Джанго перерожденный. Том 6 - Владимир Алексеевич Абрамов

— Всё это бесполезное словоблудие, — заметила Мортиша. — Предлагаю рассмотреть предложение Гелеста. Кто за? — она первой же подняла руку.

Следом за ней подняли руки Гелест, Аполус и к удивлению Джона ещё и Лиара.

После некоторых сомнений руку поднял Адид.

— Пятеро против четырёх, — констатировала Мортиша, равнодушно глядя на перекошенное лицо Зелуса.

— Ваша взяла, — сквозь зубы процедил бог молний. — Только клятву будем давать все одновременно, включая демона. А её разработкой займётся Бриджита.

Джон обалдел от того, что его авантюра сработала. Пусть и не в том виде, в котором он хотел изначально. Мести парочке много возомнивших о себе божкам не получилось. Клятва не даст навредить друг другу никому из присутствующих. Она лишь жёстче повяжет их между собой. Это означало, что после этого он не сможет воспользоваться первоначальным планом — заключить этих богов у себя в душе и использовать их в качестве батареек. С другой стороны, можно ли считать это за вред? А если он считает, что тем самым делает им только лучше: помещает в безопасное место, в котором им никто не навредит?

Впрочем, нельзя сказать, что совсем уж отомстить не вышло. Выражение недовольных рож его противников было как бальзам на душу. Ох, как их корежило… Любо дорого посмотреть.

Если бы Джон не был политиком, то расстроился бы из-за того, что не сумел растоптать врагов. Но опыт управления странами сделал его более гибким и терпимым. На политической арене недавний враг в мгновение ока может превратиться в союзника и наоборот.

Вскоре клятвы были принесены. Все пути отступления оказались отрезаны. Пришлось создавать чары и подпитывать их от домена и других богов. Благодаря этому процесс по вызволению не затянулся на столетия, а занял всего неделю. Всё же боги обладали колоссальной силой.

Ожидаемо для всех стало то, что все пленники оказались на горе в мире смертных. А вот чего никто не ждал, за исключением Джона с Ларисой, что центральный домен пантеона исчезнет. Он скрылся вместе со сферой заточения в душе землянина.

— Ах ты, сволочь! — пришло осознание произошедшего Зелусу. Он выглядел разъярённым, но ничего не мог поделать из-за клятвы. — Ты спиздил наш домен пантеона!!!

— А я говорил, что он нас наебёт, — тяжко вздохнул Жульен.

— Ха-ха-ха-ха! — разразился смехом Аполус. — Вот это я понимаю творческий подход. Насколько я знаю, божественный пантеон ещё никто до этого не воровал. Отжимали, уничтожали, но не крали. И ведь клятва не нарушена. Никому из нас вреда не нанесено.

— Ублюдок! — гневно заскрежетала зубами Бриджита. — Я тебе это припомню… — в следующее мгновение она исчезла.

— Я тоже пойду, — помахал всем ручкой Гелест. — Мастерская уже застоялась без меня.

— Загробный мир на месте, так что я тоже сваливаю, — нырнул в тёмный провал в земле Адид.

— Козёл! — мазнула по Джону гневным взглядом Лиара, после чего сбежала к себе в домен.

Остальные боги свалили молча. Осталась одна лишь Мортиша.

— А ты не спешишь уходить? — Джон до самого конца пребывал в напряжении.

— Тебе же нужна была пустая душа? — неожиданно вопросила она.

— Бессмертного существа, — кивнул он.

— У меня есть для тебя наводка, — продолжила богиня смерти. — У меня была сестра — богиня тьмы. Она была сильнейшей из наших богов. При этом безумной. В какой-то момент она решила устроить смертным геноцид. Нам пришлось остановить её.

— Любопытно, — Джон не ожидал подобного поворота.

— Объединёнными усилиями нам удалось заточить её в артефакт производства Гелеста. Этот артефакт подобен твоей магической темнице. Но помимо прочего он уничтожает личность пленника. Проще говоря, где-то в мире смертных сейчас находится чистая божественная душа. Где — никто не знает, за исключением Бриджит. Это она прятала темницу сестрицы. Как только найдешь её, беги из этого мира. Удачи тебе, Джон.

— Спасибо, Мортиша. С чего такая щедрость? Почему ты мне помогаешь?

— Моргана была моей сестрой, — сжала она губы в полоску. — Пусть она творила дичь, но я не могу простить того, как с ней поступили в итоге…

В следующий миг богиня смерти исчезла, оставив Джона одного на вершине горы.

Глава 8

По-хорошему, Джону следовало где-то надолго засесть в медитацию и переварить кучу божественного эфира. Этой энергии у него успело накопиться приличное количество от Гелдоса. Так ещё ему перепал целый домен божественного пантеона.

Лариса успела сделать анализ этого домена для понимания того, что он собой представлял.

У каждого бога в этом мире имелся личный анклав. Так называемые божественные чертоги. Для более масштабного воздействия на реальность они объединились в пантеон.

Это не просто объединение по интересам. Оно необходимо для противостояния захватчикам извне и отстаивания интересов их группы перед другими подобными объединениями из других миров. Для этого они возвели мощный межмировой барьер, который подпитывался центральными общими чертогами. Но им тоже следовало откуда-то брать эфир.

И тут крылся главный нюанс. На подпитку пантеона каждый из богов выделил десять процентов энергии веры, которая шла от верующих на усиление своих богов.

Помимо этого души верующих всего пантеона отправлялись в загробный мир Адида. Тот выдаивал из них энергию посредством пыток или же помещения в идеальные условия, так называемый рай.

Адид отвечал за все души верующих пантеона. Но это не его исключительное право. Ему поручили эту миссию, словно акционеры директору управление корпорацией. Он делился эфиром с другими богами, как управляющий дивидендами. Десять процентов оставались ему. Тридцать шли на подпитку пантеона. Остальные шестьдесят процентов делились поровну между остальными одиннадцатью богами.

В целом же выходило, что центральные общие чертоги получали больше всего энергии.

Из-за заточения в душе Джона бога Солнца Гелдоса с его чертогами и центрального пантеона, землянину поступала энергия веры.

Адид оперативно перекрыл канал поставки эфира из загробного мира. Остались лишь верующие Гелдоса. Экспа в его бывшем домене пополнялась с каждой молитвы богу солнца.

Того, что накопилось в пантеоне, Джону хватило бы на прокачку характеристик до максимального значения. И даже осталось бы.

Он не мог направить эту силу ни на что, кроме своего развития. Причина этого заключалась в том,