Оружие забвения. Антология немецкой фантастики - Кларк Дарлтон

— Откройте, Уолкер! До сих пор ксарцы не устраивали нам ловушек. У них и без того забот полон рот.

Француз вошел, как ни странно, с улыбкой, что редко с ним случалось.

— Всем сердечный привет от Рекса. Особенно Рите. Ей не о чем беспокоиться. На Земле я еще ни разу не видел столь роскошной и по-домашнему уютной тюрьмы. Когда мы полетим?

— А вы-то откуда об этом знаете? — удивились члены экипажа.

Декс, казалось, был поражен не меньше.

— Я думал, вы сами договорились об этом с посланниками, иначе меня бы здесь не было. Рекс остается на Ксаре заложником. В этом случае они будут уверены, что вы не допустите, чтобы их корабли вошли в «смертельное поле» Земли. Они попались на удочку Рекса и развесили уши.

— Мы не полетим без Рекса! — упрямо повторила Рита.

Джулиус Декс внимательно посмотрел на нее, понимая состояние Риты. Он засмеялся.

— Детка, не забивайте себе голову чепухой! Ваш Рекс затевает крупнейший обман века, а вы хотите лишить его этого удовольствия? Это нехорошо с вашей стороны!

— А что, если без нас с ним что-нибудь случится?

— Что может с ним случиться? Как раз худшее может произойти, если мы сейчас же не взлетим. Ранделл тоже хотел этого. Вот что он сказал мне перед тем, как я вышел из тюрьмы: «Пусть идут к черту, если сразу же после твоего прихода „Звездный луч“ не уберется отсюда». Миссис Ранделл, разве вы хотите пойти к черту?

Рита с недоверием смотрела на француза.

— Вы говорите правду?

— Клянусь!

Фред Диркс вскочил и быстро направился к двери.

— Все по своим местам! Взлет через десять минут.

На экране монитора появилось явно чем-то озабоченное лицо.

— Вторая станция подтвердила данные первой, которая обнаружила корабль, направляющийся из туманности Андромеды и…

Голос смолк. На экране монитора появилась другая картинка.

Генерал Паттерсон сделал нетерпеливое движение.

— Вы готовитесь к торжественному вечеру? — спросил он. — Что вы думаете по этому поводу?

— Я думаю, было бы неплохо, если бы приближающийся флот стартовал с той же планеты, что и корабль, исчезнувший в пространстве.

Паттерсон кивнул.

— У вас потрясающая логика. Я это заметил с самого начала. Возможно, это делегация, посланная на Землю с ответным визитом.

— Вряд ли, — сказал человек на экране монитора. — Флот состоит по крайней мере из тысячи кораблей, а это многовато для делегации.

Паттерсон в ужасе отпрянул назад.

— Что вы сказали? Сколько кораблей?

— Около тысячи.

— И вы говорите мне об этом только сейчас?

— Вы не давали мне выговорить ни одного слова, — извиняющимся тоном сказал диктор новостей со станции Плутона. — Этот огромный флот приближается к нашей Солнечной системе. Мы его заметили, когда его скорость стала меньше световой.

Паттерсон задумался.

— Целый флот!.. Это не сулит ничего хорошего! Меня сейчас интересует лишь одно: где торчит этот Ранделл. И удалось ли ученым провести его, чтобы потом захватить Землю.

— Какие будут указания космическому флоту?

— Мы свяжемся с вами через пять минут. Я должен вызвать на связь Огазаки. И тогда вы получите указания. Но первым делом немедленно приведите все системы в полную боевую готовность! До тех пор пока наши предположения не будут опровергнуты, корабли пришельцев будут рассматриваться как вражеские! Если они не будут отвечать на световые сигналы, приказываю вам открыть по ним огонь.

Через пятнадцать минут намерения флота вполне прояснились. Сплоченные формирования начали рассредоточиваться.

Этот флот располагал также мощными крейсерами, которые полетели по совершенно другому курсу, удаляясь от Солнечной системы на большое расстояние. Возможно, это был обходной маневр. Один из них мчался на радиоуправляемую станцию наблюдения, которая вращалась вокруг Солнца на расстоянии пятнадцати миллиардов километров. Это была одна из тех двухсот станций, которые следили за безопасностью Земли по другую сторону от Плутона.

Корабль не успел подкорректировать курс и врезался в небольшую станцию. Взрыв, возникший при ударе, разорвал станцию и корабль на кусочки. От них осталось лишь раскаленное газовое облако.

Огазаки ударил кулаком по столу.

— Самоубийцы! — с ужасом воскликнул он. — Они пожертвовали целым кораблем с людьми, чтобы разрушить вызывающую лишь смех станцию наблюдения. У них что, на борту не было настоящего оружия?

Паттерсон пожал плечами.

— Наверняка было. Можно предположить, что корабль вышел из-под контроля.

Со станции Плутона доложили, что семь крейсеров на полусветовой скорости столкнулись с безжизненной планетой. Повышение температуры при взрыве было столь значительным, что часть вечных льдов Плутона растаяла, и у него даже появился собственный атмосферный слой.

Тогда Паттерсон и Огазаки вообще перестали понимать тактику агрессоров. Может, их командующий вдруг сошел с ума? Работали мониторы, передающие информацию с планетных станций. Сообщения быстро сменялись одно другим из-за того, что корабли мчались с разными скоростями.

Так как враг совершил налет в поясе астероидов, то он оказался надежной защитой Земли. Здесь высокоскоростные крейсеры гибли сотнями, став жертвой столкновений с астероидами, которые свободно кружили на большом расстоянии вокруг Солнца.

По сравнению с чистым космосом в области астероидов была сконцентрирована материя. Неудивительно, что, столкнувшись с ней, космические корабли не смогли маневрировать. Но некоторым удалось пройти. Они приближались к Земле. Целый веер космических кораблей раскрывался все шире.

Поступающие сообщения не проясняли картину.

— Почему они не снижают скорости, если не могут управлять кораблем? — удивился генерал.

— Понятия не имею, — только и мог ответить Огазаки.

— Почему, не сделав ни единого выстрела, они пошли на столкновения со станциями наблюдения, астероидами и даже планетами? Это ведь настоящее самоубийство,

— Не знаю, — уже начав накаляться, сказал Огазаки.

— Мне кажется, что они то же самое пытаются сделать и с Землей. Но в слоях нашей атмосферы они раскалятся до такой степени, что достигнут поверхности планеты в виде горящих атомов. Но почему они это делают? — еще раз спросил Паттерсон.

— Понятия не имею! — закричал Огазаки.

Впервые в жизни уравновешенный и рассудительный японец потерял самообладание из-за того, что не мог найти объяснения всей этой бессмыслице.

На самом деле все было очень просто.