Новая Зона. Кромешный свет - Сергей Слюсаренко

– Нет, а вдруг это язва? – не успокаивался Бубо.

– Мой тебе совет – лежи на левом боку. И никакой изжоги не будет.

– Да, но ведь на левом лежать вредно! Врачи говорят.

– Вот я тебе как врач и говорю, лежи на левом. И ничего не будет болеть.

– А еще у меня зуб болит, причем дырки нет, все нормально, а на горячее и холодное реагирует.

– Я не зубной врач, – с рычащими интонациями ответил Рымжанов.

– Не, ну все равно понимаешь. Вот я тебе сейчас покажу. – Бубо, не обращая внимания на выражение лица Тимура, опять наклонился к нему и, открыв рот, сдвинул нижнюю губу вниз.

За этим занятием и застал их хозяин. Он деликатно кашлянул и, дождавшись, когда Бубо закроет рот, вошел. На подносе лежала горка бутербродов. Красные икринки играли своими блестящими боками в неярком свете желтой лампочки над столом.

– Я приятелю зуб показываю. Тимур доктор, и он… – попытался неловко оправдаться сталкер.

– Ты же знаешь, Бубо, наше заведение солидное, и нас личные дела клиентов никак не интересуют, – важно ответил хозяин.

– А можно вопросик? – поинтересовался Рымжанов.

– Слушаю. – Леонид с достоинством распрямился и засунул руки в карманы своего ужасного халата.

– Вот я восхищаюсь – у вас есть электричество! Это же просто фантастика.

– А, ничего особенного. Генератор на втором этаже стоит. Хороший, дизельный. А топливом мы запаслись на годы вперед, – с гордостью за свое заведение сообщил Леонид. – Даже холодильник почти работает.

– А вот скажи еще, любезный, – продолжил Тимур, – тут недавно дом разворотили. Красивый был. Морозовский, если ты в курсе…

– Ну да, Морозовский особняк я знаю. Я же москвич…

– А не знаешь, что случилось? Бомба какая или, там, аномалия?

– Не знаю. Меньше знаешь, больше спишь, – спокойно ответил Леонид, хотя по тому, как он сразу поскучнел, было заметно, что знает он гораздо больше.

– А может, кто-то другой в курсе? Мне интересно. Я старину люблю. Вдруг там что целое осталось, я бы купил.

– Может, кто и в курсе, – все так же спокойно ответил хозяин кафе. – Что еще заказать желаете?

– Нет, спасибо, пока ничего, – ответил сталкер, укоризненно глянув на Рымжанова.

Когда Леонид удалился, Бубо зашептал:

– Ну куда ты гонишь? В Зоне так дела не делаются, сразу бах – и все выложил!

– Ладно, давай выпьем, водка греется, – сказал Тимур и разлил по граненым стаканам спиртное.

Водки уже поубавилось и доширак пришелся вполне к месту, когда в дверном проеме появилась фигура. Женщины в Зоне встречались редко, а в Московской и подавно. Но эта выглядела ко всему еще и странно. Немолодая блондинка в поношенном ватнике, с распущенными немытыми волосами была худа, страшна, и ее глаза горели каким-то бешеным огнем, словно неведомая мука сжигала ее изнутри.

– Добрыдэнь! – поздоровалась она почему-то по-украински, неприятным, нарочито скандальным голосом. – Як ся маетэ?

– Что? – не понял Тимур.

– Так ты нэ розумиешь, падлюко?! – воскликнула тетка гневно. – Я своею ридной мовой розмовляю, на своий богом данний зэмли! – Она явно хотела устроить скандал.

– Тихо. – Бубо в который раз склонился к Тимуру. – Это же Фармазон, известная личность. Она в Киеве даже депутаткой была. Ей надо рюмку налить и денег дать, она сразу станет говорить по-человечески.

– Заходь, будь ласка, – сказал сталкер, обращаясь к тетке. – Выпый з намы горилкы!

– З москалямы нэ пью! – гордо заявила Фармазон и немедленно уселась на свободную табуретку.

Тотчас выяснилось, что она таки не пьет с москалями: стакан водки дама опрокинула немедленно и в одиночку, пробормотав «Слава Украине!». Видимо, после этого внутренний огонь, сжигающий тетку, поугас, и уже почти спокойным голосом она спросила, потянув с тарелки бутерброд с икрой:

– А шо вам тут надо, чего интересуетесь развалинами?

– А ты знаешь что-то? – спросил Бубо, прибирая тарелку подальше.

– Даром только кошки родятся, – сообщила Фармазон.

Тимур, не колеблясь, выложил сторублевую купюру на стол. Фармазон быстро накрыла ее ладонью и огляделась по сторонам.

– Так что ты, уважаемая, знаешь об этом? – переспросил Тимур.

Дама, не глядя на Тимура, ответила Бубо:

– Я ничего не знаю, а вот народ поговаривает…

– И что народ поговаривает?

Повисла пауза, которая была прервана еще одной купюрой.

– А народ поговаривает, что тут мусульманин какой-то отирался, – добавила порцию информации блондинка. – А мы не мусульмане, мы водку уважаем.

Пришлось налить еще. Но, похоже, это был неправильный шаг. Следующая порция алкоголя повергла даму в ступор. Она дико обвела глазами кладовку, словно увидела ее впервые, и, пробормотав «пандугэть», моментально отключилась и бесформенным кулем упала под стол.

– Да, полезный информатор, ничего не скажешь, – произнес Тимур.

Он, встал, подхватил тетку под мышки и вытащил в коридор. Там он ее пристроил сидеть у стенки.

– А ведь за нее лучшие сыны Украины на бой шли, – задумчиво произнес сталкер.

– С кем на бой? – изумился Тимур.

– С худшими сынами Украины. И вот видишь, как все кончилось, – объяснил Бубо. – Но ты не думай. Она тут типа как талисман. И говорит только правду.

– Только вот при чем тут панды, я не понял. Ну, ладно. Что делать будем? Еще с кем-то поговорим?

– Я боюсь, уже никто с нами говорить не станет. Больше, чем Фармазон, никто никогда не говорит.

– У меня складывается впечатление, что кто-то просто хотел водки на шару хлебнуть, – сказал Тимур и поднялся, чтобы уходить.

– Вот блин! – взвился сталкер. – Ты думал, придешь сюда, с мужиками перетрешь и сразу все узнаешь? А Зона не открывает свои тайны за следующим поворотом. Зона к тебе прислушивается, дергает тебя за ниточки, чтобы понять – сам-то ты чувствуешь эти ниточки или нет. Это как чужой разум, который пронизывает твой…

– Бубо, заткни фонтан, ибо в твоем спиче есть один пробел. Ты сказал «перетрем с мужиками», а не с пьяной бандеровкой. Так что пошли… – Тимур направился к выходу из кафе.

После долгих расчетов с Леонидом, который провел сложные вычисления в потрепанном блокнотике, Тимур, не оборачиваясь, пошел из подвального кафе по лестнице наверх. Необъятный охранник после напоминания вернул оружие.

– Что теперь? В мечеть пойдем? Или нам надо халяльного барана принести, чтобы разговаривать стали? – обратился Тимур к Бубо уже на улице.

В вечерних сумерках темная пустая Москва выглядела мрачно и таинственно. Казалось, улица стала бесконечно широкой, деревья на той стороне еле угадывались.

– Я бы не спешил, надо собраться вместе и все обсудить.

– Надо. – Тимур перевел очки в режим ночного видения. И показал Бубо: – Сделай вот так, легче будет.

– О, класс! – воскликнул сталкер.

– Мужики, закурить не найдется? – раздался строгий голос из-за спины.

Тимур оглянулся. К ним приближались три человека. Решительная походка, никак не соответствующая мирному желанию просто закурить, не оставляла сомнений, что сейчас будет драка.

– Мы не курим. Нету, – поспешил ответить Бубо.

– А если найду? – начал классическую мантру тот, что попросил закурить. Он был самым низкорослым из компании. Невысокий рост компенсировался широкими плечами и круглой лысой головой, украшенной ломаными ушами, типичными для борца. Из-под черного пальто виднелись малиновые спортивные штаны и грязные кроссовки.

– Ну нету, мужик, нету, – не очень стратегически правильно ответил Бубо.

Коротышка под прикрытием двух крепко сложенных дуболомов подошел к сталкеру и нагло похлопал того по карманам.

– И вправду нету, – с деланым сожалением сообщил гопник. – А ведь культурные люди, в очках. И, что характерно, любознательные. Старинной архитектурой интересуются, а курить нету.

Бубо передернул затвор автомата и грозно зарычал:

– А ну отвали!

В ответ гопники весело заржали.

– Ой, мне страшно! – захныкал борец и, не раздумывая, заткнул ствол автомата пальцем. – Ну, убей меня, убей!

Клацнул спусковой крючок. Автомат безмолвствовал.

– И ты, патлатый, не пыли, – обратился к Рымжанову коротышка. – Твоя пушка тоже бесполезна. Ты думаешь, мы лохи?

Бандит ловким движением вынул из кармана балисонг и, явно красуясь, артистично раскрыл его. Два дуболома поступили не так изящно, просто вытащили здоровенные финки.

– Какой ты ловкий, – восхищенно сказал Тимур. – Извини, если раздражают мои патлы.

Спокойно, как перед зеркалом, Тимур собрал резинкой волосы на затылке в конский хвост.

– Ты еще педикюр сделай, – мрачно произнес один из бандитов, молчавший до сих пор.

– Педикюр? Это очень хорошая мысль! – Тимур улыбался.

Бандиты были уверены, что сумерки почти полностью скрывают их, и это было главной ошибкой. Тимур, словно в спортзале, рыбкой рванул вперед. Он оттолкнулся от низкорослого, как от гимнастического козла, с переворотом приземлился возле того, кто рассуждал о педикюре, и неуловимым движением выбил у него нож. Потом, даже не перехватив оружие, вогнал его в ступню гопнику, приковав того к асфальту. Вой разнесся над немой Москвой. Низкорослый, на мгновение потерявший ориентацию в пространстве после того, как через него сделали кульбит, ринулся к Тимуру, но, встреченный ударом ноги в переносицу, кулем завалился на землю. Последний оставшийся в строю гопник уже встал в боевую стойку. Но он тоже сделал ошибку, приняв Тимура за единственного противника. Бубо зашел сзади и, вложив в удар всю классовую ненависть, проломил ему голову.