Шаляпин. Горький. Нижний Новгород - Евгений Николаевич Никитин

– Посмотрите на этого мальчика, – он сам не знает, кто он! – А я уже не могла оторвать взора от Шаляпина. Сцена шла своим чередом. Вот встреча с Онегиным и, наконец, знаменитая ария “Любви все возрасты покорны…”. <…>

Я внимательно слушала Шаляпина. И вдруг среди арии мне показалось, что он произнес мою фамилию – Торнаги. Я решила, что это какое-то русское слово, похожее на мою фамилию; но все сидевшие в зале засмеялись и стали смотреть в мою сторону.

Савва Иванович нагнулся ко мне и прошептал по-итальянски:

– Ну, поздравляю вас, Иолочка! Ведь Феденька объяснился вам в любви…

Лишь много времени спустя я смогла понять всё озорство “Феденьки”, который спел следующие слова:

Онегин я клянусь на шпаге,

Безумно я люблю Торнаги…

Тоскливо жизнь моя текла,

Она явилась и зажгла…».

Городской театр

Поженились молодые люди в 1898 году. Это лето Шаляпин проводил в Путятине (Владимирская губерния), имении Т. С. Любатович. Венчание состоялось 27 июля в церкви расположенного поблизости села Гагино.

Нижегородский городской театр вскоре был достроен. 12 мая 1896 года произошло его торжественное освящение, на котором присутствовал Шаляпин. Первое выступление труппы Русской частной оперы состоялось через два дня – 14 мая. Была представлена опера М. И. Глинки «Жизнь за царя». Шаляпин исполнял роль Сусанина. Вот что о первом представлении спустя много лет написал Константин Коровин:

«В театре, за кулисами, я увидел Труффи. Он был во фраке, завит. В зрительный зал уже собиралась публика, но Шаляпина на сцене не было. Мамонтов и Труффи волновались.

И вдруг Шаляпин появился. Он живо разделся в уборной донага и стал надевать на себя ватные толщинки.

Труффи и Мамонтов были в уборной. Быстро одеваясь и гримируясь, Шаляпин говорил, смеясь, Труффи:

– Вы, маэстро, не забудьте, пожалуйста, мои эффектные фермато.

Потом, положив ему руку на плечо, сказал серьезно:

– Труффочка, помнишь, там не четыре, а пять. Помни паузу.

И острыми глазами Шаляпин строго посмотрел на дирижера.

Публика наполнила театр.

Труффи сел за пульт. Раздавались нетерпеливые хлопки публики.

Началась увертюра.

После арии Сусанина “Чуют правду” публика была ошеломлена. Шаляпина вызывали без конца.

И я увидел, как Ковалевский, со слезами на глазах, говорил Мамонтову:

– Кто этот Шаляпин? Я никогда не слыхал такого певца!

К Мамонтову в ложу пришли Витте и другие и выражали свой восторг. Мамонтов привел Шаляпина со сцены в ложу. Все удивлялись его молодости.

За ужином, после спектакля, на котором собрались артисты и друзья, Шаляпин сидел, окруженный артистками, и там шел несмолкаемый хохот. После ужина Шаляпин поехал с ними кататься по Волге.

– Это такая особенная человека! – говорил Труффи. – Но такой талант я вижу в первый раз».

Другая свидетельница происходившего тогда в Нижнем Новгороде Елена Рудольфовна Рожанская-Винтер, дочь антрепренерши К. С. Винтер, вспоминала:

«Это было шестьдесят лет назад, в 1896 году.

В один из теплых майских вечеров мы сидели на террасе обширной нижегородской квартиры моей тетки Т. С. Любатович и пили чай. Раздался звонок; из передней донеслись мужские голоса. Один из них был знаком, он принадлежал Михаилу Дмитриевичу Малинину, артисту, другу и помощнику С. И. Мамонтова, другой голос, приятный, низкий, был никому не знаком. Гости вошли; за живым, не первой уже молодости добродушным и приветливым Малининым следовал очень высокий молодой человек. Первое, что бросилось в глаза, – это его рост, очень светлые волосы (потом они немного потемнели) и почти совершенно белые брови и ресницы. Из других дверей в гостиную вошли Т. С. Любатович и Мамонтов. Малинин представил молодого человека – “Шаляпин”. Не успели они и пяти минут поговорить, как пришел дирижер Зелёный и сел за рояль.

Шаляпин встал около рояля, прислонился к стене и запел речитатив Сусанина. Я заметила, что Шаляпин сильно побледнел. Видно, он очень волновался. Мы сидели на балконе, против открытой двери, а в противоположной стороне большой комнаты пел белокурый, долговязый мальчик – Шаляпину было тогда только двадцать три года. Никогда не забуду я впечатления, произведенного на всех нас его пением. Когда он запел “Чуют правду”, я разревелась и страшно сконфузилась, так как мне шел тогда шестнадцатый год и я старалась казаться взрослой. Не успел еще Шаляпин кончить арию, как Зелёный встает и крепко жмет ему руку. Мамонтов походит к ним, обнимает и целует певца. Старик Сусанин исчезает, и остается веселый, громко смеющийся, долговязый, в длиннополом зеленом сюртуке с плоеной манишкой сорочки наш будущий общий друг Фёдор Иванович, или Федя, как он охотно позволял себя называть. Он и сам звал нас всех по именам, делая исключение только для моей матери, Клавдии Спиридоновны, сестру же ее, певицу Мамонтовского театра, сразу начал звать Таней.

На открытии сезона шла “Жизнь за царя”. Сусанина пел Шаляпин, Антониду – Нума-Соколова, Ваню – Любатович, Собинина – Секар-Рожанский.

Успех был грандиозный».

Оперу М. И. Глинки на нижегородской сцене артисты Русской частной оперы показали 11 раз. Больше (на одно представление) местные зрители в их исполнении увидели лишь «Фауста» Шарля Гуно. Первый раз – 18 мая. Шаляпин исполнял роль Мефистофеля. Через день «Волгарь» написал: «Прямо не верилось, смотря на Мефистофеля, что это тот самый Шаляпин, который пел Сусанина. Куда девалась обдуманная фразировка, умение показать голос, блеснуть его лучшими сторонами? Ничего этого не было, и по сцене ходил по временам развязный молодой человек, певший что-то про себя». Но после второго представления, состоявшегося 31 мая, «Нижегородский листок» дал иную характеристику артисту и его партнерам: «…Опера прошла с большим успехом. Что касается отдельных исполнителей, то наибольший успех имели г-жа Нума (Маргарита), г. Шаляпин – Мефистофель и г. Соколов – Валентин. Сильный, ровный во всех регистрах, красивый по тембру голос г. Шаляпина производил наилучшее впечатление. Жаль, что временами, на некоторых нотах среднего регистра, замечается у певца вибрация. Этот недостаток должен быть искоренен в самом начале, чтобы не дать ему развиться и принять большие размеры в будущем. Игра г. Шаляпина, не отличающаяся, правда, особенной оригинальностью, была вполне прилична и вполне соответствовала тому условному художественному образу, который принят для сценического олицетворения духа отрицания и сомнения. Баллада: “На земле весь род людской” и серенада были повторены».

8 раз была показана «Русалка» А. С. Даргомыжского. Шаляпин исполнял роль мельника. После второго представления, 16 июня (первое было 20 мая), «Волгарь» отметил: «Шаляпин очень нам понравился и с большим