, с удивлением, словно на чудо, смотрел на сидящего перед ним мальчика. Внезапно он поднял брови и на мгновение замер. Его осенила гениальная мысль.

— Сам бог посылает нам тебя, ragazzo eroico.[24] Кто-кто, но ты поможешь нам отыскать Марека Пегуса. Я чувствую в тебе талант сыщика, мой мальчик. До сих пор нам помогал Ипполлит Квасс, однако он таинственно исчез при невыясненных обстоятельствах. Есть опасение, что он попал в лапы бандитов.

— Ипполлит Квасс?.. — Теодор нахмурился, и его удивительный ежик стал еще больше похож на щетку.

— ТЫ ЕГО ЗНАЕШЬ?

— Капитан Трепка говорил мне о нем.

— Капитан Трепка? Неужели ты вел какие-нибудь переговоры с милицией?

Теодор кивнул.

— Капитан Трепка мой знакомый и иногда дает мне указания.

— Кто ты, собственно, такой, bambino mio? — с тревогой в голосе спросил пан Цедур. — Харцер, дрессировщик, циркач или сыщик?

— И то, и другое, и третье, — буркнул Теодор. — Но об этом я не люблю говорить. Я Теодор, и кончено.

— Возвращаемся к делу Пегуса… — несколько смущенно сказал пан Цедур.

— Вы можете не волноваться. Мы уже два дня занимаемся этим делом.

— Занимаетесь… а вас много? — заморгал глазами Алек.

— Занимаемся, — холодно повторил Теодор. — Надеюсь, вы не думаете, что я все делаю один. Сколько нас… неважно. Во всяком случае, много. Но если нам предстоит отыскать Марека, то, с вашего позволения, вопросы буду задавать я.

Спустя час Алек вместе с Теодором постучались в квартиру Пегусов. Дверь открыла заплаканная пани Пегусова. Только минуту назад она узнала о страшном происшествии в зоопарке.

— Алек! — воскликнула она, осыпая племянника поцелуями. — Скверный мальчик, что ты натворил?!

Мгновение спустя домой вернулся пан Пегус. Он только что был в комиссариате, где ему сообщили, что все закончилось благополучно и оба гражданина уже два часа как находятся на свободе.

Алек, получив новую порцию упреков от дяди, должен был в третий и в десятый раз рассказать о своем приключении, и только после этого ему удалось представить Теодора, который, снисходительно улыбаясь, спокойно стоял где-то сбоку.

— Это Теодор, — коротко сказал Алек.

Супруги с удивлением глядели на скромного мальчика в черной рубашке.

— Теодор? — удивленно повторил пан Пегус.

— Я же говорил вам, дядя, что это и есть тот мальчик, который спас нас от львов.

— Мальчик с зеркалом?

— ДА, ИМЕННО ОН.

— Но их, кажется, было двое?

— Второй получил задание, и ему пришлось остаться.

— Значит, ты Теодор… — повторил пан Пегус. — Дай же я тебя обниму! Спасибо тебе, отважный мальчик!

— Отпусти, ты его задушишь, — сказала пани Пегусова, — а я хочу обнять его живого.

Минут пять она обнимала Теодора.

— Тетушка, отпустите его наконец, — вмешался Алек. — Теодор пришел сюда по делу Марека.

Услышав имя сына, пани Пегусова вздрогнула:

— Ничего не понимаю.

— Теодор обещал найти Марека, — объяснил Алек.

— Это правда, мой мальчик? У тебя есть какие-нибудь сведения о нем?

— Пока нет, но я слышал об этом деле. Мне рассказывал; Чесек. Вы знаете Чесека? Дело кажется очень интересным, и мы охотно им займемся.

— Вы? Кто это вы?

— Я и мои… люди.

— Мальчик, ты, наверное, шутишь… — поднял брови пан Пегус.

— Не спрашивайте меня ни о чем, — прервал его Теодор. — Мы распутываем самые таинственные и подозрительные дела, разгадываем сложнейшие загадки, помогаем людям, попавшим в трудное положение, и поэтому должны сохранять инкогнито.

— Ты рассуждаешь вполне разумно, юноша, — сказал пан Пегус, — однако мне кажется, мы не имеем права впутывать тебя в эту историю. Ведь это не игрушки.

Теодор окинул взглядом комнату:

— Ну ладно, в таком случае я буду действовать самостоятельно.

— Мальчик, не совершай опрометчивых поступков! — испугался пап Пегус. — Я должен предупредить обо всем твоих родителей.

— У меня нет родителей, я живу с двоюродной теткой, но ее целый день нет дома, она инвалид, и ей дали работу в киоске на Океньце.[25]

— Ах так! — смутился пан Пегус. — Во всяком случае, это занятие не для детей. Ты должен вернуться к своим книжкам.

— Я уже не ребенок.

— Не ребенок? Извини, но сколько же тебе лет?

— В июле будет пятнадцать.

— Пятнадцать будет в июле, — ворчливо повторил пан Пегус. — Ничего не скажешь — солидный возраст.

«Здесь дело решает не возраст, а природные способности» — так говорит пан Трепка, а он в этих вопросах разбирается. Вы, конечно, слышали о капитане Каэтане Трепке из экспериментального бюро Главной комендатуры милиции?

— Это тот, что решает сложные уголовные дела?

— Да, он распутал дело «Пристани Эскулапа», а также историю покушения на Анатоля Паттергорна.

— Ты его знаешь? — подозрительно спросил пан Пегус.

— Довольно хорошо. Я имел счастье помочь ему в одном деле, и с тех пор мы добрые знакомые.

— И милиция позволяет вам заниматься такими делами?

— У нас есть специальное разрешение; к сожалению, я не могу его вам показать, так как разрешение это секретное и мы предъявляем его только работникам милиции. Если же вы все еще не доверяете мне, позвоните в Главную комендатуру, вызовите капитана Яшчолта и спросите о Теодоре. Он подтвердит.

— Нет, мы верим тебе, мой мальчик, но нам было бы очень жаль, если бы из-за нашего сорванца ты попал бы в какую-нибудь беду.

— Этого не следует бояться. Мы работаем осторожно, и до сих пор нам чертовски везло. В конце концов, чего бы стоила жизнь без риска!

— Ты пугаешь меня, мой мальчик.

— Ради доброго дела можно пойти и на риск. Мы спасли жизнь десяткам людей, и без всяких потерь. Счет окупается. Но пора перейти к делу. Есть ли какие-нибудь сведения об Ипполлите Квассе?