Этот прекрасный свободный мир... - Юлия Белова

   Свободный Торнтон обвел пленников таким взглядом, что все четверо поняли -- это правда, их действительно убьют, если они дадут хоть малейший повод для неудовольствия.

   -- Четвертое. К своим наставникам вы должны обращаться "свободный такой-то" и кланяться. Слово свободных для вас -- абсолютный закон. Если ваш наставник будет носить такое же удостоверение личности, что и вы, вы должны обращаться к нему "доктор такой-то" и склонять голову. Приказы докторов для вас также обязательны. Пятое. Ваше нерадение будет наказываться, но ваши старания будут вознаграждены. Если во время учебы вы благополучно сдадите все экзамены и докажете свое право на существование, то через два месяца вам предстоит радостное событие -- вы впервые встретите своих будущих опекунов. В этот день все ваши старания будут вознаграждены, и будет определена ваша дальнейшая судьба. Свободные выберут, кому из вас они окажут покровительство, кому дадут кров и пропитание. Их дом станет вашим домом, вы станете для них родными и близкими, как их собственные дети и даже еще ближе, потому что дети вырастают и покидают свой дом, а вам забота и попечение будут предоставлены до конца вашей жизни. Запомните, только от ваших стараний зависит, сможете ли вы произвести хорошее впечатление на своих будущих опекунов. Трудитесь со всем прилежанием, и ваша жизнь будет обеспечена.

   -- А теперь немного практики, -- объявил Торнтон. -- Внесите тренажеры.

   Четверо парней с "удостоверениями личности" на шеях внесли какие-то массивные пластиковые плиты, и Роберт с трудом удержал восклицание -- это были колодки, почти ничем не отличавшиеся от тех, что он видел в одном из немецких музеев.

   -- Для первого раза -- три часа занятий, -- сообщил Торнтон. -- Приступайте.

   Громилы в форме, до этого тихо стоявшие за спиной, шагнули вперед. Привычные крепкие руки согнули Роберта, и он не успел опомниться, как его шея и кисти рук были защемлены в колодках. По возгласам своих товарищей по несчастью он догадался, что с ними происходит то же самое.

   -- Сейчас вы ни в чем не провинились, но вы должны знать, какое наказание за проступки или леность вам предстоит. Наказание за незначительный проступок -- три часа занятий на тренажере. При серьезных проступках -- занятия будут удлиняться. Итак, время пошло, -- Торнтон нажал кнопку на пульте и на экране появились огромные часы.

   -- Надеюсь, эти упражнения пойдут вам на пользу, -- сообщил Торнтон. -- Приятных занятий.

   Высказав это пожелание, свободный встал и неспешно покинул аудиторию.

Глава 4

А у кого-то хеппи-энд уже произошел..

   Группа Торнтона собралась перед огромным монитором через час после начала первого практического занятия субъектов. Огромный экран был разделен на четыре окна, что позволяло самым тщательным образом отслеживать реакции питомцев. Динамики передавали даже самый тихий вздох.

   -- Ну что ж, реакция двоих в норме, -- подытожил пару минут наблюдений Торнтон.

   -- Теперь осталось лишь объяснить субъектам, что занятия должны проходить в тишине, -- заметил еще один наблюдатель.

   -- А с этим есть какие-то проблемы? -- удивился Линкольн Райт. -- Объявляем, что каждый издаваемый ими звук будет способствовать удлинению тренировки на час и дело с концом -- больше мы стонов не услышим. Меня больше волнует реакция вот этих двоих, -- Райт поочередно кивнул на Роберта и Джен. -- Они-то молчат. И в карантине они адаптировались последними, особенно Грин.

   -- Может, у них шок и они просто ничего не чувствуют?

   -- Да вы на их лица посмотрите! -- возмутился Райт и почти ткнул пальцем в экран. -- Все они чувствуют, только молчат, и, признаться, мне это не нравится. Этих придется прессовать сильнее прочих.

   -- Да, прессонем мы их, Линк, прессонем -- это не проблема. Слава Богу, у нас достаточно возможностей, одни экзамены чего стоят... Но все же, почему эти двое? Девчонка и какой-то художник... Признаться, я ставил на топ-менеджера, -- с сожалением сообщил Торнтон. -- Кстати, Линк, вы ведь проводили собеседование как раз с Грином. Как, по-вашему -- в чем истоки его упорства?

   "В генетике, в чем же еще! -- мысленно выругался Райт. -- Кто и когда видел покладистых Томпсонов?!"

   -- Да какие впечатления? -- произнес он вслух. -- Типичный представитель "золотой молодежи", не без талантов, конечно, но привыкший ко всеобщему обожанию, толпам восторженных девиц и покровительству политиков. Возможно, его упорство объясняется нежеланием потерять лицо перед девчонкой, а ее -- в стремлении понравиться недавнему кумиру. Никаких других причин я не вижу.

   -- Ну что ж, это не фатально. Значит, программа проста -- сначала жесточайший пресс, потом положительное подкрепление. Я считаю, что с помощью положительного подкрепления можно вышколить даже обезьяну, а не только разумное существо. Да и образец для подражания у нас уже есть.

   -- Браун?..

   -- А кто же еще? -- Торнтон довольно усмехнулся. -- Он первым прошел адаптацию, значит, будет первым и дальше, особенно, если мы ему слегка поможем. Субъекты должны убедиться в плюсах послушания и во всех неудобствах упрямства: время занятий на тренажерах, одежда, матрас в общежитии -- да мало ли какие поблажки мы можем дать! Ладно, коллеги, сегодня мы еще можем отдыхать, а завтра начнется работа. Барри, речь перед субъектами на вас. Линк, раз уж вы имели дело с Грином, наблюдайте за ним и дальше и прессуйте по полной. Совет всем -- воспользуйтесь последней возможностью отдохнуть, и, кстати, Линк, перерегистрируйтесь, наконец, в сети, сколько можно напоминать?!

   "Занятия на тренажерах"... Уже через пару дней одно упоминание подобного наказания заставляло пленников бледнеть в ожидании выламывающей все тело боли. Наверное, даже удар разрядника не мог вызвать подобных страхов, но после пребывания "питомцев" в клетке их "воспитатели" ни разу не прибегали к столь грубым методам внушения. Никаких ударов прикладами, никаких разрядников -- только "занятия на тренажерах", но уж они-то обрушивались на пленников при малейшей провинности. И если угроза наказания заставляла подопытных бледнеть, то при объявлении о самом наказании пленники начинали дрожать всем телом и обливаться потом, а уж от слов "Четыре часа занятий на тренажерах" или, не дай то Бог -- "пять", провинившемуся так и хотелось опуститься на колени, чтобы молить о снисхождении. Джек так и делал, и трое оставшихся пленников быстро поняли, насколько подобное поведение было эффективным. Коленопреклонение и слезы неизменно приводили к тому, что внушения Джеку, нет, не отменяли -- это было невозможно, но делали менее тяжелыми. На Роберта же наказания сыпались как из рога изобилия.