Золушка для Cнежного лорда - Ева Никольская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— И как это понимать? Кто она? Герта или Кло?
«Она леди Андервуд! Та, из‑за которой оборвется сердце хладнокровного лорда Дигрэ» — появилась надпись на темном фоне живой картинки.
— Оборвется? — нахмурилась Индэгра, уже не уверенная в правильности своей затеи. — Как это — оборвется? Он из‑за нее погибнет, что ли?
«О, Сияющий! — гласили новые слова на стекле. — Вроде из нас двоих женщина ты, а мыслить поэтическими аллегориями приходится мне! Втрескается твой подопечный в эту девчонку, как последний дурак! Так понятней, мил — л-леди?»
— Более чем, — удовлетворенно кивнула та и принялась развеивать свое заклинание.
Глава 3. Беспокойная ночь
Закутавшись в чужое меховое манто, оставленное бывшей хозяйкой из‑за испачканного вином рукава, я любовалась звездным небом через приоткрытое окно и вспоминала прошедший день. Все случилось как‑то слишком быстро для меня, непривычной к таким резким поворотам судьбы. Еще утром отчитывала Искорку в родном хлеву, а днем уже летела в «хрустальной» карете в Ледяной город, где даже не мечтала побывать. И теперь в моем распоряжении не маленькая комнатка рядом с детской, а сверкающие чистотой апартаменты со всеми удобствами, а из окна открывается такой восхитительный вид, что хочется стоять тут и стоять, созерцая бархатное сине — черное небо, посеребренное россыпью далеких звезд. Красота непередаваемая! И даже холод не омрачал ощущение какого‑то почти детского счастья, наполнявшего меня при виде сказочно — прекрасного горного пейзажа.
В целом вечер прошел даже лучше, чем я ожидала. Наше незабываемое знакомство с лордом Дигрэ не привело ни к каким серьезным последствиям. Извиняться за свое наглое поведение мужчина, конечно, не стал (да я, в общем‑то, и не ожидала), но и попыток выставить меня с вещами за дверь тоже не предпринимал. Миледи Индэгра, явившаяся ко времени ужина, как и было обещано, устроила мое официальное представление, называя перед собравшимися в холле домочадцами меня не иначе, как леди Андервуд. Слуги, коих я насчитала пятнадцать человек, смотрели скептически на аристократку в скромном наряде, но свое мнение относительно моей персоны предпочли держать при себе.
Зато хозяева: молодой лорд и его юная сестрица, наоборот, высказались. Он приказал отнести ко мне в комнату все учетные книги, чтобы я незамедлительно приступила к своим обязанностям. А она, подмигнув украдкой, пожелала мне удачи. После представления Индэгра предложила всем присутствующим идти ужинать. Естественно, в разные столовые. Но когда я шагнула вслед за слугами, Кайлин довольно громко заявил, что леди не место среди простолюдинов. Взгляды, которыми одарили меня и так скептически настроенная прислуга были далеки от дружелюбных. И, понимая, что если сейчас ничего не предприму, то потеряю шанс наладить нормальные отношения с теми, с кем предстоит работать, я присела в глубоком реверансе и сказала:
— Прошу прощения, лорд, но в вашем доме я не гостья, а прислуга, так что не стоит выделять меня из всех только из‑за благородного происхождения, — после чего распрямилась и вопросительно посмотрела на Индэгру, искренне надеясь, что она поддержит.
Сидеть за одним столом с хозяином было бы, без сомнения, лестно, если б я этой чести чем‑то заслуживала. Пока же складывалось ощущение, что мужчина либо вознамерился превратить меня в новую Бригиту, и раз его прямой приказ я могу и проигнорировать благодаря опеке миледи, решил приблизить к себе другим способом. Либо он попросту жаждет поиздеваться, надеясь на то, что у такой «серой мыши», как я, нет ни вкуса, ни такта, ни манер. И хотя правила этикета я знала, с практическим применением оных у меня действительно были некоторые проблемы, так как есть порой приходилось не за сервированным столом, а с подноса у себя в спальне. Так или иначе, идея лорда мне категорически не нравилась. Хотелось просто пережить три месяца, исправно выполняя свои рабочие обязанности, а потом вернуться домой и, когда Хельгу вылечат, переехать в свое жилье, чтобы больше ни от кого не зависеть.
Индэгра несколько долгих секунд всматривалась в мое лицо, и я уже начала нервничать, ожидая ее недовольство моим решением, но нет, женщина хитро улыбнулась и шепнула: «Как пожелаешь». После чего подозвала старшую горничную, которая при Бригите, предпочитавшей ублажать хозяина вместо того, чтобы работать, тянула на себе и свои, и ее обязанности.
— Введи Гертруду в курс дела, Эльвира, — велела миледи, и женщина лет тридцати с аккуратным пучком на макушке и ничем не примечательным лицом послушно кивнула. — Ну и просто расскажи ей за ужином, что у вас тут, да как устроено, — многозначительно добавила Индэгра и, оставив нас вдвоем, отправилась в расположенную на втором этаже столовую вместе с Кайлином, который в присутствии гостьи не стал комментировать мое поведение, и Снежанной. Последняя, к слову, еще пару раз оглянулась прежде, чем скрыться за поворотом широкой лестницы, и, как мне показалось, снова подмигнула.
Эльвира оказалась женщиной словоохотливой, да и ко мне отнеслась очень хорошо. А следом за ней оттаяли и остальные. Так что ужин у нас прошел в хорошей дружеской обстановке, и никто особо не вспоминал, что я леди. Разве что пару раз называли меня Ваша Светлость, но без издевки, неприязни или зависти, а скорее просто в шутку. Когда же узнали историю моей жизни и приезда сюда, стали и вовсе относиться с уважением. У большинства дома остались родные, о которых люди переживали. И ради сестры, брата, ребенка или родителей, любой из присутствующих был готов пойти на что угодно. Я вот пошла на работу, и добрые люди пообещали на первых парах мне с ней помочь. Так что в свою башню я вернулась совершенно счастливой, и даже стопка расчетных книг, которыми в нашем поместье обычно занималась Ингрид, меня ничуть не смутили. Разберусь! А если будет что‑то непонятно, Эльвира подскажет.
Она вообще, много что рассказала мне в этот вечер. Например, о том, как всего несколько горничных умудряются поддерживать порядок в таком огромном замке. Как выяснилось, девушкам помогали снежные духи, способные собирать в воздушные воронки пыль и грязь, и уносить ее в ущелье. Они же и белье стирали, заставляя его кувыркаться и извиваться в мыльной воде, а потом сушили направленным потоком воздуха. Но правильно развесить простыни на веревках, или надеть наволочку на подушку эти потусторонние трудяги уже не могли. Такую работу и многую другую делали сами девушки. Рассказывая о духах, старшая горничная спросила, не надо ли ко мне прислать парочку, чтобы заняться моей комнатой, на что я ответила, что уже сама справилась. Легкое удивление, промелькнувшее на лице собеседницы, быстро сменилось одобрительной улыбкой. У меня же, в свете новой информации, возник очередной вопрос.