Хамелеон и Бабочка - Татьяна Грачева

на её бедро, обтянутое тонкими джинсами. Их колени плотно прижимались друг к другу. В точке соприкосновения температура заметно повысилась. Вместо того, чтобы отодвинуться, наоборот, оба притиснулись плотнее.

Зоя ещё в первую встречу заметила, что Максим крайне редко использует безличные обращения, всегда выделяет имя и делает на нём акцент. Когда он произносил «Зоя», она невольно улыбалась и прислушивалась внимательнее. А от грубоватого «Зойка» невольно млела, как от самого лучшего комплимента. Было в этом обращении, что-то очень личное, стирающее границы.

— Я не думала, что ты местный.

— Я не знал, что ты из Краснодара, — выдал симметричную мысль Максим.

— Я училась тут в институте, а вообще не отсюда. Из Ростова. Вернулась недавно… — Зоя опять едва не проговорилась об Антоне, успела остановиться, но предложение оборвалось резко, явно выглядело незаконченным, и Максим не мог это не заметить.

Он смотрел на неё несколько секунд, ожидая завершения мысли. Не дождался.

— Я долго жил в Иваново, только три года как на юге. Осваиваюсь.

— Тут есть море.

Максим расплылся в широкой улыбке.

— Ты случайно не знакома с Бугазской косой?

— С чем? — Зоя впервые слышала это название.

— Значит, виндсёрфингом ты не увлекаешься?

Она с сомнением пожала плечами.

— Нет. Но видимо, им увлекаешься ты.

Максим чуть склонился, понизил голос до интимного шепота:

— Я думал, ты любишь летать.

Зоя поперхнулась, но быстро справилась с волнением. "Летать" она любила, как оказалось, Максим это не забыл.

Она хотела спросить о его жизни, о девушке, может жене, но не решалась. В случае Максима отсутствие кольца ничего не значило. Он мог его снять или вообще не носить.

Она говорила о погоде, немного о работе. Максим подтрунивал, охотно поддерживал шутливый тон и не интересовался её личной жизнью. О своей, естественно, умалчивал. Прошлого тоже не касались, будто ничего и не было, но оба о нём вспоминали, стоило коснуться руки, или поймать вскользь брошенный взгляд. Зоя волновалась, а вот Максим получал от этой игры удовольствие. На её лице легко читал смущение, злость, растерянность и надежду, а ещё симпатию. Очень явную и очень приятную.

Зоя дважды сбросила звонок Антона и допивала уже третью чашку капучино, когда Максим перевёл взгляд на часы и нахмурился.

— Ого, полдевятого уже.

— Ого, — Зоя удивилась ещё больше, она вообще забыла о времени. Сосредоточилась на мимолетных, будто случайных касаниях Максима. Это опять произошло: его взгляд, его руки и улыбка внушили ей симпатию. Какое же это колдовство, так пользоваться обаянием, так искренне интересоваться тем, что она рассказывает и одновременно ненавязчиво флиртовать.

Зоя всё это видела и понимала, но словно капитан корабля, загипнотизированный песней сирены, шла на рифы.

Она поспешно накинула кофту, взяв рюкзак за лямку, обошла столик.

— Мне нужно бежать. Ещё раз спасибо за угощение.

— Пока, Зойка.

Максим поднялся вслед за ней, только сейчас осознал, что под покровом возродившейся симпатии не заметил, как усилилось открыточное возбуждение. Ему тоже стоило торопиться, давно пора было оборвать беседу и покинуть «Рогалик».

Максим проводил Зою взглядом, увидел, как она оглянулась, прежде чем скрыться в толпе, и сел на велосипед.

Он торопился, как мог, не ругал себя, но досадовал на промедление и забывчивость. Если рулет стоило назвать «Зойкина слабость», то саму Зою вполне можно было обозвать «Слабостью Максима». Это открытие стало неприятным сюрпризом. Не рассчитывал он на сильную симпатию, только на легкий флирт, льстящий его самолюбию. Но то, что он сейчас чувствовал, явно выходило за рамки того, что он планировал себе позволить.

Фрагмент из записной книжки Максима «Путь к сердцу женщины». Меренговый рулет «Зойкина слабость».

Взбейте охлажденные белки в приятную пенку, постепенно добавьте сахарную пудру. Кстати, у вас опять останутся желтки. Можно их потом пустить на печенье, но это уже в следующий раз, сосредоточьтесь на рулете. Выложите белковую массу на пергамент и поставьте в холодную духовку, температура выпекания не выше 100 градусов. Очень уж нежная структура, не терпит жара, зато требует внимания и терпения. Терпеть придётся долго: час выпекать и ещё полчаса держать после отключения духового шкафа.

Пока меренга остывает, сделайте крем-пломбир. Сливки взбейте со сгущёнкой и поставьте в холодильник чуть охладиться, но не дайте застыть полностью или съесть тем, кто случайно забредёт на кухню. Смажьте кремом меренгу, посыпьте миндальными лепестками, положите свежие ягоды клубники и дольки киви. Сверните, украсьте взбитыми сливками и ягодами. Поколдуйте над оформлением перед подачей десерта и вы увидите на лице девушки подлинный кулинарный оргазм.

Яркий вкус, свежесть, лёгкость и прохлада мороженого. Зойка не любит сладкое, но рулет оценила.

Глава 6

Открытка "Парк"

На следующий день Зоя проснулась рано, но не встала, какое-то время лежала на кровати и пялилась в потолок, прокручивая в голове встречу в кафе. Воспоминания выкристаллизовывались постепенно, яркими фрагментами: мимолётные касания рук, жёсткая коленка Максима, прожигающая сквозь джинсы, улыбка, иногда ускользающая, иногда широкая, неподдельное внимание в глазах. Наверное, никого у Максима нет, хотя в это тяжело поверить. Его явный флирт и интерес не могли привидеться. Разве можно так откровенно заигрывать, если дома ждёт другая женщина?

Из курса психологии в институте Зоя помнила, что влюблённый мужчина поворачивается в сторону объекта симпатии, у него непроизвольно понижается голос, появляются рокочущие нотки, а ещё он зеркалит движения и мимику женщины. Максим демонстрировал все повадки токующего тетерева, разве что хвост не распушил. И самое удивительное: не прятал это, а открыто демонстрировал, позволяя разгадать его намерения. Словно прилюдно вручал дорогой подарок и ждал реакции. Зою и злила и веселила его потрясающая самоуверенность. Ей уже не шестнадцать и даже не двадцать, розовые очки давно разбились, исцарапав глаза и засыпав осколками иллюзии. Макс с ней флиртовал, да и она с ним тоже, оба понимали, что происходит и к чему это может привести.

А теперь ей было стыдно, ужасно стыдно перед Антоном. Не за то, чего не было, а за то, что она готова была совершить. За мысли, за чувства, что всколыхнулись подобно илу в стоячем озере. Она не нравилась себе в таком состоянии, не хотелось переживаний и обмана. Зачем она вообще пошла в «Рогалик»? Ясно же было, что может встретить там хозяина кондитерской. На встречу она и напрашивалась. Караулила его, как маньячка, целый час цедила несчастный остывший кофе, только бы просидеть там до его прихода.

А теперь мучилась от чувства вины, ощущая себя последней предательницей. Антон точно не заслуживает такого отношения. Заботится о