Газета Завтра 212 (51 1997) - Газета Завтра

А как же мы?! Кто освободит нас от масоно-сионистского ига?! Что будет с Отчизной?!

Умиленное сердце озаряет Надежда. Пока нам дается еще один шанс вырваться из челюстей мрака. Добавлено некое время для Спасительного Покаяния. Если всецело обратимся ко Христу в лоне Святого Православия, - воспрянем, сбросим ярмо, победим. И восстанет из пепла, воскреснет Святая Русь. Иначе…

Без мыслей и образов, вне отвлеченных понятий и рассудочных категорий, на металогическом уровне, всеми фибрами души постигаешь: сегодня, на исходе второго тысячелетия, в самом эпицентре решающей битвы Добра и зла, Правды и лжи, Света и тьмы, - когда геополитические смерчи яростно опустошают былую сверхдержаву, - Заступница Усердная рода христианского незримо простирает Свой благодатный покров над поруганной, истерзанной, но все еще непокоренной, богохранимой Россией!

Бережно убираем святыни. Молимся перед дорогой. Уходим. Начинается изнурительный спуск по влажной тропе, сквозь густые толщи несущихся облаков…

Усталость. Скользкие камни. Зыбкая мгла. Зигзагообразное движение вниз… Фаланги мглы отступают. И над нами грозная вершина разрывает облачный саван, сбрасывает перламутровую парчу и облачается в сияющий аквамарин… Тают пространства. Замирает время. Кто-то Невидимый, но Всемогущий и бесконечно прекрасный, с отеческой любовью берет нас под Свою защиту…

“Господь мой и Бог мой!” (Ин., 20, 28) - всепобедно звучит в наших сердцах…

Алексей ЯКОВЛЕВ-КОЗЫРЕВ

Николай Котенко: «ДУША БЛЕДНЕЕТ С ГОРЯ И ЛЮБВИ…»

Поздравляем нашего автора талантливого русского писателя Николая Котенко с 60-летием.

Желаем творческих успехов и здоровья.

ПАСТЫРЬ

Памяти митрополита

Иоанна (Снычева)

1.

Человек, к концу земного срока

Обнаружив, что и он не вечен,

Оглашает ночь смятенной речью:

Где она, к Спасителю дорога?

В памяти изношенной молитва

Не восходит

рядом с грешным словом…

Ночь прошла со смутою - и снова

За насущный разгорелась битва.

2.

О, наша корыстная вера!

Когда подступает беда,

Мы требуем полною мерой:

Господи, дай мне, дай!

До гроба творим вдохновенно

Довольство в своем терему.

Когда же падем на колени:

О, Господи, дай ему?!

3.

На Руси тьма тем миссионеров -

От иезуитов до хасидов.

Президенты примеряют веру,

Чтоб могла бесхлопотно носиться.

На крови народной строят храмы,

В них справляют бал

христопродавцы…

Были вести:

воцарятся хамы, -

Что ж,

привел Господь сего дождаться.

4.

Как сладостно отчизну ненавидеть

и жадно ждать ее уничтоженья…

В. Печерин

Их не много было, тех,

кто с храмом

Поменял и родину беспечно.

Но не знает мать больнее срама,

Чем от сына кровного увечье.

Неизбежна пред людьми расплата,

Бог же - не бывает поругаем…

Заслужили мзду сыны проклятья -

Вечное забвенье отчим краем.

5.

Отче наш! Владыко и вожатый!

В час,

когда в умах царит смятенье,

Враг Руси, злокозненный и жадный,

Ей дорогу терниями стелет.

Отче, мы твоим ведомы словом -

В нем спасенье

от свобод фальшивых…

Ты ушел от нас в земное лоно,

Но у Бога все вовеки живы.

1996

Из цикла “Свидетель”

* * *

Что ад? Я видел, как в огне сгорали

Те, что смириться с гнетом

не могли,

Кто честь и веру матери-земли

Прозваньем “демократ”

не замарали.

Что сей огонь материальный?

Ад -

Есть боль о том,

что уж любить не можешь…

Кто из казнивших этот дом

ничтожеств,

На площадь выйдя, крикнуть:

“Я - ваш брат!”

Отважится?

Для палача - геенна.

Она разверзлась для него в тот час,

Когда он заглушил господен глас

Бряцаньем серебра

с клеймом “Измена”.

…А те - с любовью в сердце

полегли,

Любовь в сердцах живущих

возжигая.

Им ангелы несли ключи от рая,

Но души их остаться предпочли

Средь нас -

напоминаньем о свободе,

О жертвенности, о Святом Кресте,

О той, завидной миру, красоте,

Что жива днес и присно в их народе.

* * *

Я видел… И не вытекли глазницы:

Москву родная армия взяла,

И наша кровь по улицам текла.

И плыли в ней, как листья, наши лица.

В кровавых лужах

утопал мой взгляд,

От встречных взоров прячась…

Но в отместку

Оттуда взор прохожего,

как вестник

Мне был о том,

что их сейчас казнят.

Гремели пушки в синеве осенней,

Их пулеметный лай сопровождал…

Народ мой - спал?!

Или чего-то ждал?

Быть может,

войска из страны соседней?..

Быть может,

грома с голубых небес?

Георгия с копьем, разящим змия?

От Патриарха -

с сатаною мира?..

В Богоявленском ухмылялся бес.

Молчали на Москве колокола -

Как не было погрома и пожара!

На стадионах вольница бейтара,

Захлебываясь, гоев кровь пила.

Вставали из бутылок баррикады.

Из трупов возводились штабеля.

Внимала оскверненная земля

Победным гимнам

пьяных демократов…

ПОХМЕЛЬЕ

И мозг кровавой ржавчиной росы

Стекал по стенам

мраморного дома…

И самой очистительной грозы

Не хватит,

чтобы смыть следы содома

С московских улиц

в красных фонарях,

На коих “красных”

призывали вешать.

Девицы, размалеванные в прах,

Спешили победителей утешить.

И сонмы телевизионных мух

На пепелищах серых грели лапки.

Перевести не успевали дух,

Деля добычу и считая бабки,

Ловчилы, что успели посадить

Поверженных в те самые затворы,

Готовые по чести приютить

Достойнейших

из кровожадной своры…

Блинами пек законы президент

В защиту

прихватил и спекулянтов.

Уж над рублем глумился

жалкий цент;

Уже кремлевских перезвон курантов

Подогнан был под чужеземный рок;

Уже России контур усеченный

На именинный смахивал пирог,

Для ихних президентов

испеченный…

Бросали души павших на весы,

Швыряли в ноги шлюхам капиталы,

И мозг кровавой капелькой росы

Стекал со свеч в победные бокалы.

НАДЕЖДА

Не пал на голову наемного убийцы

Еще бродивший втуне русский гнев;

Не полыхнули в праведном огне

Вертепы мерзкие

на улицах столицы;

Не отбелили даже “белый дом”,

Не говоря о праздничных ливреях,

Но совесть

вместе с честью и стыдом

Уже снесли арбатскому еврею;

Остались в “мерседесах” и мехах,

Нагие и заляпанные кровью…

А день встает над Русью

чистый, ровный -

Как Господа воитель на часах.

И люд

к Святому тянется Кресту -

Последнему оплоту

в грязном вихре.

Отважась посягнуть на Красоту,

Еще на паперть

не ступил Антихрист.

И в страхе изнывает оккупант,

И шабесгой

сложил персты в молитве…

Еще никто не сдался в этой битве,

Но “за бугор” тропу наметил тать.

Нас в палестинах тех

никто не ждет,

Но и Россия вам - не Палестина.

Как в сорок первом -

“Ворог не пройдет!” -

Страна на панихиде возвестила.

Душа бледнеет с горя и любви…

О Господи, почто в беде забыл нас?

Уж тот, что слева,

злобный и дебильный,

С издевкой в очи плюнуть норовит.

Неужто на кресте испустим дух

И снова возликует Каиафа?..

Уж в третий раз

пропел зарю петух, -

Кто предал,

кто бежал, объятый страхом.

Но Ангел над Голгофою парит,

Он видит все могильные пещеры…

Пока Страна

не отреклась от веры, -

Антихристу не выиграть пари!

Вот - чудится - ударили в набат:

Снаряды попирая и пожары,

На оккупанта встали стар и млад,

Ведут отряды

Минин и Пожарский…

Октябрь- ноябрь 1993

Конец “Свидетеля”

ПОСЛЕ ОКТЯБРЯ 93-ГО

Что я ношусь с бессонницей моей?

Кто нынче спит

в стране безбожной этой?..

Клубится дым табачный

до рассвета.

Для убиенных нет ночей ни дней.

Победы знамя над страною взвей:

Ты победил -

к тебе весь мир с приветом!

Но не спасется никаким декретом

Поднявший меч на женщин и детей.

Мы в этом нынче с палачом сродни:

Считать нам неприкаянные дни:

Ему - до петли, нам…

Что скажут дети,

Отцов беспечность судя,

лень и страх?..

Сегодня спать достойно

в этом свете

Лишь на столе -

со свечкою в руках.

Октябрь 1993 - май 1994

* * *

Вымещать неудачи на ближнем,

В пораженьях соседа винить,

Потрясать несозревшим величьем

Обреченных терпеть и любить…

И терзаться свершаемым горем,

И на стогнах посконную рвать,

Подгадав бенефис в аккурат,

Когда зритель

расплещется морем…

Отыграться без риска на детях -

Тем представить

безжалостный счет,