Охотник на богов. Том 2 (СИ) - Анна Кондакова

— Тайдер?.. — Ладонь Афены похолодела и стала влажной, но руку она не убрала.

Ну что ж. Ладно. Была не была!

— Ты родилась одновременно с божеством. Оно проклято и перерождается в твоём теле, но ты не можешь его услышать. Это часть проклятия и…

— Что? — Синие глаза Афены распахнулись от ужаса и неверия.

Причём, не по поводу себя, а по поводу меня. Она явно решила, что я того… спятил.

— Тайдер… — Девушка сама стиснула мою руку и придвинулась ближе. — Всё будет хорошо. Врачеватель Луин тебя осмотрит. Думаю, это всё последствия укуса и той кармы, что с тебя снимал экзорцист. Возможно, что-то ещё осталось, поэтому ты…

— Да со мной всё в порядке, — перебил я её.

Постарался говорить без напора, но твёрдо и чётко:

— Дело не во мне, а в тебе. Ты являешься носителем бога. Её зовут Тхаги. Это древнее божество. Но самое главное, что она сможет помочь нам пленить других богов, которые и заточили её в твоём теле. Для этого ты должна знать, что с тобой происходит и помочь богине получить силы, чтобы воплотиться.

Афена отдёрнула руку и вскочила.

— Тайдер, если это шутка такая, то очень тупая и мерзкая.

Каменная чаша фонтана, на которой я сидел, заметно затряслась, несколько мелких обломков перекатились и упали на землю. Испуганные птицы, почуявшие неладное, вспорхнули из заброшенного здания театра и с нервным чириканьем заметались в небе.

Ну вот и начинается. Афена испугалась и разозлилась на меня.

В голове тем временем опять забормотал Годфред:

«Вообще-то, я обещал с тобой не разговаривать, но всё же скажу… мы влипли, чува-а-ак. Не перегибай палку, говори помягче…».

Я не стал ему отвечать, а медленно поднялся, не сводя с девушки глаз.

— Помнишь, когда мы были в пещерах, ты спросила, кто убил всех этих грувимов? Так вот. Это сделала ты. Точнее, богиня внутри тебя. Когда ты переносишь сознание в другое существо, как дисгений, то богиня может хоть как-то проявить себя. Если не веришь мне, то спроси у Марии, своей коллеги. Она видела, как ты убила тех грувимов.

«А ненасытная Тхаги полакомилась их душонками», — снова встрял Годфред.

Лучше б он со мной не разговаривал, чем вот так мешал и нёс всякую чушь мне в ухо.

Афена замотала головой.

— Я ещё тогда подумала, что вы с Марией сговорились…

— Никто ни с кем не сговаривался. Мария испугалась тебя тогда, и знаешь, я её отлично понимаю. Потому что богиня разговаривала со мной. Она попросила меня рассказать тебе о ней, чтобы ты ей помогла. Чтобы ты помогла нам всем.

Она неожиданно рассмеялась.

Только от этого мне стало не по себе. Это был очень истеричный смех, а вместе с ним каменная площадка у фонтана затряслась.

— Афена, успокойся. — Я выставил руку. — Я буду рядом и помогу тебе справиться. Мы всё сделаем вместе.

Девушка перестала смеяться так же резко, как начала.

— Мне не нужно твоё покровительство, понял? — прошептала она со злостью в голосе. — Ты уже тогда наговорил мне всякой дряни и теперь принялся делать это снова.

— И что я тебе тогда сказал? — спросил я тут же. Кажется, этот вопрос я уже задал ей третий раз.

Она сжала кулаки.

— Ты сказал, что якобы видел кое-что… странное… когда я тренировалась на своих скворцах еще месяц назад. Что когда я училась переносить сознание, то внезапно очнулась, встала и свернула шею одной из птиц. Собственными руками… а потом будто бы пыталась забрать её крошечную душу… — Она перевела дыхание и объявила громко: — Но я этого не делала! Птицы порой погибают, когда неправильно переносишь в них сознание! И для меня это трагедия! Но ты сказал, что я сама свернула ей шею!!

Последнюю фразу она выкрикнула.

В ту же секунду колонны, что остались от древнего театра, затряслись, а та, что уже стояла наклоненной набок, с грохотом рухнула и раскололась. Всё вокруг затрещало, поднялась пыль, камни повалились со зрительских рядов колизея. Птицы над нами сбились в мелкие стайки и взлетели выше.

Но Афена будто этого не замечала. Она продолжала повышать голос:

— Зачем ты пытаешься внушить мне, что я ненормальная, Тайдер⁈ Что тебе это даст⁈ Ты так мстишь мне за то, что я когда-то назвала тебя бесполезным коллекционером, да? Из-за этого⁈ Ты и так выдумал мне дурацкое прозвище, которое все подхватили, даже мои братья! Тебе что, этого мало?

Я шагнул ей навстречу, но она сразу отступила.

— Даже не подходи… не трогай меня…

— Ладно, я стою на месте. Но тебе надо успокоиться. Всё вокруг тебя опять начинает рушиться.

Земля под нашими ногами тряслась, обломки театра Одинай подрагивали и с шуршанием перекатывались, перепуганные птицы истерично кричали.

Афена быстро окинула взглядом фонтан и посмотрела на торчащую из него гигантскую руку. Та тоже подрагивала, готовая завалиться.

— Это просто случайность, — прошептала Афена. — Это не я, не я.

— Ты же сама понимаешь, что это не так. Неужели ты не хочешь разобраться?

— Да пошёл ты, Тайдер! — Девушка развернулась и поспешила от меня прочь, но я крикнул ей вслед.

— Ты можешь проверить! Я покажу её тебе прямо сейчас! Но если ты уйдёшь, то никогда ничего не узнаешь!

Она сделала ещё пару шагов и остановилась. Затем повернулась и с яростью посмотрела на меня.

— Зря я привела тебя сюда… мне показалось, что ты стал другим… таким уверенным и сильным… что с тобой так спокойно, что тебе можно доверять… но я ошиблась.

Я покачал головой и спросил:

— Так ты хочешь увидеть богиню или нет? Если я наврал, то можешь сдать меня властям и сказать, что я слетел с катушек. Но сначала позволь мне показать тебе её. Она не желает тебе зла, потому что сама от тебя зависит. Бояться её не надо.

— Пока я боюсь только твоего спятившего рассудка, Тайдер. — Она смерила меня холодным взглядом, но всё же спросила: — И как ты её мне покажешь?

— Очень просто. — Я поднял голову и посмотрел на небо. Там всё ещё тревожно носились птицы. — Примени силу дисгения и перенеси сознание в одну из этих птиц, а потом посмотри на себя сверху.

Девушка даже не взглянула наверх, а направилась ко мне, продолжая сверлить меня взглядом.

— То есть ты хочешь, чтобы я перенесла сознание в птицу, а сама упала в обморок и лежала тут перед тобой беззащитная? Но ты ведь понимаешь, что я очень быстро могу вернуться обратно в своё тело, и твои грязные дела