У истоков русской контрразведки. Сборник документов и материалов - Николай Батюшин

Все написанное не что иное, как провокация, потому что Батюшин находится на свободе, и никто не охотится за ним. Похоже, «Биржевка» подсказывает демократическим властям, где надо искать генерала и что надо с ним делать. С аналогичными публикациями выступают еще несколько газет.

Провокация сработала. 8 апреля в свой очередной приезд по делам службы в Петроград Н. С. Батюшин будет задержан и отправлен в дом предварительного заключения, где будет находиться до ноября 1917 г. За все время пребывания в качестве задержанного он ни разу не был вызван каким-либо следователем на допрос.

«Биржевка» еще несколько раз возвращалась к Батюшину. В мае она пугала своих читателей о возможном освобождении генерала и членов его комиссии, так как у них обнаружились ходатаи перед министром юстиции. Напоминала лишний раз, что это за злодеи Батюшин и Кº: они «совершали налеты на банки и банкиров». В июле еще порция: «под давлением извне» из-под ареста освобожден Резанов. Это предлог, чтобы припугнуть: «В настоящее время некоторые безответственные личности ведут усиленные хлопоты об освобождении из тюрьмы и самого доблестного генерала Батюшина, и прапорщика Логвинского. Существует у иных тенденция во что бы то ни стало сорвать дело Батюшина и не довести его до конца. Ведет это дело сенатор Бальц». Чтобы читатели не забыли, вскоре еще одно напоминание: «Батюшин самовольно возбудил и вел дело киевских сахарозаводчиков».

Это рассказ об одной лишь газете. А их было много. О Батюшине и комиссии писали, не жалея черных красок, и в этом смысле однообразно. Отрабатывали плату. После июльских событий «Биржевке» было не до низкой мести и мелкотравчатой клеветы в отношении Батюшина – надвигался и на нее девятый вал.

Нашелся лишь единственный человек, кто публично с помощью печати пошел в бой за доброе имя Батюшина. Им оказался всеми признанный «охотник за провокаторами» журналист Владимир Львович Бурцев, общероссийская знаменитость тех дней. А коллегам-генералам из Ставки, из Генерального штаба, из штаба фронта было не до Николая Степановича. Не до жиру, быть бы самим живу. Для коллег-контрразведчиков и бывших соратников, лишь небольшая часть которых в весенние и летние месяцы 1917 г. была привлечена к реформированию военной контрразведки в сугубо демократическом духе, имя генерала, давшего вовлечь себя в политические игры и вышедшего из них с запятнанной репутацией, стало явно одиозным. Дыма без огня не бывает! – опасливо мог рассудить каждый из них.

В то переломное и судьбоносное время для России имя и сама жизнь любого ее гражданина, какими бы достоинствами он ни обладал, являлись ничтожно малой величиной, которыми можно было пренебречь. Похоже, это закон всех революций. Батюшин попал под этот закон, как зазевавшийся путник под колеса бешено мчащейся кареты.

Карьера Николая Степановича Батюшина – второго по счету генерала от спецслужб России (после Н. А Монкевица) завершилась на 44-м году его жизни. Впереди еще сорок трудных лет существования без Родины, без доброго имени. Об этой половине его жизни мы практически ничего не знаем. Обозначим то немногое, что известно в виде кратких заметок.

Освобождение из заключения, когда уже были советские охранники (пригодились навыки хитроумного контрразведчика), бегство из большевистского Петрограда на юг к Алексееву, третьестепенные роли в Добровольческой армии, в эмиграции (Белград). Имя его так и осталось одиозным и для друзей, и для бывших коллег. «Проклятье Рубинштейна» (его выражение) висело над ним всю оставшуюся жизнь. В самые трудные годы его надежным товарищем оставался лишь В. Л. Бурцев.

По скудным материалам, проливающим свет на жизнь Батюшина, этой неординарной личности, в условиях эмиграции, можно судить, что жизненные невзгоды не раздавили его. Он был в курсе всей мемуарной и научной литературы, посвященной России ХХ столетия. Имел свой твердый взгляд по ключевым вопросам довоенной и послевоенной отечественной истории. Как и все мыслящие эмигранты, мучился в раздумьях о главном – что и почему случилось с горячо любимой им Родиной. С особым тщанием следил за публикациями на тему разведки и контрразведки в годы Первой мировой войны. Известно также, что в 1930 г. он по собственной инициативе встретился с Вальтером Николаи и Максимилианом Ронге. Достойные вчерашние противники остались при своих: никто из них не поведал друг другу о своих сокровенных профессиональных тайнах. Батюшину-изгнаннику это делало особую честь.

Нами выявлены пока лишь две ранее публикуемые работы Н. С. Батюшина – «Тайная военная разведка и борьба с ней» и «Мои юнкерские годы». Каково реальное творческое наследие его – неизвестно.

Неизвестна и судьба некоторых прямых потомков генерала.

Женат он был на потомственной дворянке Агриппине Владимировне Депрейс, уроженке Казанской губернии. У них было четверо детей: дочери Ольга (1901), Татьяна (1905), Елена (1907) и сын Михаил (1903).

Как ни странно, власти послевоенной коммунистической Югославии мало обращали внимания на довольно значительную диаспору старых русских эмигрантов. Положение изменилось после того, как в 1948 г. наступил разрыв отношений между режимом Тито и Москвой, а также группой стран народной демократии, находившихся в сфере влияния СССР Вот тогда-то в сложившейся атмосфере острой политической конфронтации и шпиономании руководству титовской госбезопасности (УДБ) пришла мысль взять русскую эмиграцию под свой контроль. Для этого из числа русских эмигрантов, проживавших в Югославии, ими была создана изолированная группа – своего рода «интеллектуально-гуманитарная шарашка», в задачу которой было поставлено создание специального справочника, пригодного для оперативного использования сотрудниками УДБ. Работа была в основном завершена к 1955 г., но поскольку именно в том году в Югославию приехал Н. С. Хрущев и между ним и Тито произошло «историческое замирение», интерес местных органов ГБ к этой работе пропал.

Уникальный справочник пропылился в югославских архивах до начала миллениума. И только в 2006 г. стараниями ученых Института современной истории в Белграде он был опубликован в открытой печати под общим названием «Белоэмиграция в Югославии. 1918–1941» (в 2-х томах). Здесь есть информация и о Н. С. Батюшине. В частности, отмечено, что он – «генерал, шеф царской контрразведывательной службы и участник многих коррупционных афер во времена царизма» (С. 67), принадлежит к числу наиболее авторитетных руководящих деятелей русских монархистов, проживающих в Югославии, является членом Русского комитета в Югославии (с. 367).

Из других документов нам также стало известно, что в разные годы жизни в эмиграции Батюшин являлся также членом Совета объединенных офицерских обществ в Королевстве сербов, хорватов и словенцев (СХС), Окружного совета русских монархистов, председателем Всероссийской земской общины. Он поддерживал тесные связи с такой радикальной монархической организацией, как «Союз верных», а также с белградским отделением Российского общевоинского союза (РОВС), был (до 1926 г.) членом Высшего церковного управления Русской православной церкви за границей (РПЦЗ).