Ты любишь сверху? - Лана Пиратова

В его глазах уже нет усмешки. И меня это пугает еще больше. Он руками упирается в стену по обе стороны от меня так, что я оказываюсь между его рук. Дышать становится тяжело. Господи, откройте кто-нибудь это проклятое окно!

- Уже уходишь? – спрашивает он.

- А что, есть еще какая-нибудь потайная пыточная, где тоже надо измерить окно?

- Хм, а ты подкинула мне неплохую идею. Для некоторых беглянок пыточная не помешает.

Я пытаюсь слиться со стеной в одно целое, наивно полагая, что таким образом увеличу расстояние между мной и «барином». Ну, не изнасилует же он меня здесь? Хотя от приемной нас отделяют уже две двери и хоть сколько не кричи, а никто не услышит.

Но он ведь не такой? Успокаиваю я себя. А перед глазами предательски всплывает картинка у фонарного столба, когда он пытался залезть ко мне под толстовку. И, будто читая мои мысли, Кирилл Константинович произносит:

- Да, не бойся ты, никто тебя не собирается насиловать.

Прямо от сердца отлегло.

- Я могу идти? – с надеждой спросила я.

- Ты забыла, что за тобой должок? – моя надежда умерла, так и не успев зародиться.

- А давайте я свой долг отработаю на своем рабочем месте? – предлагаю я.

- Ты должна мне и только я буду решать, где и как ты его отработаешь, - ух ты, глаза потемнели. Похоже, я разгневала «барина». Что за это полагается? Публичная порка?

Его взгляд спускается с моих глаз на губы, а они у меня давно уже пересохли от недостатка кислорода и поэтому я машинально облизываю их, когда он своим взглядом напоминает мне об этом.

В его глазах вспыхивает огонь и я слышу, как он сжимает пальцы правой руки в кулак и упирается им в стену. Он сокращает между нами расстояние, хотя я и так уже ощущаю его тепло, и почти касается моих губ. Я крепко зажмуриваю глаза и… слышу смех.

Распахиваю глаза и вижу, что «барин» заливисто смеется, закинув голову. Это он надо мной смеется?

- Такой реакции на свой поцелуй я еще не видел, - выдает он. Ну, рада, что хоть как-то порадовала руководство.

- Ты боишься меня? – уже серьезно спрашивает он.

Сказать правду? Или не стоит напоминать о нашем совместном прошлом? Меня спасает звонкий голос секретаря Кирилла Константиновича, доносящийся из селектора:

- Кирилл Константинович, к Вам Константин Михайлович.

Вижу, что «барин» недоволен приходом родителя и бьет кулаком в стену.

- К Вам там папа, - улыбаюсь я, мысленно благодаря главного босса за столь своевременное проявление отцовской любви, и, не дожидаясь ответа, выскальзываю из-под рук «барина» и почти бегу на выход.

В дверях сталкиваюсь с Константином Михайловичем, тихо здороваюсь, обещаю передать «привет» уже своему папе и чуть ли не бегу к лифту.