Боевыя предпрiятiя соцiалистовъ-революцiонеровъ въ освѣщенiи охранки - Партiя соцiалистовъ-революцiонеровъ

"За совершенное преступное дѣянiе всѣ вышепоименованные обвиняемые — на основанiи 23 и 26 ст и 1 п. 17 ст. приложенiя 1 къ ст. 1 (примѣчанiе 2) XIV т. св. зак. изд. 1890 года, объ изъятiи настоящаго дѣла изъ общей подсудности распоряженiемъ и. д. петроградскаго градоначальника отъ 18 Iюня сего года № 7043, - подлежатъ преданiю Петроградскому военно-окружному суду для сужденiя по законамъ военнаго времени".

"Возбужденное же уголовное преслѣдованiе — во-первыхъ, въ отношенiи скрывшихся Надежды Филипченко и неизвѣстныхъ, именовавшихся Сперанскимъ и "товарищемъ Ирина", — прiостанавливается производствомъ до ихъ задержанiя; во-вторыхъ, въ отношенiи мѣщанки Валентины Михаловой Картышевой, за недостаткомъ уликъ, прекращено".

Въ правительственномъ же сообщенiи отъ 21 Августа изображено слѣдующее[33].

"Съ 7 по 16 Августа Петроградскимъ военно-окружнымъ судомъ заслушано дѣло о 18 лицахъ, обвинявшихся въ принадлежности къ преступному сообществу, поставившему своею цѣлью посягательство на жизнь священной особы Государя Императора, августѣйшаго главнокомандующаго войсками гвардiи и Петроградскаго военнаго округа Великаго Князя Николая Николаевича и предсѣдателя Совѣта Министровъ гофмейстера Столыпина".

"Обстоятельства этого дѣла на предварительномъ и судебномъ слѣдствiи выяснились въ слѣдующемъ видѣ. Лѣтомъ 1906 года сынъ начальника дворцовой телеграфной конторы въ Новомъ Петергофѣ Владимiръ Наумовъ, двадцатишестилѣтнiй молодой человѣкъ, не имѣвшiй опредѣленныхъ занятiй, свелъ знакомство съ обнимъ изъ казаковъ лейбъ-гвардiи Собственнаго Его Величества конвоя, при чемъ въ первыхъ же разговорахъ Наумовъ сталъ говорить о непорядкахъ въ Россiи, возбуждалъ казака противъ существующаго правительства, совѣтовалъ раскрыть глаза на это товарищамъ, рекомендовалъ даже убить дворцоваго коменданта генерала Трепова, обвиняя послѣдняго въ установленiи крайне тяжелыхъ для конвоя порядковъ".

"О своемъ знакомствѣ съ Наумовымъ казакъ доложилъ по начальству, которое распорядилось о производствѣ разслѣдованiя, а казаку было приказано, не навязываясь на продолженiе отношенiй съ Наумовымъ, вмѣстѣ съ тѣмъ и не уклоняться отъ свиданiй съ нимъ, въ виду возможности раскрыть такимъ образомъ замыслы Наумова. Однако знакомство это временно прекратилось, такъ какъ Наумовъ уѣхалъ въ Москву, но затѣмъ, по возвращенiи его въ Петроградъ, возобновилось въ Январѣ 1907 года, когда Наумовъ вызвалъ казака къ себѣ запиской. Во время этого посѣщенiя Наумовъ прямо обратился къ нему съ предложенiемъ взять на себя, въ виду возможности находиться вблизи Государя Императора, выполненiе убiйства Его Величества, поясняя, что онъ можетъ это сдѣлать, выстрѣливъ въ Государя изъ ружья или зарубивъ шашкой. При этомъ Наумовъ, желая подвинуть казака на совершенiе такого злодѣянiя, старался подѣйствовать на его самолюбiе, убѣждалъ его въ томъ, что онъ явится спасителемъ отечества, что имя его станетъ историческимъ, что "Партiя Соцiалистовъ-Революцiонеровъ" немедленно провозгласитъ его героемъ и т. п. Когда, тѣмъ не менѣе, казакъ рѣшительно отказался отъ выполненiя подобнаго замысла, Наумовъ предложилъ ему содѣйствовать революцiонной партiи доставленiемъ необходимыхъ свѣдѣнiй и сталъ подробно распрашивать объ обычныхъ прогулкахъ Государя въ Баболовскомъ паркѣ, о мѣстахъ расположенiя охраны, о возможности для постороннихъ лицъ проникнуть въ паркъ, при чемъ, узнавъ, въ какой части парка Государь наичаще катается, попросилъ казака тотчасъ же набросать планъ этой мѣстности, а затѣмъ подробнѣе изучить всѣ тропинки парка для составленiя впослѣдствiи новаго болѣе подробнаго плана. Во время этого свиданiя съ Наумовымъ казакъ обратилъ вниманiе на находившiйся въ квартирѣ его рояль; по этому поводу Наумовъ объяснилъ, что онъ учится пѣнiю съ той цѣлью, чтобы поступить въ придворную капеллу. На прощанiе Наумовъ объявилъ, что хочетъ его познакомить съ другими лицами, съ которыми онъ долженъ быть вполнѣ откровененъ; условленно было, что онъ будетъ вызванъ письмомъ, въ коемъ указана будетъ квартира явки; а кромѣ того, Наумовъ сообщилъ условные пароли, при помощи которыхъ казакъ могъ бы убѣдиться, что въ конспиративной квартирѣ онъ встрѣчаетъ тѣхъ именно лицъ, которыя предназначены для переговоровъ съ нимъ. При входѣ онъ долженъ былъ заявить: "я отъ Владимiра Александровича", а войдя въ квартиру спросить: "здѣсь-ли Ольга Александровна" и, получивъ ответъ: "я Ольга", разговаривать съ этимъ лицомъ вполнѣ откровенно. Вмѣстѣ съ тѣмъ, Наумовъ далъ казаку для скорѣйшаго розысканiя явочной квартиры чистый бланкъ визитной карточки, объяснивъ, что карточка такого же вормата будетъ прибита на дверяхъ помѣщенiя, которое ему укажутъ въ письмѣ".

«Недѣлю спустя, казакъ получилъ записку: «Дорогой мой Коля. Я теперь живу на Садовой улицѣ, домъ № 80, кв. 8. Прiезжай ко мнѣ, когда можешь, между четырьмя и половинкой шестого, но по возможности скорѣе. Любящая тебя Ольга». Какъ оказалось, онъ долженъ былъ явиться въ квартиру воспитателя Александровскаго лицея Константина Густовова Эмме, которую легко разыскалъ по карточкѣ на дверяхъ, гдѣ было написано чернилами. «Константинъ Густавовичъ и Антонiя Магнусовна Эмме». Антонiя Эмме, по предположенiю экспертизы, и являлась авторомъ пригласительной записки. Впустилъ казака, послѣ сказаннаго пароля, самъ Эмме, а на вопросъ, здѣсь-ли Обльга Александровна, вышла дѣвица Анна Савельева Пигитъ, проживавшая въ Петроградѣ подъ чужимъ именемъ Нины Залинiянцъ. Пигитъ въ разговорѣ съ казакомъ заявила, что онъ очень нуженъ для «ихъ», какъ человѣкъ близко стоящiй ко дворцу и могущiй дать важныя свѣдѣнiя, говорила ему о Перовской и ея значенiи, но въ какiя-либо подробныя объясненiя по поводу своихъ плановъ не вступала, поджидая прихода какого-то «нужнаго человѣка», котораго однако казакъ не дождался и ушелъ, условившись съ Пигитъ о времени новой встрѣчи».

«Спустя нѣсколько дней, онъ зашелъ въ ту же квартиру Эмме, гдѣ снова былъ встрѣченъ хозяиномъ и Анной Пигитъ, которая, оставшись съ казакомъ наединѣ, стала доказывать ему необходимость убiйства Великаго Князя Николая Николаевича и министра Столыпина. Во время разговора пришелъ Наумовъ и объявилъ, что сейчасъ долженъ прiѣхать «капитанъ» (эту кличку, какъ выяснилось, носилъ Борисъ Николаевъ Никитенко, отставной лейтенант флота) или его замѣститель, прибавивъ, что если никто изъ нихъ не явится, то казакъ можетъ быть вполнѣ откровененъ и съ Пигитъ. Вскорѣ пришелъ «замѣститель капитана» — личность, проживавшая подъ именемъ мѣщанина Кита Михайлова Пуркина и только на судѣ объявившая, что онъ въ дѣйствительности бывшiй студентъ Петроградскаго университета Борисъ Степановъ Синявскiй, сосланный въ административномъ порядкѣ въ Архангельскую губернiю и бѣжавшiй оттуда. Новый знакомый приступилъ къ казаку съ болѣе подробными разспросами — о расположенiи дворца, о порядкахъ въ конвоѣ, особенно живо интересовался, можетъ-ли постророннiй человѣкъ, одѣвшiй форму конвойца, проникнуть къ Государю, и гдѣ можно заказать соотвѣтственное форменное платье, наконецъ старался установить, изъ какого помѣщенiя удобнѣе всего совершить взрывъ команты, въ которой обыкновенно занимается Его Величество. Въ заключенiе, по просьбѣ Синявскаго, казакъ набросалъ планъ Царскосельскаго дворца, съ обозначенiемъ входа, по которому можно проникнуть подъ видомъ конвойца».

«Слѣдующее свиданiе состоялось 13 Марта на новой указанной Синявскимъ квартирѣ, по Николаевской улицѣ, домъ № 14, кв. 33, принадлежавшей слушательницѣ высшихъ женскихъ курсовъ Вѣрѣ Александровой Педьковой, при чемъ паролемъ служила фраза «дома-ли Вѣра Александровна». Спустя часъ послѣ прихода сюда казака въ отсутствiе Педьковой, предупредившей однако прислугу о предстоящемъ его приходѣ, прибылъ и Синявскiй, который объявилъ, что хочетъ поговорить о томъ, какъ получать свѣдѣнiя о проѣздахъ въ Царское Село Великаго Князя Николая Николаевича и министра Столыпина; рѣшено было, что казакъ будетъ посылать телеграммы условнаго содержанiя, а именно: въ депешѣ должно всегда стоять слово «прiѣзжайте»; «захворалъ» — обозначаетъ утреннiе часы отъ 10 до 12. «заболѣлъ» — вечернiе, отъ 5 до 10 часовъ; «Степанъ» и «Дядя» — Великiй Князь, «Иванъ» и «Отецъ» — Столыпинъ. Такимъ образомъ, депеша: «Прiѣзжайте, заболелъ Иванъ» означаетъ, что министръ прiѣзжаетъ между 5 и 10 часами вечера. Для памяти Синявскiй, оторвавъ два листка отъ лежавшаго на столѣ Педьковой блокнота, далъ одинъ казаку, а другой взялъ себѣ, и каждый изъ нихъ на своемъ листкѣ записалъ значенiе условныхъ словъ. Телеграммы должно было, по указанiю Синявскаго, адресовать: Кирочная улица, домъ № 26, кв. 6 (квартира эта принадлежала присяжному повѣренному Михаилу Евгеньеву Феодосьеву) «Феодосьеву-Никитенко».