Чародеи на практике - Елизавета Шумская

– Что-то мелковат городочек, – высказалась Дэй.

– А с чего ему быть большим? – пожал плечами Златко. – Никаких полезных ископаемых тут нет. Вернее, какие-то есть, но не особо ценные. Торговые пути проходят вдали. Крупных политических или религиозных центров вблизи тоже нет. Пастбища могут прокормить лишь ограниченное количество людей.

Все умно покивали в ответ на лекцию. Синекрылый очень любил просвещать других.

– Это только мне чудится здесь какое-то запустение? – поинтересовался Грым.

– Да ну… – не согласилась Ива. – Просто тихо и спокойно, да и, как сказал Златко, не с чего тут народу топтаться, вот и создается впечатление. После Стонхэрма-то.

– Ну может… – не очень уверенно протянул тролль после минутного размышления с почесываем затылка.

– По мне вполне милое местечко, – высказалась гаргулья. – Маленькое, конечно, но что-то в нем есть. Очарование какое-то.

– А мне вот тоже что-то печальное видится, – пропел своим чудесным голосом эльф.

Все удивленно посмотрели на него. Больше всех, кажется, поразился тролль. Они не часто соглашались с Калли.

– Златко? – повернулась к притихшему Бэррину гаргулья.

– У меня предвзятый взгляд, – буркнул он. – Все, связанное с этой историей, кажется мне грустным и печальным. – В его голосе сквозило раздражение. – В конце концов, это не так уж важно. Сейчас уже поздно, так что предлагаю найти постоялый двор, устроиться там, отдохнуть и…

– Вкусно поесть, – перебил его Грым и довольно заухмылялся: – Я – за такой план.

– А кто против? – пробормотала Дэй. – Вроде не весь день в седле, а отдохнуть хочется.

– Интересно, у них можно рассчитывать на ванну? – подняла бровки Ива.

На небольшом – не более десяти комнат – постоялом дворе нашлись и свободные места, и теплые стойла для лошадей, и вкусная еда, и даже большие бадьи для купания. Так что друзья не отказали себе в столь невинных удовольствиях. Потом немного прошвырнулись по городку, поговорили с местными, но ничего особо замечательного, кроме еще пары странных, но явно очень древних каменных фигур, не увидели и не услышали.

Так что не пробило еще и полночи, а юные чародеи уже дрыхли в своих кроватках, нежно обнимая подушки. И грезились им сны разные. Всем приятные. Кроме одного.

Да, Златко был сейчас самым восприимчивым.

Стоило его разуму погрузиться в затягивающую мглу плаща Ночного Принца, так и начались неприятности.

Сначала Синекрылый долго блуждал по неизвестному затемненному коридору, каким-то образом вынырнул в пещере – не менее длинной и мрачной. Там были факелы, и тени, пляшущие в их свете, напоминали древних чудищ из старых сказок, что на ночь так любила рассказывать его нянюшка. Потом черные ежесекундно меняющиеся фигуры обрели голоса. Они плакали и стонали где-то над самым ухом, а когда какой-то из них переходил на визг или крик, Златко вздрагивал даже во сне. На плечи юноши давила какая-то тяжесть, и когда он в очередной раз обернулся, то увидел, что за спиной появились его призрачные крылья. Однако в этот раз они не распахнулись во всю ширь, как обычно, а безвольно поникли, волочась по неровному полу пещеры. Более того, Бэррину казалось, будто не такие уж и они призрачные – по крайней мере, вес их чувствовался очень хорошо. Терпеть его можно было, но никакого удовольствия это не доставляло. И чем дальше юноша шел, тем сильнее хотелось избавиться от все увеличивающейся тяжести.

В какой-то момент парень не выдержал и, держась за стену, опустился на колени, а затем уселся на пятки. Отчаяние рвало душу. Хотелось в небо, к солнцу, тянуло к друзьям, к семье, чтобы как в детстве – ни проблем, ни сомнений, лишь радость и веселье.

И никак не мог Златко понять, что же такое с ним случилось. Кому он столько зла причинил, что сидит в этой бесконечной пещере, без еды, без воды, без какой-либо надежды, придавленный непосильной тяжестью, от которой не в силах избавиться… А может, все же можно от нее избавиться?

Парень резко повернул голову и прижал руку к плечу. Крылья всегда появлялись поверх одежды, если она была на нем, хотя Бэррин знал, что они есть и под одеждой, просто она им не мешает. А вот сейчас он, выворачивая шею, смотрел на гордость рода, и ему казалось, что при желании можно отцепить их как накладные или рюкзак.

Поначалу юноша даже обрадовался такому решению проблемы. Даже потянулся, чтобы осуществить задуманное, да так и застыл.

«Как же так – без крыльев-то?»

И стало еще более не по себе. Ведь отказаться от них – все равно что отречься от рода, от гордости предков, от себя самого. Разве можно так? Неужели Бэррины сдаются из-за трудностей? Тогда не лучше ли умереть, чем сломаться?

«Так ли?» Юноша закрыл глаза, потом еще для верности прижал к ним ладони. Да что же это с ним происходит?!

Неизвестно, сколько он так провел времени, однако в какой-то момент знаменитое упрямство Бэрринов пересилило.

«Гоблина вам лысого, – ругнулся он про себя. – Даже если помру, даже пусть так, а вот гоблина – не сдамся, не сломаете, уроды».

И парень поднялся на ноги и расправил плечи. Тяжесть крыльев все еще давила. Но уже как-то иначе. Будто то, что Златко с ней смирился, сделало ее не столь невыносимой.

И в этот момент земля под юношей разверзлась, и он начал куда-то падать, кружась, как в воронке торнадо, на бешеной скорости. Бэррин попытался расправить крылья, но тут оказалось, что их и след простыл. От страха и неожиданности закричал, однако звуков, кроме какого-то свиста, он не услышал. И понять, что творилось вокруг, было совершенно невозможно. Он падал так стремительно, что все просто сливалось перед глазами. Какое-то бесконечное переплетение серо-бурых цветов с резкими вспышками бордово-красного.

А еще – было холодно. Причем становилось все холоднее и холоднее. «Боги всемилостивые!» – подумалось юноше, и он всем своим существом рванулся вверх. Ведь быть так не может, чтобы его великолепные обожаемые синие крылья не пришли на помощь!

Златко вскрикнул от напряжения, отчаяния и боли и… проснулся. Подскочил на кровати, перепугав соседей по комнате.

– Что случилось, Синекрылый? – зло бросил тролль. О, он очень не любил, когда его будили в неурочный час.

– Кошмары, – тоже не стал любезничать в ответ Бэррин.

– А-а… – Грым снова лег, отвернулся от причины своей побудки и через миг захрапел.

Калли взволнованно блеснул синими очами, но ничего не сказал. Поколебавшись немного, последовал примеру тролля, особенно когда Златко улегся, чуть ли не с головой укрывшись одеялом.

И только стоило Синекрылому уснуть – а много времени на это не ушло, так кошмары возобновились. В этот раз Златко оказался уже в знакомой пещере, только теперь она плавно переходила в большой зал. Камень ее сводов явно был не обработан, а в центре находилось небольшое озеро, так что, скорее всего, это своеобразное помещение было создано самой природой. У воды находился уже знакомый высокий худощавый мужчина в балахоне из замши с бахромой. Он стоял боком, и было видно и серьгу в ухе, и кривоватый тонкий, очень характерный нос. Он его совершенно не портил, но в сочетании с многочисленными морщинами выглядел жутковато.