К последней полуночи (повесть о настоящем Деде Морозе) - Window Dark

Ну что, Сан Сановна. И до тебя добрался хитрый дедушка. Пока мысленно, но скоро поднимется он и постучит в дверь. Открой ему сама, Санечка. Открой и улыбнись. И знай, что с этого момента, если ты сама откроешь любую дверь, за ней не окажется злого человека.

В следующую передышку я открыл мешок и поглядел на коробки, обёрнутые разноцветной бумагой, усыпанной золотыми звёздами. Губы шевельнулись в улыбке. А всё-таки… А всё-таки я ещё могу кому-то доставить маленький праздник.

18

Зажигались первые фонари. Небо ещё влажно алело на западе. И эта полоса призывно обещала тепло. Она могла обещать, ведь я не успевал до неё добраться. Меня то и дело толкали. Кто-то тащил коробку с музыкальным центром, кто-то сумки, из которых торчали палки копчёной колбасы. Из большого прозрачного кулька грустно смотрел на мир зелёный заяц. Что, длинноухий, выбрали тебя подарком, только твоё мнение оказалось никому не интересным. Не грусти, если понравишься, обрадуются тебе и полюбят. И будет любовь продолжаться до следующего зайца. А если повезёт, то пока не вырастет хозяйка. Что происходит с тобой, когда вырастает тот, кто, казалось, должен любить тебя всю жизнь? То же самое, что случится с Дедом Морозом, когда придёт Новый Год.

Новый Год слетает с неба?Или из лесу идёт?Или из сугроба снегаК нам приходит Новый Год?

Да не печалься ты так, зелёный! Тебе предстоят счастливые деньки. Для тебя всё ещё впереди. Это огромное чужое пространство исчезнет. Мёрзлый целлофан сбросят. И ты почувствуешь теплоту рук, которые умеют любить.

Заяц не развеселился. Видимо, не верил, что кто-то может его полюбить. Ладно, прощай, длинноухий, дедушка сейчас малость передохнёт и освежит в памяти, куда бежать дальше.

«Алексеева Алёна Николаевна».

Веселее гляди, Алёнушка. Улыбайся чаще. Пусть улыбка твоя расцветит жизнь тех, кто рядом, словно праздник. Ведь праздники нужны. Жизненно, понимаешь ли, необходимы. Нет жизни без праздников. Дед Мороз, он-то в праздниках толк знает.

«Леонов Алексей Александрович».

Космическая у тебя фамилия, Лёша. И имя, знаешь ли, не подкачало. Хочешь быть космонавтом? Увидеть наш голубой шарик из космоса. Побродить по лунным кратерам. Прихватить на память камешек из кольца Сатурна. Время летит быстро, и скоро осколок Юпитера в детских руках не будет вызывать удивления. «Вы уже бывали на Нептуне?» «Знаете ли, пока нет, ведь отпуска мы с детьми предпочитаем проводить на Марсе». Дожить бы тебе, Лёша. А вдруг доживёшь. Ведь это тебе не кто-нибудь говорит, а сам Дед Мороз.

Ну и дедушка Мороз!..Что за щеки, что за нос!..Борода-то, борода!..А на шапке-то звезда!

Стемнело. Стрелки часов двигались быстрее моих ног, но я не сворачивал с курса. Искомая многоэтажка уже вырастала вдали. За бетонными стенами суетился людской муравейник. Все были заняты привычными праздничными делами. Все чётко исполняли свои роли в ритуальных танцах, чтобы духи, за гранью взирающие на действо, оказались милостивыми. Чтобы Новый Год знал, что его помнят. Но кто-то не плясал под общую дудку. Кто-то ждал особенного визита. Те, для кого Новый Год был пустыми словами. Те, кто продолжал верить в то, что Дед Мороз — настоящий.

«Сюзева Вероника Алексеевна».

Победное имя. Удачи тебе, Вероника. Побед и свершений. Ты не обижайся на дедушку, что сказал он мало. Он бы и больше сказал, да заболел некстати.

«Астафьев Сергей Константинович».

Давай, Серёга, держись крепче, подставляй руку для подарка, раскрывай уши шире. Сейчас тебе Дедушка Мороз добра желать станет. А пусть тебе добра желать будет не только дед с мешком, а все-все-все. И ты добра им желай. И делай побольше этого добра-то. Кто ж его делать ещё будет, если не ты.

Окна домов дразняще пританцовывали. Постепенно я переставал понимать, где нахожусь. Ноги сами вели меня к цели. Тёмные силуэты, идущие навстречу, опасливо отскакивали. Но я глядел не на людей. Взгляд блуждал по небу. Там, где светила Полярная Звезда — неяркая, но верная.

«Малышева Анастасия Фёдоровна».

А это уже тебе, Настенька. Подарочек от неведомых сил и «Не болей!» от Деда Мороза. От Деда Мороза самое значимое «Не болей!». Такое «Не болей», которого все хвори да недуги сторонятся.

«Черанев Николай Александрович».

Последняя фамилия. Последняя квартира. До неё ещё далеко. Дедушке бы до первой добраться. А до твоей… Это ещё когда будет… Давай так, Коленька, когда я надавлю кнопку твоего звонка, тогда и буду знать, что сказать тебе. А пока просто помолчим.

Когда я добрался до арки, ведущей во двор, мне вроде бы полегчало. Взгляд прояснился. Губы сложились в улыбку. Почти дошёл. Всего пара сотенок шагов и… А пока отдохни чуток, братан. Ты заработал.

И я сочувствую сегодняДрузьям, обиженным судьбой,Всем тем, кто в вечер новогоднийНе видит елки пред собой.

Мимо ракетами праздничного фейерверка проносились прохожие. Взгляд тоскливо цеплялся за парочки, весело щебечущие друг с другом. Радуйтесь, дамы и господа! Торжествуйте, товарищи! Мы теперь в разных мирах. Есть те, которые празднуют. И те, которые тянутся к празднику, не умея устроить свой. Мы в разных мирах. У вас есть право быть счастливчиками, а я его потерял. Но у меня осталось право быть Дедом Морозом.

И я классный Дед Мороз. Крутой Дед Мороз. Дед Мороз, который всё может. Дед Мороз, которому всё подвластно. Мне уже не сойти с дедморозовской колеи, но я готов. Готов тащить на плечах подходящие мешки. Готов поздравлять, гася в глазах боль от вечной раны. Я готов добраться до полуночи.

Мне надо туда добраться. Счастья уже не будет. Праздников тоже. В чём же смысл, если дорога пролегает лишь по чёрной полосе?

Смысл в том, чтобы забраться в полночь и поглядеть на того, кто выпускает Зимних Снайперов. Это будет славный разговорчик. Битва фальшивого и настоящего. Душевная беседа в два голоса, после которой один навсегда остаётся в пройденных километрах. А вышедший из полуночи в свете салюта и брызгах шампанского, наверное, и станет тем, кого все радостно встречают, как Новый Год.

19

Пустой мешок валялся у ног. Ни один из последней партии подарков не потерялся. Я разнёс все и теперь с полным правом мог отправляться навстречу Новому Году.

Но пока я стоял на месте. Кровь пульсировала в висках. Зато боль притихла. Пока я не двигаюсь, о боли можно забыть, но стоит сделать первый шаг…

И Новый Год получает весомые преимущества.

Часы закрывали небосклон на западе и юге. Стрелки показывали полдвенадцатого. Полчаса жизни, полчаса свободы, полчаса боли, полчаса тоскливого ожидания. Циферблат нависал над городом чуть просевшим куполом, будто у города сорвало крышу, но в последний момент она передумала, да так, накренившись, никуда и не уехала. А чтобы такая массивная чаша не пустовала, в ней разместили часовой механизм.