Четвёртый ингредиент - Михаил Брук

       «Если звезда Зевса находится в знаке Овна, -предупреждает он,- пребывающего в доме Арея, то весь год будет борей, а с ним и эвр. Сие означает холодную и снежную зиму, перемежающуюся с дождями и разливами рек. В весенние равноденствие воздух насытится теплом и густой влагой. За ним наступит мягкое лето и жаркая осень. Начнется время болезней, головных болей, катара и кашля. Урожай на равнинах будет превосходным».

       Так что же крамольного в этом прогнозе погоды? Разве то, что он не всегда сбывается. Но для этого существует множество уточнений и дополнений, как у всех прогнозов, во все времена. Главное гибко реагировать на различные неожиданности и уточнять.. задним числом.

       Ну, и  о главном в «Геопониках». О навозе. Да простит меня читатель, за постоянное упоминание о «презренном предмете». Не в свое оправдание, а скорее в назидание тем, кто считает разговор он нем темой грубой, недостойной приличного общества, скажу: неприязнь эта унаследована нами от времен невежества и варварства. Ни  Катон, большой любитель старины, ни тонкий политик и писатель, божественный Вергилий, ни энциклопедист Плиний Старший не считали зазорным рассуждать о пользе сей «радости всходов, веселящей зародыши растений».

      Что до Кассиана Басса, то и здесь он превзошел многих, благодаря усердию чиновников. Если уж они утверждала, что раскусили и попробовали  на зуб все способы улучшения почв империи, то именно так их и следовало понимать.

      Слава византийского премьера не давала покоя многим. Сколько глав правительств пытались добиться подобной правдивости и исполнительности от подчиненных. Все в пустую. Даже на моей памяти, сравнительно недавно, один из его коллег поднял на заседании вопрос о «компостировании». Решил что-то там ЗАМАЧИВАТЬ В СОРТИРАХ. Но вышло, как всегда. Пожелание таковым и осталось. Все спустили на тормозах.

       Зато в «Геопониках» нет пустых слов и обещаний. В них дан подробный

  «Табель о рангах» для всех видов навозов. «Птичий помет хорош, - записано в нем,- только не гусиный и не от водяных птиц. Он водянист. Лучше всего голубиный помет. Он очень горяч. Помогает самой бессильной почве и уничтожает пырей и прочие сорняки. За ним следует козий (очень острое блюдо для растений), овечий нежен. Навоз ослов и мулов – самый плохой и дешевый». Видите, до чего может довести упрямство и тупость.

       К сожалению, этими недугами страдала и бюрократическая система ромеев. Чем сильнее она становилась, чем больше власти оказывалось в ее руках, тем меньше свободы оставалось простым гражданам. Чиновники стали расхищать государственные средства. При дворах не прекращались пиры. Непомерно возросли налоги. И ослабевшая империя оказалась легкой добычей для варварских племен.

КЕЛЬЯ ЖИЗНИ.

 Политкорректные бюрократы.  Святая троица из Сарагосы.  «Начала» Иссидора.  Богобоязненная жена и  опозоренное посольство. Эдикт Карла Лысого.  Монах Алкуин и его ученик Пипин.  Не продавайте солому.  «Белая» и «Черная» науки. Слепая Инквизиция.

      Варварство сродни умственной отсталости. Не человека, общества.  Варварство не врожденная болезнь, а признание НЕВЕЖЕСТВА - основой жизни.  БЕССИЛИЕ перед ЖАДНОСТЬЮ, ЖЕСТОКОСТЬЮ, ФАНАТИЗМОМ.  ПРЕЗРЕНИЕ к философии, наукам и искусству. ОТРИЦАНИЕ человеческой сущности, ее подобия Творцу.

      Противостоять этой напасти не смогли ни Рим, ни Византия. Обе империи оказались заложниками покоренных ими народов. Приняв христианство, вестготы, свевы, бунгурды и лангобарды не пожелали даже понять смысл произносимых ими молитв. Ведь для этого нужно было выучить латынь. А большинство из них чуралось знаний. Элементарные законы «Римского права» оказались недоступны. И потому они жили по своим «Варварским правдам».

      Политкорректные цивилизации пошли на уступки. Но смирение не означало лояльности.  Новые подданные так и не восприняли культуру римлян и ромеев. Путь деградации оказался куда легче. И бюрократия, все более и более набиравшая власть, стала ее авангардом.

       Эпоха раннего Средневековья за пределами Византии, с шестого по девятый век отличилась лишь одним странным сочинением «Беовульф», порождением больной фантазии. Остальная письменность сводилась к чеканке девизов на мечах и щитах. Девизов, которые вряд ли могли прочесть их владельцы.

       Ни о каких трактатах, энциклопедиях, понятно и речи не шло. Монахи, переписывали римские и греческие книги, упрощая и выхолащивая оригиналы.

       «Как учит Варрон, четверояким бывает поле: нивой, лесом, пастбищем, садом. Нива – поле, где сеют...». Вот, какие премудрости можно было найти в «букваре», приспособленном для нужд населения просветителями того времени: Исидором Севильским, Бравлием Саррагоским и Альфонсом Толедским.

       Эти епископы задались не простой целью: овладеть сокровищами античности, наукой и литературой. Действовать приходилось осторожно. Неграмотный король вестготов Сисебут, правивший на Пиренейском полуострове, и церковная цензура наверняка не одобрили бы их девиз: «Познание природы вещей – не дело суеверной учености».  

       Поэтому-то название первого сочинения Иссидора звучало более, чем благонамеренно: «Что станет с душою звезд при общем воскресении?»

 Другое дело его содержание, посвященное движению Солнца, причинам зарождения дождей и туманов, различиям почв, а не темам ангельского бытия.

        Секретность исследований, возможно, и привела бы к тому, что сей труд так бы и канул в реку Лета. Но однажды Бравлию пришла в голову идея составить небольшое наставление по управлению поместьем. Епископ был стар, и поручил все дела самому молодому из друзей, Иссидору. Любознательный священик, не зная за что береться, с радостью согласился.

        Одно дело читать попавший под руку томик Вергилия или Колумеллы, и совсем другое копаться в церковных библиотеках в поисках недостающего пергамента.  Труд занял у Иссидора семь лет. Но завершить его так и не удалось. И умирая севильский епископ, завещает своим друзьям привести в порядок неоконченное сочинение с громким названием «Начала».  

        Вам уже известны его объяснения, что есть нива. И хотя «Начала» скудны, в них все же можно выловить сведения о почвах. Не исключено, что даже благодаря им вестготы освоили азы римского земледелия. Стали давать полям отдых, различать сухие, сырые и болотистые участки. Применять палы, дабы выгнать из земли излишнюю влагу.

        Впрочем, не стоит спешить с выводами. Одно дело – Иссидор, знавший латынь. Иное – неграмотные земледельцы, единственным подспорьем которым служили местные традиции, сохранившиеся на полуострове со времен римского владычества.

       Зато с полной уверенностью можно утверждать: за Пиренеями не было известно ни то, ни другое. Еще совсем недавно, в начале новой эры, Галлия слыла «страной самой плодородной земли, где все обработано, кроме чащ и болот». Но проходит три-четыре столетия и страна пустеет.

        Огромные территории обезлюдили. Нашествия варваров и саранчи сделали свое дело. От насекомых не спаслись ни виноградники, ни леса, ни злаки. От неумелой деятельности человека пострадали почвы. «Не насаждаю они ни плодовых садов, не делают лугов, только посевы злаков спрашивают с земли»,-написано в «Варварских правдах».

       Такое обращение быстро отнимает силы у плодородного слоя. Самое время вспомнить об удобрениях, навозе. Но франки и бургунды никогда

 Не слыхивали о них. Хотя в « Салических правдах» и встречаются намеки о необходимости сохранять помет животных... для утепления домов. 

 И это еще лучшее из применений. А худшее...

       Григорий Турский писал: «Желая выразить осуждение частому хождению в церковь своей жены Клотильды, ее муж Амаларик приказал слугам бросать ей в след помет и прочие вонючие предметы».

       Не лучше поступает и благородный король Хильдеберт. Рассерженный на посольство князя Гунтрамна, он велел бросать в головы идущих прелый конский навоз, палки, мякину, разложившееся от гнилости сено и вонючую городскую грязь».

        Вот так ценили в Европе шестого-седьмого веков «радость всходов», применяя ее в качестве грелки и символических пощечин родственникам и гостям.   

        НЕВЕЖЕСТВО не имеет границ. Пропасть НЕЗНАНИЯ – дна. Нет ни одной записи той поры, где бы говорилось о сроках сева. У римлян был четкий, постоянно уточнявшийся график. «Сей пшеницу первого сентября, овес – в день весеннего равноденствия», - поучал Плиний Старший. Византийцы сверяли свой календарь с движением небесных тел. Даже шумеры, египтяне, китайцы за несколько тысячелетий до того  знали точные сроки вспашки, сева и уборки урожаев.