Она умеет смеяться (СИ) - Семакова Татьяна

— Две минуты, — сказала громко, — я нашла клад.

— Какого хера я стучусь, — проворчал, открыв дверь, — это ж мой дом.

Взял градусник с деревянной столешницы под раковиной, поморщился и забрал у меня из рук шприц.

— Да ладно тебе, — вздохнула, опустив руки, — нет сил терпеть больше.

— Железная леди больше не железная?

— Больше не леди, — хохотнула, упершись руками в раковину, а он медленно опустился на колени и начал стягивать с меня спортивные штаны, оголяя гораздо больше, чем требовалось.

— Расслабься или будет больно, — хмыкнул, похлопав ладонью по ягоднице, а я напряглась ещё сильнее, тихо засмеявшись. — Я серьезно, Линда, — засмеялся в ответ, — расслабь булки.

Я засмеялась в голос, а он нашёл колпачок от шприца, закрыл его и зажал в зубах, поднявшись и подхватив на руки. Несколько секунд и я уже на его кровати. Обмякла, подмяв под себя подушку, он воткнул иглу и медленно влил лекарство. Натянул спортивные штаны на их законное место и укрыл пледом. Я слегка опешила, ожидая, что за этим последуют приставания, а он сходил в ванну и ушёл. Пока я соображала, что он задумал, он вернулся с чашкой и поставил ее на тумбочку рядом со мной, а сам развалился на кровати.

— Полное совпадение, — сказала отстранённо, — Михайлова Валерия Алексеевна, няня Лилии. И чета Федотовых в полной уверенности, что это их дочь, — взяла чашку и села, подув на обжигающий напиток.

— Ту, что звонила мне, зовут Попова Ксения Ивановна, — сказал Вадим, закинув руки за голову и таращась в потолок. — Двадцать три года, четыре года назад в голове было пусто и не думаю, что в этом плане что-то сильно изменилось. Но речь об одном и том же ребёнке.

— Сомнений больше нет, — кивнула, сделав глоток. — Вряд ли Лиля твоя дочь.

— Вряд ли, но я хочу убедиться, а для этого надо найти девочку.

— Давай прикинем, — сказала задумчиво, но тут же опомнилась, покосившись на него.

— Давай, — тихо посмеялся в ответ и лёг на бок, уставившись на меня.

— Понимаю, что ты развёл меня со всей этой мнимой заботой, но уже плевать, — сказала тихо, сделав ещё глоток, а он отозвался тихо:

— Пусть будет так.

— Няню вместе с девочкой похитили прямо от дома, — продолжила, попивая жаропонижающее и с каждым глотком все больше ощущая себя человеком. — Выкуп не требовали. Зато тебе позвонила бывшая и попросила денег. Няня мертва. Одна из женщин заказывала документы, для кого — не ясно и не выяснить. На этом факты заканчиваются и начинаются домыслы.

— Ксения глупа, как и все мои бывшие, но, на сколько я ее помню, лёгкая на подъем, так что влезть в авантюру вполне могла. Позвонила, чтобы пробить почву, но я настоял на ДНК и она тупо слилась. Няня — лишнее звено в цепи.

— Ты забываешь про документы, — сказала и увидела, что он едва заметно улыбнулся: — Ты ни о чем не забываешь. Знаешь, мне не нравится такой разговор.

— А какой нравится?

— Открытый. Честный. И не важно, к чему это приведёт.

— Окей, — пожал плечами в ответ, — касаемо дела или в принципе?

— В принципе, — ответила решительно.

— Тогда поаккуратнее с вопросами.

— Какие мысли по делу? — перевела тему на более безопасную, а он ухмыльнулся и повалился на спину.

— Думаю, ребёнок мой. Не знаю как и почему, но мой. Иначе она не стала бы даже звонить. Она тупа, но прекрасно знает, что я не идиот и потребую доказательств. И согласился я на всю эту херню лишь потому, что она была в панике. Такое сложно сыграть, даже по телефону. Плюс, она назвала адрес, где они скрывались с ребёнком. Реальный, не вымышленный. И либо позвонила потому, что встряла в дерьмо, либо изначально планировала получить от меня как можно больше. Отсюда лично у меня один вопрос — как девочка стала Федотовой?

— Удочерили? — задумалась вслух и поморщилась.

— Что? — хмыкнул Вадим.

— Панфилов взялся за дело со стороны Федотовых. Я назначила встречу на завтра. Сегодня не потяну. Но есть зацепка. Отвезешь меня в город или пойдёшь по ранее озвученному плану?

— Ты встать-то сможешь? — хмыкнул в ответ, а я поставила пустую чашку и откинула плед, накрыв его с головой. С трудом поднялась, морщась от боли во всем теле, развернулась с улыбкой и слегка расставила руки, брякнув:

— Вуаля.

— Впечатлён, — протянул серьезно, откинув плед. — Что за зацепка?

— От ответа зависит отвезёшь ты меня или оставишь в лесочке по соседству?

— Нет.

— Тогда не скажу, — осчастливила его, широко улыбаясь, а он заржал:

— Черт. Тогда зависит.

— Поздняк, — хмыкнула самодовольно, — погнали, уже десять.

— Как можно так нахально пользоваться моим расположением? — спросил со вздохом, поднимаясь с кровати, а я спросила:

— А ты расположен? — и тут же прикусила язык, но было уже поздно, потому что услышала ответ:

— Да. И это очевидно, но ты почему-то упорно отрицаешь, находя нелепые альтернативы.

— То есть, информация тебе не нужна? — пошла в нападение, а он поморщился:

— Нужна. Но… черт, какого хрена я опять оправдываюсь?

— Ты мне скажи, ты тут главный, — ухмыльнулась, достигнув лестницы и развернувшись к нему.

Вадим неожиданно дернулся в мою сторону, я испугалась и отпрянула, а нога провалилась в пустоту. Я начала падать навзничь, пытаясь ухватиться руками за воздух, почувствовала тёплую ладонь, а в следующую секунду он ухватился покрепче и дёрнул на себя, повалившись на пол вместе со мной.

— Ты испугалась? — спросил удивленно.

— А ты чего ожидал? — буркнула недовольно и попыталась подняться, но он обнял меня обеими руками.

— Не этого, — ответил вкрадчиво. — Но почему?

— Потому что черт знает что у тебя в голове, Вадим. Отпусти.

— Да хер там плавал, — возмутился, нахмурившись. — Хочешь знать, что в моей голове?

— Нет, — ответила уверенно.

— Хочешь, — слабо хмыкнул мне в лицо, а я мотнула головой:

— Точно нет.

— Ты лежишь на мне.

— Я в курсе и хотела бы изменить это.

— То, что у меня в голове ты прекрасно ощущаешь.

— Надеялась, что это пистолет.

— Никто не носит пистолет спереди, Линда. Всегда сидит какой-то червячок, шепча на ухо: а что, если он случайно выстрелит? И каждый мужик с уверенностью ответит — пусть лучше прострелит жопу.

Я поджала губы, но не смогла сдержать смех, успев лишь отвернуться, чтобы не забрызгать его слюнями.

— Я хочу подняться, — сказала со вздохом, перестав смеяться, — но не знаю как.

— Варианты? — уточнил деловито.

— Для начала, перестань меня обнимать.

Он убрал руки с моей спины и положил их на пол, широко расставив в стороны. Я опёрлась о пол и села, а Вадим шумно выдохнул и прикрыл глаза, пока я сползала в бок. Поднялась, ухватившись за перила, и с максимально возможной для себя скоростью начала спускаться. На первом этаже остановилась, с тоской посмотрела наверх и сказала громко:

— Я забыла куртку и кофту в ванной.

Вадим простонал что-то невнятное, поднялся и спустился через минуту с ворохом моих вещей.

— Что надо сказать? — спросил ехидно.

— Спасибо, — ответила тихо, забирая свои вещи. Зажала куртку между ног, одела кофту, касаясь его руками, потому что он стоял в шаге от меня, взяла в руки куртку и он сделал этот шаг, схватив за шею и поцеловав.

Захотелось остаться. Отдаться во власть внезапно вспыхнувшего желания, во власть этого человека, которого совершенно не знала, забыться, забыть. Но он отстранился и пошёл к входной двери, не дожидаясь меня, а мне ничего не осталось, как проследовать за ним.

— Так что за зацепка? — спросил обычным голосом, выезжая с территории. — Ты можешь не говорить, но я все равно буду ходить по пятам, хотя бы потому, что у меня нет никакой.

— Газель, — ответила, прикинув варианты. — И Григорий Филюк.

— Беру свои слова назад, — протянул с удивлением, — я, пожалуй, буду таскаться следом и наблюдать со стороны.

— Страшный? — хохотнула, весело посмотрев на него. — Мне описали.