Иерусалим. Биография - Саймон Себаг-Монтефиоре
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Седекия пытался тайно выйти из города и бежать в Иерихон, но вавилоняне схватили его у Средних ворот (стоявших, возможно, рядом с Силоамской купелью), привели к Навуходоносору, “и заколол царь Вавилонский сыновей Седекии… перед глазами его… а Седекии выколол глаза и заковал его в оковы, чтобы отвести его в Вавилон”. Вавилоняне нашли и Иеремию: они освободили его и также отвели к своему царю. Тот после беседы с пророком приказал начальнику своей стражи Навузардану: “Возьми его и имей его во внимании, и не делай ему ничего худого, но поступай с ним так, как он скажет тебе”. Навузардан переселил 20 тыс. иудеев в Вавилон, однако бедняков, по свидетельству Иеремии, оставил “в Иудейской земле и дал им тогда же виноградники и поля” (Иеремия также “остался жить среди народа”).
Через месяц Навуходоносор приказал своему военачальнику стереть город с лица земли. И Навузардан “сжег Дом Господень и дом царя, и все домы в Иерусалиме… и стены вокруг Иерусалима разрушило войско халдейское”.
Храм был разрушен, его золотая и серебряная утварь разграблена, а Ковчег Завета навсегда исчез. “Предали огню святилище Твое”, – сокрушался автор 73 псалма. Все священники Храма были убиты по повелению Навуходоносора. Стены первого Храма и дворца, вероятно, рухнули в лежавшую внизу долину: “Как потускло золото, изменилось золото наилучшее! Камни святилища раскиданы по всем перекресткам”[28].
Улицы опустели: “Как одиноко сидит город, некогда многолюдный”. Богатые обеднели: “Евшие сладкое истаивают на улицах”. Лисицы бегали по голой горе Сион. Все иудеи скорбели по городу, истекавшему кровью: “Иерусалим сделался мерзостью среди них”: “…горько плачет он ночью, и слезы его на ланитах его. Нет у него утешителя из всех, любивших его”.
Разрушение Храма воспринималось, должно быть, как гибель всего народа. “Пути Сиона сетуют, потому что нет идущих на праздник; все ворота его опустели, священники его вздыхают… И отошло от дщери Сиона все ее великолепие… Упал венец с головы нашей”. Казалось, наступил конец света, или, словами Книги пророка Даниила, “поставление мерзости запустения”. Иудеям грозило исчезновение – как и любому народу, от которого отвернулись его боги. Но евреи каким-то образом обратили и эту разрушительную катастрофу в созидательный опыт, который, с одной стороны, еще более увеличил святость Иерусалима, а с другой – сформировал наглядный прообраз будущего Страшного суда. Для всех трех “религий Книги” Иерусалим отныне стал площадкой, на которой разыграется трагедия Последних дней и воздвигнется царство Мессии – то есть произойдет тот самый апокалипсис (греч. “откровение”), о котором впоследствии проповедовал Иисус. Для христиан напряженное ожидание конца времен стало одним из краеугольных камней веры, однако пророк Мухаммед усмотрел в разрушении Храма и города Навуходоносором лишь свидетельство того, что евреи лишились божественного благоволения, а это, в свою очередь, открывало путь его собственному кораническому откровению.
В Вавилонском плену часть иудеев сохранила свою приверженность единому Богу и Сиону. В те же самые годы, когда поэмы Гомера утверждались в архаической Греции в качестве общенационального эпоса, евреи начали идентифицировать себя через библейские тексты и память о своем покинутом городе: “При реках Вавилона, там сидели мы и плакали, когда вспоминали о Сионе; на вербах, посреди его, повесили мы наши арфы”. И даже вавилоняне, согласно 136 псалму, ценили по достоинству иудейские песни: “Там пленившие нас требовали от нас слов песней, и притеснители наши – веселья: «пропойте нам из песней Сионских». Как нам петь песнь Господню на земле чужой?”
Да, Вавилония была чужой землей, но именно там начала формироваться и кристаллизоваться единая Библия. И если юные выходцы из Иерусалима, такие как пророк Даниил, обучались при царском дворе, а более прагматичные пленники отвергали Сион и становились настоящими вавилонянами, то верные единому Богу евреи стали формулировать новые законы, призванные подчеркнуть их отличия и особость. Они чтили субботу, обрезали своих мальчиков, придерживались строгих канонов в пище и нарекали детей еврейскими именами, ведь падение Иерусалима показало, что происходит, когда не уважают законов Божьих. Вдали от родины жители Иудеи становились просто евреями[29].
Изгнанники навечно заклеймили Вавилон как “мать блудниц и мерзостей земных”, однако империя в то время процветала, а их заклятый враг Навуходоносор процарствовал 40 лет. Впрочем, по свидетельству Даниила, в конце жизни царь вавилонский сошел с ума, “отлучен он был от людей, ел траву, как вол, волосы у него выросли, как у льва, и ногти у него – как у птицы”. Поистине, судьба, достойная преступлений царя (и прекрасный источник вдохновения для кисти Уильяма Блейка). И словно этого было недостаточно для удовлетворения их жажды мщения, еврейские пленники могли еще раз подивиться иронии истории: сын Навуходоносора Эвильмеродах (Амель-Мардук) настолько разочаровал своего отца, что тот бросил его в темницу, где принц познакомился и подружился с Иехонией, царем иудейским.
Валтасаров пирСтав царем Вавилона, Эвильмеродах освободил своего царственного товарища-еврея из темницы. Но в 556 году до н. э. он был свергнут; новый царь Набонид повел себя эксцентрично: он отказался почитать Мардука, бога-покровителя Вавилона, и стал насаждать культ лунного бога Сина, а затем удалился из Вавилона в оазис Тема (ныне Тейма), расположенный далеко от имперской столицы – в Аравийской пустыне. Со временем Набонида поразила таинственная болезнь, и, скорее всего, это именно он (а не Навуходоносор, как сообщает Даниил) обезумел и “ел траву, как вол”.
В отсутствие царя страной правил его сын (или брат), царевич Валтасар (Бел-шар-уцур). Библия рассказывает, как он устроил для своих вельмож большое пиршество, где настольными чашами служили золотые и серебряные сосуды, вывезенные Навуходоносором из иерусалимского Храма. Во время пира Валтасар увидел, как таинственная рука чертит на стене загадочные письмена: “Мене, мене, текел, упарсин”. Растолковать их смог только иудейский мудрец Даниил – надпись означает: “Исчислено, исчислено, взвешено, разделено” и предупреждает, что дни империи сочтены, а самому царевичу предрекает скорую гибель (в ту же ночь Валтасар был убит).
В 539 году до н. э. Вавилоном овладели персы. Иудейская история полна примеров чудесных избавлений. Это было одним из наиболее драматических. Через 47 лет пребывания “при реках Вавилона” решением одного человека – не менее эффектным, чем решение Давида, – Сион был восстановлен.
6. Персы
539–336 гг. до н. э.
Кир ВеликийАстиагу, царю государства Мидия в западном Иране, привиделся странный сон: дочь его испустила такое огромное количество мочи, что затопила его столицу и всю Азию. Царские маги, халдейские жрецы, истолковали это сновидение как предупреждение о возможной узурпации трона Астиага его будущим внуком. И царь предусмотрительно выдал дочь замуж за слабого, не представлявшего никакой угрозы восточного соседа – царя Камбиса, владыки области Аншан. Их сыну Курушу судьба определила войти в историю под именем Кира Великого. Астиагу же после рождения внука был новый сон: будто из чрева его дочери проросла виноградная лоза, да такая большая, что затенила его полностью. Астиаг приказал своему министру Гарпагу убить маленького Куруша, но тот не решился сделать это сам, а поручил пастуху. Пастух же пожалел мальчика и отдал Гарпагу тело своего только что умершего сына, а царского внука взял на воспитание. Так будущий Кир Великий остался жив. Прознавший про то царь Астиаг жестоко отомстил ослушавшемуся вельможе: он приказал умертвить сына Гарпага и на пиру накормил отца мясом убитого. Этого угощения Гарпаг не забыл Астиагу.
После смерти своего отца (ок. 559 года до н. э.) Кир вернулся и захватил его царство. Затейливые сны Астиага, дошедшие до нас в пересказе греческого историка Геродота, склонного верить, что персы руководствовались в своих решениях и действиях предзнаменованиями, сбылись: Кир при поддержке Гарпага одержал победу над дедом и объединил Мидию и Персию. А затем принялся расширять свои владения. Не покушаясь поначалу на лежащий южнее Вавилон Валтасара, он повел войско против другого могущественного владыки – сказочно богатого Крёза, царя государства Лидия на западе Малой Азии. Посадив свое войско на верблюдов и совершив несколько стремительных переходов, Кир внезапно появился под стенами столицы Крёза. Лидийские кони начинали нести, едва почуяв запах боевых персидских верблюдов, лидийская пехота тоже не смогла устоять под натиском неприятеля. Покорив Лидию, Кир обратил свои взоры на Вавилон.
Сверкавшая лазурью голубых изразцов столица Набонида сдалась без боя – вавилоняне не любили своего последнего царя и сами распахнули врата города перед Киром. Тот повел себя мудро и великодушно: оказал знаки почтения опальному богу Мардуку и провозгласил себя защитником прав народа. Падение Вавилона вызвало ликование у пленных иудеев: “Торжествуйте, небеса, ибо Господь соделал это… шумите от радости горы, лес и все деревья в нем, ибо искупил Господь Иакова и прославится в Израиле”. Ставший вавилонским царем Кир унаследовал всю империю поверженного противника, включая Иерусалим. “Когда я мирно вошел в Вавилон и… занял царское жилище… все цари, сидящие во дворцах всех стран света… принесли свою тяжелую дань и целовали в Вавилоне мои ноги”, – горделиво заявлял он.