О чем поет твое сердце? (СИ) - Лакина Ирина

Антон стоял с бутылкой коньяка и букетом роз. Вид у него был помятый. Недельная щетина покрыла лицо, взъерошенные волосы плакали по расческе, а брюки по утюгу.

– Выглядишь неважно, - бросила она ему, приподняв в легкой улыбке уголки рта. – Проходи.

Мужчина виновато потупил взгляд, и, шаркая, поплелся за ней.

– Я так понимаю, ты не нашел на сегодня собутыльника? – Тая достала из кухонного шкафа бокал под коньяк, и поставил его на журнальный столик перед диваном.

– Не издевайся, - Антон протянул ей букет, – это тебе.

– Не стоило. Макс не так поймет. Он, кстати, завтра возвращается.– Тая взяла цветы и поставила их в вазу, про себя подумав, что как только Антон уйдет – она их выбросит в мусоропровод. Драконить любимого лишний раз не было никакого желания.

– Стоило. Мне нужно весь мир бросить к твоим ногам, лишь бы ты простила мне ту выходку, - он посмотрел ей в глаза, ожидая вердикта. – Я и сам не знаю, что на меня нашло. Просто он…Он  не тот, кто тебе нужен. Поверь мне!

– Так, - Тая скрестила на груди руки. – Если ты пришел читать мне нравоучения и рассказывать, кто плохой, а кто хороший – то всего доброго. Дверь там, - она кивнула в сторону выхода.

– Да не буду я тебе читать мораль, - он откупорил бутылку и налил себе выпить. – Я мириться пришел. Все, - он жестом изобразил, что застегнул рот на замок,– молчу.

– Мириться или напиться? – Тая осторожно села на край дивана, не зная уж, чего ожидать от этого мужчины.

– Не надо так, пожалуйста, - он бросил на нее умоляющий взгляд, и девушка сжалилась.

– Ладно, не буду. Значит мир? – Она протянула ему руку.

– Мир, - Антон крепко пожал ее ладонь.

– Откуда ты знаешь, что Макс завтра возвращается?

– Завтра вечером у нас заказан банкет – будет праздновать окончание тура.

 – Да? – Тая удивилась. – Я не знала. Наверное, расскажет, как приедет.

– Ты еще многого о нем не знаешь, - загадочно произнес Антон и залпом осушил бокал.

Тая дернулась, представив, как эта горькая огненная жидкость течет по пищеводу. Ужасно.

«Как вы это пьете?» - подумала она про себя.

– А ты разве не будешь? – Он взглядом указал на бутылку. 

Девушка отрицательно закачала головой.

– Я не пью такие крепкие напитки.

– И даже за примирение не выпьешь десять капель? – Продолжал настаивать Антон.

– Я могу поднять бокал с соком, пойдет? – Предложила она.

– Детский сад, ей-Богу…., - Антон ухмыльнулся и налил себе еще.

Тая не понимала, чего он от нее хочет, но, в то же время, ей очень хотелось просто помириться и забыть все плохое, что было, ведь он сделал для нее столько добра!

«В конце концов», - подумала она– «что случится, если я выпью пять грамм этого коньяка? Максимум – несколько секунд будут неприятные ощущения во рту».

– Ладно, я схожу за бокалом, - девушка встала и нехотя направилась на кухню, боковым зрением заметив, что Антон довольно ухмыльнулся и зачем-то полез в карман.

Когда она вернулась, вид у него был совершенно другой – какая-то странная, довольная ухмылка не сходила с его лица. Он сидел вразвалочку, расслабившись и, очевидно, позабыл, что совсем недавно сильно оскорбил ее.

– Я тебе уже налил, а новый бокал пусть будет для меня, - он подал ей напиток и улыбнулся.

Тая с подозрением понюхала коричневую жидкость и нахмурилась. Аромат не сулил ничего хорошего. Еще и эта зловещая улыбка Антона выводила из себя.

– За нас и нашу дружбу?

– За дружбу.

Тая зажмурилась и разом выпила то немногое, что было у нее в бокале. Вкус показался чересчур резким, с примесью каких-то трав, или даже лекарств. Внезапно, картинка поплыла у нее перед глазами. Силуэт Антона задрожал, словно это был не живой человек, а голограмма.  Девушка рукой схватилась за боковинку дивана и испуганно посмотрела на своего гостя.

– Что это? – С трудом выговорила она, а затем упала без чувств.

Глава 13

Глаза застилала дымчатая пелена. Казалось, перед ними натянули целлофановую стену, через которую Тая теперь пыталась рассмотреть, что происходит. Тело не слушалось ее: мышцы отяжелили, стали ватными, безжизненными. Она попробовала пошевелиться и поняла, что каждое движение вызывает головокружение и приступ тошноты.

Где-то рядом раздались голоса. Один из них принадлежал Антону. А вот второй, женский, она слышала впервые. Тая рискнула позвать на помощь, но пересохшие губы даже не приоткрылись, чтобы выпустить звук наружу.  Жутко хотелось пить, как будто она неделю бродила по Сахаре под палящим солнцем.

Что за гадость он всыпал ей в бокал, а главное – зачем? Девушка опустила взгляд ниже – на ней было надето что-то розовое, наподобие пеньюара. Она пошевелила пальцами, чтобы прощупать ткань – атлас или шелк. Слезы отчаяния навернулись на глаза.

– Ну что, нащелкала? – В спальню вошел Антон, а следом за ним поджарая шатенка с огромным фотоаппаратом на груди. – Дай, посмотрю, - мужчина склонился над ней, и они вместе принялись рассматривать что-то на экране фотокамеры.

Тая сглотнула. Охватившие ее догадки заставили зашевелиться волосы на голове.

– Слушай, давай еще одну, - предложил Антон, – эта будет просто бомба.

– Окей, - ответила девушка и начала настраивать объектив, направив его прямо на кровать.

Тая замычала, мысленно умоляя свое тело отойти от спячки.  К счастью, на команды мозга отозвались и руки, и ноги – она яростно сжала между пальцев простыню и согнула колени, давая понять, что пришла в сознание и все слышит.

– Она очнулась, - испуганно прошептал мужчина, – все, уходи.

Тая видела только их силуэты. А еще огненно-рыжее пятно волос этой женщины с фотоаппаратом. Мысли в голове зажужжали, точно рой пчел. Ужасные, мерзкие выводы напрашивались сами собой. Какого рода фотосессию они устроили в этой квартире? Почему она лежит в кровати в этой розовой ночнушке? Что он с ней сделал?

Она не помнила ровным счетом ничего. Девушка бросила взгляд за окно – там царила непроглядная ночь. Сколько времени она лежит вот так?

– Таечка, - Мужчина приземлился рядом с ней на кровати и начал гладить рукой по голове. Девушку передернуло. К горлу подкатил тошнотворный комок. Ей хотелось взбрыкнуть, сбросить его ладонь, закричать, но отяжелевшая рука не поднималась от поверхности постели выше пары-тройки сантиметров. – Я так за тебя испугался. Скорая уже едет. Я сразу же вызвал, но ты же знаешь – пробки…. Я не знаю, что с тобой произошло. Ты выпила этот чертов коньяк, будь он неладен, и упала прямо у меня на глазах. Не могу понять, почему так? Ведь я тоже его пил и со мной все в порядке.

«Конечно в порядке», - подумала Тая про себя,  - «себе-то подсыпать волшебный порошочек ты наверняка забыл». Очевидно, он решил, что она не видела  и не слышала его бесед с рыжеволосой девушкой, и теперь притворяется испуганным и заботливым другом. Что же ты за человек, Антон?!

– Наверное, все дело в непривычке. А еще, может быть, это аллергия. Или некачественный продукт. Моему-то желудку ничего не страшно, а вот у тебя…

Тая сжала челюсть. Руки чесались посчитать ему зубы. Звонок в домофон прервал ее муки. Он убрал руку с ее лица и побежал к двери.

Через несколько минут в холле послышались грубые тяжелые шаги.

– Что у вас стряслось? – Низкий мужской голос прозвучал, как контрабас.

– Да не знаю. То ли отравление. То ли аллергия. Все из-за бокала коньяка. Девушке плохо, - начал свои россказни Антон.

В спальне появился огромный, как скала, фельдшер скорой помощи. Он присел на табурет рядом с кроватью, пощупал пульс, посветил фонариком в зрачки, послушал сердцебиение.

– Пить, - прохрипела Тая, пронзая его умоляющим взглядом, но мужчине было все равно. Он просто делал свою работу.