Жизнь Вахтанга Горгасала - Джуаншер Джуаншериани

И сказал царь: «Но видишь ли, ведь Иовиан, радетель о защите церквей, одновременно состоял при нечестивом Юлиане? И ежели человек оступился, то пусть дальше падет».

Сказал Петр: «Не подтолкну споткнувшегося, но тебя падшего подъемлю, словно Давида от соблазна Урии. И не желаю я, чтобы уподобился ты человеку, который правою рукой созидает, а левою — разрушает, ни тому, что устами своими благословляет, а сердцем проклинает и поносит, но быть тебе подобным блаженной памяти царям, которые овладели этим миром » не отдалились от царствия небесного: Давиду, Соломону и Константину, Иовиану[253] и прочим, им же подобным. Но в чем подобие твое Иовиану и кто владыка над тобою, меч которого висел бы над выей твоею, как над Иовианом (меч) Юлиана? И страдал ли ты, подобно тому, как Иовиан через Юлиана? Или кого избрал господь сделать владыкою твоим, чтобы держал он ответ о правоте твоей пред господом? Нет уж, тебя он поставил владыкой над всеми этими и тебе отдал всех. Отныне господь спросит с тебя всякое зло и воздается тебе, коли не раскаешься».

Сказал царь: «Я желаю оправдания своего, но ты справедливо порицал меня за неправедность».

Сказал Петр: «Поскольку ты стал на стезю признания, грехи твои отступили от тебя. Но теперь я выскажу слово сердца твоего: не по невежеству восстал ты на борьбу против детей божьих, но чтобы пособить родне твоей персидской. И не ведомо тебе, что греки суть племя господне по обету и по нему нарек он их детьми божьими и вручил им печать, что сокрушила ад, сие же есть крест?» /166/

Сказал царь: «Чего же теперь тебе надобно?».

Сказал ему Петр: «Желаю, чтобы тобою же зажженное пламя ты же сам погасил и стал другом кесаря, как до того был другом персов».

Ответствовал царь: «Желательно мне, чтобы вашими молитвами сей же ночью сошелся я с кесарем и чтобы стала меж нами любовь, да познаю я волю Христа согласно твоему призыву».

Сказал Петр: «Озадачила меня эта просьба твоя, ибо то по силам лишь людям избранным, подобным ангелам и исполненным совершенства, что обитают среди этих скал, лишь им дано (свершить) дело, о котором ты просишь. Дай мне срок, чтобы отправиться к ним и поведать им о воле твоей и молитвами их исполнить волю твою. Как бы не посрамиться нам, ибо мы — люди грешные, и быть может, господь сочтет за дерзость».

Разгневался на него монах Самуил и сказал: «Священник! О делах господних, словно о делах людских глаголешь. Или не читал ты, как господь говорил Поликарпосу:[254] «Ежели бы ангелы захотели того ради блага людского, то был бы готов я распять себя в любом городе ради блаженства каждого. Или же превыше царя христианского Ахав — царь Израиля, коему говорил Исайя — требуй чуда в выси и глуби, сказал ему: забеременела девственница? Или ты забыл, кто сказал израильтянину — чего потребуешь от имени моего — дастся тебе? Исо сказал миру небесному — «обратись» — и тот обратился на три поприща. И отныне добродетельно слово кротости твоей, Петр, и преграда для людей маловерных. Ты же, государь, пособи нам несколько верою, дабы молитва убогих града сего исполнила волю твою». И удалились святые в жилища свои. /167/

Царь же долго молился и затем лег. И как только стал засыпать — явилась ему женщина, которая была святая Нино, и сказала: «Восстань, о царь, на сретение предупредительно, ибо оба царя — небесный и земной — прибудут к тебе». И как только глянул — мгновенно узрел видение и было оно в (граде) Константина. Приблизился он спешно и увидел два престола: с вооруженным венценосным юношей восседавшим на одном, и на другом престоле восседавшего старца в белой хламиде, и на главе его был возложен венец светящийся, но не из золота, и у ног его сидела Нино. И десницу Вахтанга держал священник Петр, а шуйцу монах Самуил. И говорил Самуил: «Пади прежде к ногам великого владыки небесного Григория[255]». Подступил он и поклонился. И сказал Григорий: «Какое ты зло натворил, человече, столь разорив лагерь мой, и зверям отдал на съедение пасомых мною. И ежели бы не оба этих, что стоят рядом с тобою, и не женщина сия угодница, которая неустанно равно Марии трудится за вас, — отомстил бы я тебе, как (некогда) пращурам твоим, что славили огонь палящий, а не светоносного освятителя всех». И протянул руку и тот облобызал ее. И словно коснулся рукой венца сияющего, равный венец вручил Вахтангу и сказал: «Возложи его на Петра». А Петр взял венец несколько проще и возложил его на монаха Самуила. И говорила Нино Вахтангу: «Ну, а теперь подойди к царю и прими дары свои». Предстал он пред царем и облобызались они взаимно, и (царь) указал ему место на престоле своем и посадил его рядом. И дал ему перстень со своей руки с ярко сверкающим камнем, и сказал кесарь: «Коли желаешь получить от меня венец, дай обещание тому, кто вознесся над нами, что будешь воевать против его врагов /168/ и возьми у него венец». Взглянул Вахтанг и узрел крест, на раменах которого был венец, и вид креста вверг его в особый трепет, ибо страшен был ужас его, и замолк. Но восстала Нино и глянула на Петра и Самуила, и они в один голос сказали: «Мы ручаемся, о Крест победоносный, что паче всех он преуспеет». И кесарь вытянул руку, снял с креста венец и возложил тот венец на главу Вахтанга.

И стали выходить, а епископ возвестил трижды и произнес: «Вахтанг, Вахтанг, Вахтанг! Быть тебе верующим паче всех сородичей персидских». Второй раз: «Тобою будут возведены церкви и поставлены епископы и архиепископы». И в третий раз: «И получишь венец мученичества». И во сне же, будто проснувшись, призвал Петра и Самуила и поведал им о сновидении, а они толковали: «Тот, которого видел ты на престоле в венце сияющем — это великий учитель Григорий, а тот, что вручил мне венец от него — дал мне главенство над епископами, а я, дав венец от себя ближнему моему, — сделал его епископом, а виденный тобой украшенный золотым венцом — это кесарь; а тот, что поднес тебе перстень — он выдаст тебе дочь свою