Свидание в лифте - Тата Кит

— Обычно перед этим я говорю пару комплиментов. Но раз так вышло… Ну-ка, встань и повернись ко мне задом.

Неожиданно для самой себя я послушно встала. Лёша повернулся ко мне на стуле, помог снять драное снизу пальто и осмотрел ноги, стараясь не задирать подол платья-пиджака, что был на мне.

— Что там? — спросила я с ужасом, когда, разглядывая меня сзади, Лёша вдруг присвистнул.

— Не знал, что у тебя такая классная задница, — хмыкнул он.

Когда я поняла, что его ладонь лежит на моей заднице и будто слегка сжимает ягодицу, я мгновенно забыла о пережитом недавно ужасе. Резко шлёпнула его по руки и села на задницу, которую классной не считала никогда. Как и бывший муж. Он часто шутил надо мной, считая мой зад слишком широким, а ягодицы большими. Мол, между ними может с лёгкостью что-то пропасть. А когда терял пульт от телевизора или ключи от машины, обязательно подкалывал, говоря, что они точно затерялись где-то между моими ягодицами. Они ведь такие большие, что я могла и не почувствовать.

— Да ладно тебе. Не дуйся. Я же по фактам, — улыбнулся Лёша уголком губ. — Зато видишь, как сразу оживилась.

— Боже… — выдохнула я устало. Вновь посмотрела на парня, заглянула в его чистые голубые глаза и тихо произнесла. — Спасибо.

— За что? Я же правду сказал — задница классная.

— Не за задницу, — цокнула я, закатив на секунду глаза. — За то, что спас нас, спасибо.

— А это? Фигня, — отмахнулся он, как от чего-то незначительного.

— Не фигня, Лёш. Если бы не ты, неизвестно, чем бы всё закончилось. Варя… — из глаз неконтролируемо хлынули слёзы. Я снова начала прокручивать в голове сценарий самого страшного исхода встречи с этими собаками.

— Хорош, — бросил Лёша нервно. Обнял меня за плечи и как-то так притянул к себе, что щека моя оказалась на его плече, а сама я сжимала в кулаке его куртку на груди. — Сейчас малую напугаешь. И, кстати, я не умею успокаивать. Все эти женские слёзы… Короче, если не прекратишь реветь, мне придётся тебя засосать.

Я резко отстранилась от парня, утёрла щеки от слёз и усмехнулась, успокаиваясь.

— А говорил, что успокаивать не умеешь. Смотри, сработало.

— Жалко, — щелкнул он языком. — А я надеялся, что пососёмся.

Он несколько секунд удерживал мой взгляд. Но наши гляделки прервала официантка, которая вложила тонну загадочности в словосочетание «ваш кофе».

Лёша придвинул ко мне поближе чашку. Я взяла её всё ещё подрагивающими губами, пригубила напиток и выпучила глаза, не веря тому, что действительно почуяла на кончике языка вкус крепкого алкоголя.

— Успокоительное, — ответил Лёша шепотом на мой незаданный вопрос и, придерживал мою чашку до тез пор, пока я не выпила всё до последней капли. — Вот теперь точно разморозишься.

— Офигеть! — выдохнула я, задыхаясь от горечи и того, как алкоголем опалило пищевод. — Откуда… Откуда в детском кафе коньяк?

— Сам в шоке. Закусывай, — от придвинул ко мне тарелочку с мармеладными червями. Так как ничего другого не было, а у меня уже горел пустой желудок, я зажевала их сразу несколько.

Пока я приходила в себя, Лёша вынул из кармана джинсов телефон и что-то нажимал там пальцами. Затем замер и, чем дольше смотрел в экран, тем серьёзнее и суровее становились черты его лица.

— Дебилы, — выронил он вдруг и, заблокировав экран, швырнул телефон на столик.

— Что? — спросила я.

— Вместо того, чтобы бежать вниз с палками или хотя бы вениками, наши милые соседи сейчас в чате хвастаются, кто и с какого ракурса лучше снял нападение собак на видео, — отрывисто ответил парень. Я тоже потянулась к своему телефону, который был в кармане пальто. — Не надо, — остановил меня Лёша, поймав меня за руку. — Ты, блин, только успокоилась. Нет, если хочешь, чтобы мы поцеловались, то, конечно, можешь опять начать трястись и плакать… Я даже чуть-чуть завёлся, — подмигнул он мне.

— Дурак, — тихо обронила я, но за телефоном тянуться перестала.

Мы несколько минут молча наблюдали за тем, как Варя резвилась за стеклом с другими детьми.

И каждую секунду мне становилось всё легче, ведь на лице дочери я видела широкую улыбку. Счастливую. Настоящую.

— А где её отец? — вдруг спросил Лёша.

Мистер, блин, тактичность.

— Понятия не имею, — бросила я небрежно и опустила взгляд в кружку, которая, к сожалению, оказалась пустой.

— Типа, в разводе?

— Типа, — кивнула я. Разговаривать о бывшем мне хотелось меньше всего.

— Алименты-то хоть платит?

— Угу, — выдохнула я насмешливо.

Платит он. Как же…

Его долги по алиментам только растут, а сам он иногда всплывает в моей жизни, пытаясь взять деньги у меня.

Говорит, что взаймы, но я знаю, что из себя представляет это лживое чудовище. Внешне он хорош, красив, с манерами, в рубашке. Всё как мама любит. Но внутри там содержится столько гнили, о которой я узнала только тогда, когда вышла за него замуж и родила.

— Стрёмный тип?

Боковым зрением я уловила, как Лёша подался ближе ко мне. Сложил руки на столе и задел меня локтем.

— Мягко говоря, — ответила я обтекаемо.

— А малая про него знает?

— Тебе правда нужно всё это знать? — я заглянула в его яркие голубые глаза. — Или ты просто так неудачно пытаешься меня разговорить и отвлечь?

— Просто хочу знать, есть у нас шанс на потрахаться или нет. Всё-таки, я герой, а героям дают. Я в кино видел, — Лёша смотрел на меня, нисколько не смутившись. Как ребенок, который ляпнул что-то несуразное, но его спасает, что смысл многих слов он не знает. — Ну, так что? Есть, нет?

— Боже, — я прикрыла глаза и, что странно, тоже нисколько не смутилась. — Нет. Нет у нас шанса на потрахаться, Лёш.

— Почему?

— Потому что я взрослая тётя с кучей проблем, большой жопой, и с ребенком на руках. И, поверь, меньшее, что меня интересует, секс на один раз. Такие, как я, ищут надежное плечо, а не член. Даже самый большой. А с тобой у меня ещё и лактация начнётся по старой памяти, — усмехнулась я.

— В смысле? — не понял Лёша, слегка нахмурившись.

— Ты младше.

— И чё? Ты прям сильно старая?

— Тридцать два.

— Пф… мне двадцать пять. Вообще разницы нет. Может, даже прикольно будет. Ты, как дама в возрасте, научишь меня чему-нибудь новому в сексе. А я тебе поясницу за это помассирую.

Заканчивал говорить он уже с очень широкой улыбкой.

— Не смешно, — ответила я, а сама улыбалась во все тридцать два, глядя