Дом Цепей - Стивен Эриксон

— Но он же… — Карса еще раз кашлянул, сплюнул, ощутив волну боли в сломанных ребрах, и встал. — Ты не мог знать, Байрот Гилд, — пробормотал он, утирая слезы с глаз.

— Воевода, я не вытащил оружия. Я не пытался защитить тебя как Делюм…

— И поэтому один из нас невредим, — зарычал Карса, двинувшись в угол, где лежал Делюм. Его одним движением швырнули о стену. На лбу виднелись четыре трещины, из расколотого черепа капала желтоватая жидкость. На кости были заметны отпечатки ногтей демоницы. Глаза Делюма были широко раскрыты, но лишены разума, лицо обвисло, как бы лишившись вместе с мыслями всякого выражения.

Байрот присоединился к нему. — Глянь, влага прозрачная. Это мыслекровь. Делюму Торду не оправиться от таких ран.

— Да, — пробурчал Карса, — не оправиться. Если мыслекровь вытекла, дело плохо.

— Моя вина.

— Нет. Делюм ошибся, Байрот Гилд. Я убит? Форкасаль не хотела меня убивать. Делюм должен был делать как ты. То есть ничего.

Байрот моргнул. — Она говорила с тобой, Карса Орлонг. Я слышал шепот. Что она сказала?

— Я мало что понял, только что она приносит покой смерти.

— Наши сказания искажены.

— Точно, Байрот Гилд. Идем, пора перевязать раны Делюма. Мыслекровь соберется в бинтах и высохнет, закрыв трещины. Может, она не вся вытечет и Делюм сможет вернуться к нам.

Двое воинов вернулись на стоянку. Придя туда, обнаружили, что свора сбилась в кучку, псы дрожат и повизгивают. Следы Тишины вели через центр площадки. На юг.

Жгучий, ледяной ветер свистел над гребнем перевала. Карса Орлонг сидел спиной к скале и смотрел на Делюма Торда, а тот ползал на четвереньках среди собак. Он вытягивал руку, чтобы их погладить или подергать за шерсть; изо рта исходили высокие скулящие звуки, половина лица постоянно улыбалась.

Это были охотничьи собаки. Ласку они принимали с терпеливой покорностью, иногда переходящей в раздражение — и тогда они тихо рычали и щелкали челюстями. Делюм, казалось, не замечает этого.

Грыз лежал рядом с Карсой и полузакрытыми глазами лениво следил за блужданиями Делюма среди своры.

Целый день понадобился, чтобы Делюм Торд вернулся к товарищам, и большая часть его души заблудилась где-то по пути. Еще день Карса и Байрот выжидали, не вернется ли разум, не загорятся ли глаза светом понимания. Но перемен не было. Он не видел спутников. Только псов.

Байрот ушел на охоту; день тянулся, и Карса понял, что Байрот Гилд не желает возвращаться на стоянку. Освобождение демона лишило их Делюма, и причиной беды стали слова Байрота. Карса плохо понимал такой ход мыслей, такое желание наказать себя. Ошибку свершил Делюм, показав демону меч. Саднящие ребра Карсы доказывали боевое мастерство демонической женщины — она напала с впечатляющей скоростью, с таким Карса еще не сталкивался и даже никогда не видел подобного. Трое Теблоров для нее были как дети. Делюм должен был тотчас же это учуять и удержать руку. Как сделал Байрот.

Да, воин сглупил и вот теперь ползает вместе с псами. Каменные Лица не жалуют глупых воинов, так почему Карса Орлонг должен быть иным? Байрот занимается самооправданиями, превратив стыд и жалость в сладостный нектар, упивается, бичуя себя.

Карса быстро терял терпение. Пора возобновить странствие. Если что и может вернуть Делюму разумение, так это битва. Пусть ярость крови пробудит душу.

Байрот Гилд наконец появился. На плечах был остов дикого козла. Он постоял, глядя на Делюма, затем бросил добычу. Раздался хруст, стук копыт о камень. Байрот достал разделочный нож и склонился над тушей.

— Мы потеряли еще день, — сказал Карса.

— Дичи мало, — ответил Байрот, вскрывая брюхо. Собаки встали полукругом, ожидая подачек; Делюм оказался среди них. Байрот разрезал жилы и начал вытаскивать из чрева сочащуюся кровью требуху. Кинул собакам. Они не пошевелились.

Карса толкнул Грыза в бок. Зверь поднялся и потрусил вперед, за ним пошла трехлапая сука. Вожак понюхал каждый кусок и выбрал себе печень. Подруга схватила сердце. Они отошли, таща добычу; остальные собаки сомкнулись над требухой, визжа и кусая друг дружку. Делюм бросился и вытащил кусок легкого из пасти одного пса, злобно оскалив зубы, и поплелся прочь, прижимая кусок к груди.

На глазах Карсы Грыз встал и пошел к Делюму. Тот заскулил и выронил легкое, а сам упал на живот, втягивая голову. Грыз полизал немного кровь из лужицы и отошел к собственной жратве.

Карса крякнул и сказал: — Свора Грыза приросла. — Ответа не было. Он поднял голову и увидел, что Байрот в ужасе пялится на Делюма. — Видишь его улыбку, Байрот Гилд? Делюм нашел счастье, и это нам подсказывает, что назад он не вернется. Зачем бы ему?

Байрот уставился на кровавые руки, на разделочный нож, тускло мерцавший в красном свете заходящего солнца. — Ты не ведаешь горя, Воевода? — прошептал он.

— Нет. Он не мертв.

— Лучше бы был! — вскрикнул Байрот.

— Так убей его.

В глаза Байрота плескалась первобытная ярость. — Карса Орлонг, что она тебе сказала?

Карса нахмурился — он не ожидал такого вопроса. Пожал плечами. — Она прокляла меня за невежество. Слова не ранили меня, ибо я к такому равнодушен.

Глаза Байрота сузились: — Ты превращаешь случившееся в шутку? Воевода, ты больше не ведешь меня. Я не буду беречь твою спину. Будь прокляты войны! Мы потеряли слишком много…

— В тебе есть слабина, Байрот Гилд. Я давно это знаю. Многие годы. Ты не отличаешься от нынешнего Делюма — это тебя и пугает. Ты на самом деле думал: мы вернемся назад без шрамов? Ты считал, что мы неуязвимы для врагов?

— Значит, ты…

Карса грубо засмеялся. — Ты дурак, Байрот Гилд. Как мы смогли зайти так далеко? Через земли Ратида и Сюнида? Через выигранные схватки? Наша победа — не дар Семерых. Мы прорубили путь к успеху мечами. Под моим руководством. Вы думали, что это похвальба, что я юнец, не готовый к пути воина. Вы обманывали себя и тем утешались. Ты ничем не лучше меня, Байрот Гилд. Ни в чем.

Байрот Гилд смотрел на него, выкатив глаза. Кровавые руки тряслись.

— И теперь, — рычал Карса, — если ты выживешь в этом странствии, постарайся заново осознать ценность послушания. Твоя жизнь в руках вождя. Следуй за мной к победе, Байрот Гилд, или пади на пути. Так или иначе, я все поведаю честно. Ну, как тебе?

Эмоции пожаром пробегали по широкому, сразу побледневшему лицу Байрота. Он хрипло, мучительно вздыхал.

— Я веду свору, — спокойно сказал Карса, — а не кто-то другой. Бросишь вызов?

Байрот медленно сел на корточки, поудобнее перехватил рукоять ножа. Твердо взглянул в глаза Карсе. — Мы давно были любовниками, Дейлис и я. Ты ничего не знал, хотя она смеялась над твоими неуклюжими ухаживаниями. Каждый день ты показывался рядом, дразня, подначивая меня, стараясь умалить в глазах Дейлис. Но мы неслышно смеялись, Дейлис и я, и проводили ночи в объятиях. Карса Орлонг, возможно, ты один вернешься в деревню… я даже уверен, что ты позаботишься об этом, и моя жизнь почитай что кончена. Но мне не страшно. Вернувшись в деревню, Воевода, ты возьмешь Дейлис в жены. Но истина останется с тобой до конце дней, и вот она: с Дейлис я вел, а ты шел следом. Этого уже ничем не изменить.