Огнетушитель Прометея - Дарья Донцова

– Странно, почему никто из тех, кому не оказали нормальную помощь, не обратился в суд, – подначила я Белкину.

– А, – махнула рукой собеседница, – врача наказать трудно. И потом, многие ведь не понимают, что им не то сделали. Вот вам пример. Пришел один полковник с жалобами на боль в животе, ему поставили диагноз гастрит. Вот прямо так сразу, на глазок, без гастроскопии определили. Таблеток выписали и отпустили. Ночью его жена звонит: «Пришлите «Скорую», супругу совсем плохо». И что? Инфаркт. Думаете, полковник возмутился? Нет, конечно. Он человек далекий от медицины, понятия не имеет, что боль в животе может являться одним из симптомов проблем с сердцем. Понимаете? Еще и обрадовался, что его госпитализировали и лечить начали. Спрашивать, почему его раньше к кардиологу не отправили, не стал.

Я кивнула.

– Но кое-кто все-таки возмущается?

– Бывает, – согласилась Нина Егоровна. – Но на такие случаи у Ильи Зинаида Максимовна имеется. Если человек активно права качать принимается, она в сейф залезает. Ну а дальше – с кем за сколько договорится.

– Весенину Раису помните? – напрямик спросила я.

– Она от кори умерла, – кивнула Белкина. – Я как раз в отпуск собиралась, последний день отрабатывала, когда ее муж пришел и у Ильи в кабинете скандал закатил. Услышала, как он воскликнул: «Я знаю, вы убили мою жену!» О чем они дальше говорили, понятия не имею, главврач обе двери наглухо закрыл. А потом Зинаида принеслась. Долго они сидели, несколько часов, Илья приказал их не беспокоить. Потом Зинка к себе умчалась и назад с портфелем причапала. Минут через двадцать супруг покойной вышел с тем самым дипломатом. Ну, думаю, достигли они консенсуса, заплатили вдовцу, чтобы помалкивал. Привет Илье от Аллы Михайловны Зотовой.

– Кто она такая? – немедленно среагировала я на незнакомое имя.

Нина Егоровна смутилась.

– Очередная жертва Ильи. Знающий врач, защитила диссертацию по вирусным заболеваниям, затем увлеклась гомеопатией. Аллу еще Владимир Ильич привел и очень ею доволен был. Когда старший Громов умер, младший, возглавив клинику, своих бездарей созвал, я уже говорила. Аллочку он месяца за три-четыре до смерти Весениной выпер. Думаю, это она вдовцу подсказала, как действовать надо.

– Если Зотову уволили до того, как скончалась Раиса, каким образом она оказалась в курсе происходящего? – не поняла я.

Нина Егоровна опустила глаза.

– Неохота сплетничать.

– Я умею хранить секреты, никто о вашей откровенности не узнает, – пообещала я. – Если хотите, чтобы восторжествовала справедливость, рассказывайте все, и Илье Владимировичу мало не покажется.

Белкина поерзала на скамейке.

– У них роман был.

– У Николая Весенина и Аллы Михайловны? – уточнила я. – Откуда вы знаете?

Нина Егоровна придвинулась ко мне.

– Маскировались они хорошо. Но то, что у Аллы мужик появился, мне сразу понятно стало. Прежде она все в костюмах на работу ходила, юбка за колено, блузка с пиджаком, туфли на низком каблуке, косметикой не увлекалась, волосы в хвост собирала. Этакая серая неприметная мышь. Аллу Михайловну многие старой девой считали, она первой на работу приезжала, а домой не торопилась, в отделении долго сидела. Раньше у нее подруга была, веселая такая, смешливая, вот она Аллу теребила, то в кино ее потянет, то в театр. Мужественная женщина с тяжелой судьбой. Один раз, давно дело было, года три назад, я задержалась на службе, уж не помню, по какой причине. И захотелось мне часиков в восемь вечера чаю со сладким. Заварка в шкафу всегда есть, печенье с конфетами тоже, так нет, торт мне понадобился, прямо затрясло при мысли о бисквите с розами. Ну и пошла я в первую хирургию – у них всегда в сестринской в холодильнике этого добра навалом, родственники больных тащат. Заглянула я в комнату – никого. Но ведь неприлично без спроса на полках шарить, вот я и пошла по коридору, решив, что дежурная сестра в холле у телика устроилась. Слышу, из перевязочной голоса доносятся, сунулась туда. А там Алла и медсестричка из хирургии бровь той веселой подружке Зотовой зашивают. Увидели меня, смутились. Я сделала вид, что ничего не поняла, инструментов не замечаю, про торт спросила. Через полчаса прибегает ко мне Алла Михайловна и просит: «Ниночка, никому не рассказывай, что видела. У Инны муж патологический ревнивец, он ее в очередной раз побил, надо было рану обработать». Я удивилась. Вот же характер какой у этой Инны – все хихикает да веселится, а у самой дома кошмар. А потом она умерла. Да так страшно! Представляете, ее супруг, тот, что руки распускал, такое сделал! Волосы на голове от ужаса зашевелились, когда я узнала! Этот мерзавец…

Я кашлянула.

– Нина Егоровна, давайте вернемся к Николаю Весенину и Алле. Откуда вы знаете, что у них были близкие отношения?

– Случайно с ними в супермаркете столкнулась, – пояснила бывшая секретарша. – Я к тому времени успела понять, что Аллочка роман закрутила. Потому что стала носить яркие платья, волосы постригла-покрасила, обзавелась губной помадой, а главное, глаза у нее горели, как у влюбленной девушки. Вообще-то я не охотница в дорогие продовольственные магазины заглядывать, но тут прямо потянуло в один. Зашла в зал, взяла кой-чего, подхожу к кассе, становлюсь в очередь, передо мной человек семь с тележками. Гляжу, впереди Алла покупки в пакеты складывает, а мужчина, ее любовник, рассчитывается. Сразу видно, собрались они вместе приятный вечерок провести – кавалер купил бутылку дорогого вина, швейцарские конфеты, фрукты, сыр всякий, баночку икры, рыбку деликатесную и пачку презервативов.

– Говорящий набор, – пробормотала я.

Нина Егоровна хихикнула.

– Да уж. Я за Аллочку порадовалась, наконец-то ей счастье улыбнулось, но даже не намекнула, что наблюдала за ней у кассы. А потом Зотову уволили. Вернее, она сама ушла, потому что Илья ей невыносимые для работы условия создал. Когда же я мужа умершей Весениной увидела, то сразу в нем того незнакомца из супермаркета узнала и сообразила: небось Алла и помогла вдовцу хозяина клиники ощипать. Уж не знаю, чего у них там с любовью получилось, но дружба осталась.

Завершив беседу с Белкиной, я позвонила Максу и попросила:

– Проверь Аллу Михайловну Зотову, бывшего врача клиники, в которой умерла Раиса. Вроде у нее был роман с Николаем, она вполне могла заточить зуб на законную половину своего любовника. Зотова, по словам Белкиной, хороший доктор, защитила диссертацию по вирусам.

– Думаешь, Зотова могла отравить Раису? – уточнил Макс.

– А с какой стати у Весениной аллергия появилась? – задала я свой вопрос. – В медкарте нет никаких указаний на непереносимость ею пищи или лекарств.

Макс тут же нашел что сказать.

– Многие люди понятия не имеют, что их организм отвергает сверчков, жареных во фритюре, а потом едут отдыхать в Таиланд, пробуют экзотическое угощение и – здравствуй, отек Квинке.

– Считаешь, что смерть Раи следствие банальной ошибки медиков? – перебила я. – А что, если вся история – хорошо продуманный Николаем спектакль, чтобы получить большую сумму денег от больницы? Алла Михайловна подсказывает любовнику, что надо подлить жене в чай, чтобы у той возникла болезнь, очень похожая на корь. Зотова прекрасно знает, что новый руководитель клиники выгнал опытных специалистов и набрал своих друзей, врачей-недоучек. Алла рассчитывает, что сии Гиппократы ошибутся в диагнозе, и оказывается права. Никакой аллергии у Весениной не было, несчастную отравили. Что же происходит потом? Николай отправляется к хозяину медучреждения и после длительных переговоров уходит из его кабинета с портфелем, который чуть раньше принесла ему бухгалтер Зинаида. Учти интересный момент, за несколько месяцев до происшествия Аллу Михайловну увольняют. Получается, что Зотова убила двух волков одним камнем – избавилась от супруги Николая и навредила Илье, который выпер ее на улицу.

– Интересная история, – одобрил Макс, – надо бы ее проверить. Но… О, вот это поворот!

– Что там? – занервничала я.

– Алла Михайловна Зотова скончалась месяц назад, – сообщил Макс.

– Ее убил Николай! – ахнула я. – Все правильно, убрал сообщницу. Жены нет, деньги на руках, зачем ему Алла, которая могла его шантажировать?

– Погоди, – остановил меня Макс. – Женщина умерла после операции, ей пересаживали почку. Все случилось в Германии, тамошние врачи прислали документы. Ничего криминального. Трансплантация почки сейчас не такое уж редкое дело, но иногда больной погибает. К сожалению, именно так случилось с Зотовой.

– Не знаю, как Николай проделал это, но ему удалось избавиться и от жены, и от любовницы, – упорно повторила я. – Весенины только казались дружной, крепкой семьей, на самом деле Николай Георгиевич бабник.

– Бабник… – задумчиво повторил Макс. – Хм, может, и так, большинство мужиков не упустит возможности совершить зигзаг. Понимаешь, Лампа, основную часть женщин на измену толкает эмоциональная холодность партнера. Вам нужны чувства. Женщина вообще живет чувствами, поэтому полагает, что мужчина, свернувший налево, испытывает к той, кого тайком уложил в койку, любовь, и это ранит вас сильнее всего. Но правда лежит совсем в другом углу. Для девяносто девяти мужиков из ста секс вне брака просто интересное приключение, нечто вроде охоты на уток. И большинство мужей, спеша из дома любовницы к семейному очагу, искренне думает, что их законная половина лучше всех. Кроме того, сильный пол ленив, чурается перемен. Жена – это удобные разношенные тапки, а посторонняя тетка, пусть неземная красавица, похожа на тесные лаковые туфли, в которых с ума сойдешь, пока они по ноге сядут. Пару месяцев парень побалуется с прекрасной принцессой, потом думает: «Ну разведусь с Таней, поменяю ее на Маню. И что? Куча проблем появится – квартиру делить, к новой бабе привыкать, с ее матерью и другими родственниками отношения налаживать… И новая супруга захочет ребенка родить. Снова памперсы, бессонные ночи… А ну ее, Машу, на фиг. С Таней мне хорошо, удобно, основные задачи решены, нам есть где жить, сынишка в школу пошел, теща мне улыбаться начала». И прощай, Маша! Через полгода любящий муж закрутит новый роман с Дашей, но от Тани он никуда не денется. Если не хочешь получить ненужных проблем, никогда не меняй жену на любовницу, – вот первое мужское правило.