Лютик для Лютого. Тайная слабость карателя - Елена Байм

Коснулся кончиком языка ее первого самого маленького шрама, на ключице. Лютик заворочалась, но глаз не открыла.

Медленно прошелся по нему, замечая, как мелкие мурашки сразу же покрыли кожу девушки.

Я улыбнулся. Отстранился, любуясь результатом. Первого шрама не было. Ни следа. И продолжил…

Длинный шрам вдоль позвоночника… Россыпь маленьких справа… Еще один от ремня… от плети… Чувствовал себя извращенцем, но остановиться не мог. Лютик так вкусно пахла, словно настоящий полевой цветок, одурманивая и порабощая разум.

Я опускался все ниже и ниже, исследую ее податливое тело. Осталось пару шрамов на пояснице и один на левой ягодице. Я отстранился, планируя сбежать из ее спальни до того, как мое желание и страсть полностью меня поглотят, как вдруг Лютиция сладостно застонала, призывно выгнулась и горячо прошептала:

- Еще… Еще… Не останавливайся.

Наслаждаясь близостью с любимой, я и не заметил, как она подошла к грани от моего специфичного лечения, и ее организм жаждал получить развязку. И это было не так просто остановить. Я попытался все прекратить нежными поглаживаниями по голове, разговорами вернуть ход ее мыслей в верное русло, но бестолку. Девушка продолжала изгибаться и маняще просить о большем. И это было так на нее не похоже.

Я расстегнул ворот рубашки, склонился и коснулся губами ее поясницы, левой рукой сминая грудь, а правой накрывая шрам на ягодице. Лютиция сладко застонала, а потом открыла глаза и, глядя на меня расширенными черными зрачками, прошептала:

- Лютый… Дэйл…

Я выругался...

18. Под возбудителем

Бездна! Что происходит?!

Я коснулся лба спящей девушки, потом ее шеи, она вся горела. Я бы мог списать это на болезнь, но расширенные черные зрачки говорили сами за себя, Лютиция была под действием сильнейшего возбудителя.

И где только она его взяла? Корень эсхара очень трудно добыть, тем более купить, он ведь стоит не менее пятнадцати золотых на черном рынке, и так легко его не достать, лишь через определенные связи.

И ради чего все это? Отдаться мне в качестве благодарности, чтобы преодолеть брезгливость и не чураться моих прикосновений?! Возможно. Только она не знала, что я приду. Я и сам об этом не знал, принял решение меньше часа назад.

Да и денег у нее не было. Мой кошель с золотыми монетами она вернула сразу, как я очнулся.

Тогда что здесь происходит? Но думать дальше не получилось, Лютик вновь застонала и стала изгибаться, требуя ласки.

Я схватил полотенце, намочил, и начал обтирать лицо, шею, руки, чтобы унять жар. Эффекта хватало ненадолго. Я наполнил водой ведро, поставил рядом с кроватью, и занимался обтиранием ее возбужденного разгоряченного тела до самого утра, периодически поглаживая по голове и держа за руку.

К утру эффект возбудителя стал спадать. Жар практически прошел, лишь Лютик грустно и разочарованно постанывала во сне. Я вытер выступивший пот со лба.

Сколько усилий мне стоило сдержаться и выбросить все откровенные мысли из головы, не поддавшись соблазну унять ее жажду естественным путем. Особенно когда она звала меня... по имени...

Я сидел и думал. Оставлять безнаказанным такое нельзя. Надо будет поговорить с графиней и разобраться. Может это она опоила Лютицию? Или Королева Искарии? Зачем? Я собирался лично все выяснить и найти виновного.

Но для начала я устранил все улики, указывающие на мое присутствие ночью. Лютик не должна ничего заподозрить. Пусть интриган или интриганка думает, что все пошло по плану. Тогда больше шансов узнать, кто и для чего это сделал.

А я тем временем повидаю лекаря и попрошу под каким-нибудь предлогом прийти в замок и посмотреть состояние девушки. Заодно проверить и подтвердить мою догадку. Графиня охотнее прислушается к словам своего лекаря, чем к незнакомому мужчине, карателю.

Я покинул ее спальню тем же способом, что и залезал, через окно. И быстрым шагом направился к дому лекаря. Его там не оказалось. Странно.

Пошел к себе, чтобы ополоснуться, переодеться и вернуться обратно в замок. Оставлять мою девочку там одну - нельзя.

К моему удивлению, Оливер сидел на крыльце моего дома, прислонившись плечом к деревянным резным перилам, и дремал.

При моем появлении оборотень подскочил, сонно потер глаза и замялся, словно хотел что-то сказать, но не решался. Тогда я решил начать разговор первым. Вкратце рассказал, в каком состоянии застал ночью Лютицию.

Молодой юноша удивленно присвистнул и взлохматил свои волосы на затылке.

- Так вот оно что…

Я вскинул глаза. Было понятно, что за мое отсутствие что-то здесь произошло.

Лекарь полез за пазуху и достал письмо. Оно было вскрыто, не подписано. Оливер протянул его мне.

- Читай.

На листке витиеватым почерком было написано:

«Сэр Оливер, прошу простить мою смелость. Но мне не с кем больше поделиться тем, что со мной произошло. К сожалению, я стала жертвой сложных обстоятельств, и если вы мне не поможете, хотя бы не выслушаете, не знаю, что будет со мной. Я устала терпеть. Прошу, приходите сегодня ночью в мои покои на третьем этаже слева. Ключ в конверте. И прошу, не говорите об этом никому, пожалейте мою честь. Умоляю, вы моя последняя надежда…»

И подпись – Лютиция Эммет.

Я вздрогнул и хотел было смять письмо, но Оливер вовремя перехватил его из моих рук и бережно спрятал к себе за камзол.

- Знаешь, Дэйл, а я ведь действительно бы пошел. – тихо произнес он, в задумчивости смотря на меня.

- И почему не пошел? – хрипло спросил я. В горле пересохло от волнения и негодования.

- Я втихую дал ей сонного порошка, чтобы выспалась и восстановилась. Да и я понимал, что после моих слов ты побежишь ее лечить. Поэтому остался здесь, дожидаясь твоего возвращения.

- Но зачем она звала тебя? – я задал вопрос, а у самого внутри все кипело. Я понимал, что не могу, не имею права заставлять ее меня полюбить, но знать, что она позвала ночью к себе в спальню другого, да еще и дала ключ – это очень тяжело, невыносимо.

- Ты думаешь, это писала она?

Я мгновенно напрягся и попытался вернуть хладнокровие. Оно всегда было отличительной чертой карателей. Мы не поддавались панике, ужасу, сомнениям, мы не ведали чувств. Но рядом с Лютицией все мои устои летели в бездну.

Я протянул руку и еще раз перечитал письмо. Определенно, его писала не Лютик. Она так сильно боялась находиться