Нынче все наоборот (Журнальный вариант) - Юрий Томин

— Кто?

— Папа и мама.

— Ах так, значит, мама еще с папой? — удивился дядя Миша.

— С папой… — сквозь зубы сказал Славик.

— С чьим папой?

— С моим, — ответил Славик, схватил дядю Мишу за ноги и выбросил его сквозь окно прямо на асфальтовую мостовую.

Но, упав с четвертого этажа, дядя Миша не получил даже маленькой царапины. Он по-прежнему стоял перед Славиком и улыбался ему вполне добродушно, как старому знакомому.

— Да, они в самом деле были вместе, — сообщил дядя Миша. — Очень жалко, что ты их не застал. Что же теперь делать?

— Вы знаете, куда они поехали?

— Я? — спросил дядя Миша.

После этого вопроса Славику снова захотелось выбросить дядю Мишу в окно. Он никак не мог понять, почему тот упрямится и не хочет прямо и ясно ответить, куда уехали папа с мамой. Ведь время идет. Поезд ждать не будет.

— Куда они поехали? — повторил Славик.

— Куда поехали… — раздумывая, повторил дядя Миша. — Так… Значит, они просили тебе передать, что поехали к Майе Владимировне… Значит… Они поехали к Майе Владимировне! — радостно сообщил дядя Миша. — Мне, конечно, нужно было бы тебе сказать об этом сразу, но я не люблю торопиться. Так мне больше нравится. А я привык жить так, как мне нравится.

— А теперь они из-за вас опоздают!

— Ну, это уже не важно. Важно то, что я поступаю, как мне нравится.

Выйдя от дяди Миши, Славик остановился возле парадной, раздумывая, как ему теперь добираться до Майи Владимировны. Вся эта история с билетами начинала казаться ему подозрительной. Зачем родителям ехать к Майе Владимировне, если она только сегодня была у них? Почему маме и папе понадобилось срочно уехать? Нет, все это неспроста. Меньше всего Славику хотелось видеть сейчас Майю Владимировну. Может быть, он и не поехал бы к ней, если бы не билеты. Но к билетам Славик, как и все остальные люди, относился с большим почтением. Эти маленькие кусочки картона имеют над людьми непонятную и великую власть. Люди уважают их и боятся. «А мы не забыли билеты?» — это дома. «А ты не оставил билеты?» — это на вокзале. «Граждане провожающие, проверьте, не остались ли у вас билеты отъезжающих!» — это голос из репродуктора на перроне. Билеты… Билеты! БИЛЕТЫ!!! Можно потерять чемодан, шляпу или даже пальто… Билеты терять нельзя! Это же БИЛЕТЫ! И глубоко ошибаются те, кто думает, что билеты служат людям. Нет, все как раз наоборот. Билет и без пассажира — билет, но пассажир без билета уже не пассажир. Он неведомо что. Потому-то и относятся к билетам так бережно и почтительно. Потому и хранят их, как Кощееву смерть, за семью замками: кладут билеты в паспорт, а паспорт — во внутренний карман, а карман застегивают на пуговицу и зашпиливают булавкой. Ведь это же БИЛЕТ!

А билеты были у Славика.

И Славик направился к Майе Владимировне.

— А-а, Барышев, — сказала Майя Владимировна, открывая дверь, — я догадываюсь, зачем ты пришел. Ты ищешь родителей?

Славик вздохнул с облегчением. Наконец-то встретился человек, который понял все сразу и не стал задавать ненужных вопросов. Майя Владимировна оказалась лучше, чем думал о ней Славик

— Ага, — ответил Славик, — они забыли билеты. Они у вас?

— Нет. Они только что были и ушли.

— Опять ушли! — возмутился Славик. — Что они — нарочно? Не буду я их больше искать.

— Это твое дело, — сказала Майя Владимировна. — Ты ведь теперь поступаешь только так, как тебе хочется.

Только сейчас почувствовал Славик, как он устал. Устал не от того, что много ходил и ездил, а от бесполезности всех его стараний. Ему хотелось бросить все и уйти. Но билеты… Билеты шевелились в его кармане, они требовали, они просто кричали о том, что их ждут сейчас на каком-то вокзале. Славик не боялся ни отца, ни матери, не боялся даже Майи Владимировны, но билеты оказались сильнее его.

— А вы не знаете, куда они поехали? — спросил Славик.

— Знаю.

— Скажите, пожалуйста.

— Не скажу.

Славик даже попятился от удивления. Что это еще за фокусы? Если бы так ответила какая-нибудь девчонка, тогда понятно: девчонки любят иногда покапризничать. Особенно если от них зависишь. Но какие капризы могут быть у учителей? Учителя должны быть выдержанными. Они как раз и созданы для того, чтобы спокойно переносить чужие капризы. Они не имеют права злиться, обижаться, кричать на детей. Их дело — железная выдержка и справедливость. За это им дано право ставить двойки и выгонять из класса. Хватит с них и этого. А слова «не скажу», «не могу», «не хочу» — слова совсем не учительские. Майя Владимировна не имеет права на такие слова.

— Да, да, не скажу, — повторила Майя Владимировна, заметив удивление Славика. — Ты уж меня лучше не спрашивай.

И снова — в четвертый раз за сегодняшний день — Славик почувствовал, что не может простить такого к себе отношения. Он вынул из кармана небольшую мину и положил ее на столик, стоявший в передней. Майя Владимировна побледнела. Ноги ее подкосились, и она села на пол. Дрожащим голосом она стала лепетать какие-то извинения, но Славик ее не слушал. Мина должна была взорваться через десять секунд. У Славика только-только хватило времени, чтобы выйти из квартиры.

И он вышел. И Майя Владимировна закрыла за ним дверь, сказав ему вслед «до свиданья». Тем самым она давала понять, что люди сначала прощаются, а потом уже уходят. Несмотря на мину, Славик не хотел ссориться до конца, потому что с Майей Владимировной ему придется встретиться еще не один раз. Он тоже сказал «до свидания».

Снова Славик стоял у парадной, снова думал, что же он еще может сделать, но на этот раз ничто не могло помочь, потому что след родителей оборвался в квартире Майи Владимировны.

Славик перешел на другую сторону улицы и побрел к дому.

Прежде чем зайти в парадную, он посмотрел на окна своей квартиры.

Там горел свет.

— Вот он! — зарычал папа, открывая дверь. — Из-за него мы не смогли уехать. Ты где пропадал?

Папины слова были по крайней мере несправедливы. Не для того Славик носился по городу как угорелый и выслушивал всякие глупости, чтобы его еще за это ругали. Славик старался честно. Он не виноват, что ему все время мешали.

— Они все с ума, наверное, сошли, а я виноват? Всегда я виноват, да? Не знаешь ничего, а кричишь, — сказал Славик.

— Кто с ума сошел?

— Вахтер, которому ты записку оставил.

— По-моему, он вполне нормальный, я давно его знаю.

— Ничего ты не знаешь, — сказал Славик. — Он мне даже не сказал сразу, что вы уехали. И записку отдал, может, через полчаса.

— Чепуха какая-то! — папа пожал плечами. — Почему же он сразу не сказал?

— Он говорит: не хотел — и все.

— А-а-а… — протянул папа. — Тогда понятно. Раз не хотел, тогда ничего не поделаешь. Он у нас такой: хочет — сделает, не хочет — нет. По-моему, это нормально, как ты считаешь? — папа повернулся к маме.

— Совершенно справедливо, — подтвердила мама. — Как раз тебе, Вячеслав, это должно быть понятно.

— Но ты все же прочитал записку? — спросил папа.

— Прочитал.

— Почему же ты не приехал к дядя Мише?

— Я приехал, а вы уже уехали.

— Мы уехали потому, что не могли тебя дождаться. А нам еще надо было повидать Майю Владимировну. Почему ты сразу же не поехал за нами?

— Он меня все время спрашивал: чей папа? чья мама? А сам не говорил, куда вы уехали.

— Да, дядя Миша тоже любит поступать по-своему. Это вполне могло случиться.

То, о чем Славик начал догадываться после разговора с дядей Мишей, стало теперь для него совершенно ясно: никуда родители уезжать не собирались. Все это было придумано для воспитания. Все отвечали Славику так, как отвечал он папе и маме.

— Ты думаешь, я не понимаю? — сказал Славик. — Я понимаю — вы все нарочно придумали. Вы просто договорились. Я знаю, раньше Майя Владимировна мне бы никогда так отвечать не стала.

— Когда «раньше», Слава? — спросила мама.

— Ну, раньше…

— Раньше чего?

— Ты сама знаешь.

— Гм, — сказал папа. — У нашего сына есть, по крайней мере, одно положительное качество: он не дурак. Это обнадеживает.

— И где билеты, ты специально не говорил! — торжествуя, сказал Славик.

— Гм, — опять сказал папа, — тебе, кажется, понравилась эта игра? Не беспокойся, теперь мы каждый день будем играть в такие игры. Посмотрим, кому раньше надоест. Если уж хочешь знать до конца, то знай, что билеты эти никуда не годятся. Они старые. Но это еще цветочки. Ягодки будут дальше. Мы с мамой еще не такие штуки начнем выкидывать.

— А я теперь билеты не повезу, — сказал Славик.

— При чем тут билеты! — воскликнул папа. — Можно придумать что-нибудь поинтереснее.

— По-моему, с него на сегодня достаточно, — сказала мама. — Иди спать, Вячеслав.

Славик собирался было по привычке сказать «не пойду», но спать ему так хотелось, что сопротивляться было глупо. Он добрел до кровати, разделся, залез под одеяло, и сразу комната затуманилась и начала плавно кружиться перед его глазами.