Смерть Несущая - Марина Александрова

Я была счастлива вновь вернуться домой. Мне хотелось пройтись по округе, осмотреть каждую улочку, каждый закуток. Заметить, что изменилось за время нашего отсутствия, а что осталось прежним. Хотелось подняться в горы и посмотреть на деревню с высоты птичьего полёта, чтобы просто запомнить.

Сбежав по ступенькам, я направилась в сторону тропы, остававшейся не заметённой даже зимой, так как являлась, если хотите, стратегически важным объектом для деревни. Тропа уходила в горы, к пещерам Благости, так назывались укрытия, используемые в случае нападения. Поэтому саму тропку всегда поддерживали в хорошем состоянии, ведь королевские войска из Каргена в случае атаки в лучшем случае поспевали к тому моменту, когда спасать было уже нечего, но дальше дикие орды нападающих не пропускали. Люди Пограничья в таких случаях укрывались в пещерах Благости, куда неосведомлённый человек тропки не найдёт. Я же хотела немного подняться вверх и просто осмотреться, почему-то безумно хотелось подняться повыше над деревней. Сначала это было просто желанием, но чем ближе я подходила к намеченному маршруту, тем сильнее меня тянуло к тропе. И вот, уже через какое-то мгновение, не разбирая дороги, я неслась по направлению к тропе. Кровь стучала в висках, дыхание сбилось, тесёмочки, на которых держалась моя шапка, развязались, и теперь она постоянно съезжала мне на глаза. Когда я, не сбавляя темпа, начала восхождение, бок нестерпимо заколол, а мышцы налились свинцовой тяжестью. В голове выстроилась четкая мысль, не принадлежащая, но адресованная мне. Словно детский, тонкий голосок всё время повторял: 'Мама, мама, я здесь, мама. Помоги мне, мама!' Не знаю, как даже назвать своё состояние в тот момент? Просто навязчивая маниакальная идея, что надо идти и найти малыша, чего бы это ни стоило! Я понимала, что на самом деле вокруг тихое ясное утро, никто не плачет и не зовёт, моля о помощи, но внутри всё буквально кричало об обратном. Я уже не бежала вверх, а скорее перебиралась на четырёх конечностях, цепляясь руками за едва пробивавшиеся сквозь снег корешки растений, чтобы не упасть и не съехать вниз. Тропка была давно уже оставлена в стороне, и я двигалась по совершенно другому направлению, ведомая неясными мыслями и мольбами. Неожиданно склон, по которому карабкалась, оборвался, а за ним показалось узкое ущелье, больше напоминающее глубокую впадину на пологом склоне. Перевесив голову и посмотрев вниз, я затаила дыхание. На самом дне лежало существо! Создание не было похоже ни на одно другое, что я видела в своей маленькой жизни. То, что это был детёныш, я почему-то поняла сразу. Маленькое тельце в неестественной позе распласталось на самом дне. Голова существа была похожа на кошачью, только более вытянуты мощные челюсти, как у льва, всё тело покрывало густая белая шерсть, но больше всего взгляд притягивали изломанные массивные крылья в серую крапинку, накрывавшие его. Размером малыш был как болотный кот, то есть не хилый такой котеночек плюс ещё и крылья. Одним словом на первый взгляд весило это чудо килограмм 20–25.

Услышав мой судорожный вздох, существо зашевелилось и подняло голову. Ярко желтые, с вертикальными зрачками, глаза встретились с моими, и тут же чужая мысль пронзила сознание: 'Мама?', почти отчаянно прошелестел детский голос.

— Сейчас, сейчас маленький, — скорее для себя, зашептала я, — я помогу, не бойся, я помогу.

Как я собиралась помочь малышу, даже сама не представляла. С Орэном мы только начинали проходить 'левитацию в быту'. Я могла левитировать небольшие предметы, и то лишь на малые расстояния. Как же я собиралась вытащить 'малыша' со дна ущелья, оставалось загадкой даже для меня. И вдвойне загадкой, как собиралась дотащить его до дома. Но размышлять над этим сейчас было совсем не время, то, что этот белоснежный крылатый кот умирал, было очевидно.

Успокоив дыхание, я посмотрела вглубь себя, как учил Орэн, знакомое тепло силы, будто обрадовавшись мне, всколыхнулось внизу живота и маленькими лучиками начало распространяться по телу. Стало легко и хорошо, мир приобрел краски, и даже с закрытыми глазами я видела все его очертания. Первым правилом магии, было умение управлять своими мыслями, так как от точности концентрируемой энергии зависел конечный результат. Направить необходимый поток, удержать его определённое время и дать сработать сформированной мысли, так писали в учебниках. На деле же это было куда сложнее, тот, кто колдовал, должен был уметь думать обо всем и ни о чем одновременно, оценивая все изменения в энергетических потоках и слоях. Выпуская на волю свою силу и при этом умело руководя ей. Это было мастерство, которое мы только начинали с братом осваивать, и которое мне давалось необычайно тяжело. Все эти расчеты и точность направленности, учет векторов отдачи, моментальный просчёт затрачиваемой энергии согласно формулам, уже к счастью вызубренным наизусть, правильный толчок мысли и естественность вплетения силы в окружающий мир, чтобы упаси Боги не задеть ни одну ниточку мироздания.

Сконцентрировавшись на существе, что находилось на дне ущелья, на его образе, мыслях, что исходили из израненного тельца, я представила как энергия из центра живота, теплым потоком распространяется по телу, как золотые лучи, сконцентрировавшись в ладонях, выходят из моих пальцев тонкими нитями и оплетают тело крылатого кота. Распахнула глаза, медленно перестраивая зрение так, что бы видеть потоки энергий испещряющих наш мир. Посмотрела вниз и тут же столкнулась взглядом с парой янтарно желтых кошачьих глаз, 'магическим' зрением смотреть на существо было больно до рези в глазах. Его белая шерсть сияла ослепительной белизной исходящей энергии, желтые глаза будто бы заглядывали в душу, видя тебя насквозь. Ощущения не из приятных, но раз уж начала, останавливаться нельзя. Потянула нити силы обратно к себе, чуть не упала вниз прямиком к тому, кого так рьяно взялась спасать, перевела дыхание и снова поднатужилась. Теперь поняла, что значит выражение: 'Чуть не родила…'. Со дна ущелья раздался приглушенный рык, как только удалось оторвать 'кота' от земли и понемногу начать подтягивать его наверх. Моя проблема была в том, как говорил Орэн, что я примеряю стереотипы на энергию, которой это безразлично. Если я знала чт — то, что пытаюсь сделать магией, тяжело сделать физически, то и потуги мои были соответствующими. Но как бы там ни было, ничего с собой поделать не могла. Кошак время от времени порыкивал — постанывал, я обливалась семью потами, но продолжала тянуть. Как говорится, медленно, но верно. Не знаю, сколько времени прошло, но руки и ноги начало потрясывать от напряжения, и стало страшно, вдруг не удержу?! На это откровение прямо высказался мой внутренний голос двумя фразами: 'Заткнись Мара! Тяни и не болтай!' Вот и поговорили по душам…