Прикладная археология (СИ) - Даниленков Алексей

Фи посмотрела сперва на Берта, потом на цверга и кивнула:

— Да.

— Что ж, свидетелей тут достаточно, — пожал плечами капитан Клеменсен. — Читайте клятвы. Франц оформит свидетельство, и мы его заверим.

Берт слушал клятвы цверга и Фионн и пытался разобраться в своих чувствах. Ему хотелось вскочить и накричать на сестру, за то, что ушла в другую семью, оставив его одного. Напомнить о том, что это он заботился о ней столько лет и даже готов нарушить слово. И в то же время от понимания, что клятва не позволит цвергу бросить Фионн и теперь за ее судьбу можно не беспокоиться, внутри делалось легко. Даже мелькнула мысль, что он наконец-то сможет тратить на учебу чуть больше времени, а если повезет, то и устроиться подмастерьем к какому-нибудь артефактору. От переживаний его отвлек капитан Клеменсен.

— А теперь, Берт, расскажи сколько народу под началом у этого Перстня и что они умеют.

Глава 7

Разменные деньги — мелкие денежные единицы номиналом в доли серебряного. В отличие от золотых и серебряных асов — наследия древних времен — одинаковых как в темных, так и в светлых землях, доли серебряного в разных странах различаются не только по номиналу, но и по форме, и, даже материалу, из которого они изготовлены. По этой причине они крайне редко принимаются к оплате за пределами выпустившего их государства. Большой толковый словарьСомбрийский королевский университет.

— Трое людей, о которых ты ничего не знаешь, и этот Рыжий, — капитан Клеменсен задумчиво побарабанил пальцами по подлокотнику. — Некромантов среди них, я так понимаю, нет?

Берт согласно кивнул.

— Оружие, артефакты?

— Механического нет. Стража за такое сразу к некромантам на разборку отправляет. Есть три или четыре браслета с мортой. Но Перстень их держит под замком и достает только, если идет на сходку или ждет нападения.

— А сам он что умеет?

— Не знаю, — Берт пожал плечами. — При мне он ни разу не колдовал, но дар у него сильный. Не такой, как у госпожи Мирк, но сильнее, чем у любого из вас. Еще он очень быстрый. И под кулак ему лучше не попадаться, — Берт потер шрам под глазом. — У него кольцо с мифрилом. Перстень, когда собирается кого-то наказывать, держит его на накопителе светлых. Ожоги потом две недели болят. И шрамы остаются.

— Напитанный светом мифрил? — приподняла бровь светлая. — И как же он его носит?

— Из мифрила только верх, а само кольцо из такого темно-красного металла. Оно магию не пропускает.

Светлая подалась вперед:

— Как выглядит это кольцо? Опиши подробнее.

— Обычная печатка. Толстая такая. Металл похож на медь, но оттенок другой. Словно с серым смешали. На печатке рисунок с тремя падающими звездами.

— Вот такой? — человечка постучала по одной из пластин на своей кирасе.

Берт прищурился, разглядывая рисунок, и кивнул.

— Вот как…

Светлая встала и вышла из гостиной. Гвардейцы переглянулись, капитан вопросительно посмотрел на госпожу Мирк, но та лишь пожала плечами. Через пару минут человечка вернулась, листая на ходу толстую тетрадь.

— Откуда у него это кольцо, ты не знаешь? — спросила она, усаживаясь обратно в кресло.

— Мне он говорил, что это его первый трофей, — Берт не удержался и снова потер шрам. — Но правда это или нет, я не знаю.

— То есть он его отнял или украл. И, скорее всего, даже не знает, что это за кольцо, — человечка довольно кивнула и что-то показала демонессе в раскрытой тетради. — Капитан, по описанию это похоже на кольцо легендарной воительницы Ордена, похищенное мародерами. Так что у нас есть вполне законный предлог наведаться к этому Перстню.

— Пожалуй, да, — согласился капитан Клеменсен. — Возвращение краденого — действительно неплохой повод. И охрана никого не удивит.

— Вряд ли Перстень отдаст вам кольцо, — Берт с сомнением покачал головой. — Особенно если узнает, что оно такое ценное. Разве что за кучу золота.

— Полагаю, тогда милитисса объявит его мародером, — усмехнулась госпожа Мирк, возвращая тетрадку светлой. — И заберет кольцо силой.

— Принимается, — кивнул капитан. — Только постарайтесь без совсем уж явных провокаций и лишних трупов. Вряд ли местная стража нам что-то предъявит за шайку мелких бандитов, но терять время на еще одно разбирательство не желательно. Да и привлекать внимание тоже не стоит, так что берите только легкое оружие. Берт, пойдешь с ними. Тебе нужно отдать долг. Заодно покажешь, как добраться до Перстня.

Берт вздрогнул, но согласно кивнул. Фи вцепилась в китель своего нового отца.

— Не переживай, — цверг осторожно разжал ее пальцы. — Мы быстро.

***

— Вон та инсула, — Берт показал на старое кирпичное здание с обшарпанными стенами, когда-то покрытыми штукатуркой.

— Напротив входа останови, — приказал Сиверт водителю, и тот послушно свернул к краю дороги.

Соня выбралась из наемного локомотора и огляделась: трущобы Тенебриса чем-то напоминали бедные кварталы на окраинах Этелы — старые дома, узкие замусоренные улочки, закоулки, куда ночью без оружия лучше не заглядывать. Но в Этеле власти раз в три года проводили инспекцию и сносили разваливающиеся здания, а стража и гвардия регулярно устраивали облавы на зарвавшихся теневиков и мелкие банды. Здесь же, кажется, в домах жили до тех пор, пока они не рухнут, а стража если и ловила преступников, то только по особым случаям и явно действовала не особо аккуратно — слишком уж быстро, почти мгновенно, опустела улица, стоило их отряду вылезти из машины.

— Нам туда, — Берт махнул рукой вправо. — У Перстня квартира с отдельным входом.

На ступеньках перед дверью два человеческих парня играли в кости. Тот, что сидел к ним лицом, поднял голову и выронил стаканчик. Второй вскочил, развернулся и замер, скосив глаза на упершийся в его нос ствол автомата Зои. Соня выступила вперед:

— Перстень у себя?

Бандиты промолчали. Соня зажгла на ладони файербол и шагнула ко все еще сидевшему на ступеньках парню, которого держал на прицеле Сиверт.

— Когда огненный шар сжигает лицо — это очень больно.

— У-у-у с-с-себя… — парень побледнел и попытался отползти назад.

— Вот и хорошо, — она кивнула на дверь. — Тогда постучи и попроси тебя впустить.

***

Пала наложила последний шов на затылок Рыжего, вытерла руки и убрала иглу с остатками ниток обратно в коробочку. Вздохнув, провела по крышке пальцем, активируя заклинание очистки и подвинула бессознательного человека ближе к краю кровати так, чтобы его голова лежала прямо над стоявшим на полу ведром. Потянулась было к лежавшему в потайном кармашке накопителю, но почти сразу отдернула руку. Запасы следовало поберечь — посыльный от Перстня буквально стащил ее с одного из немногих постоянных клиентов, подпортив и без того не самую хорошую репутацию. Украдкой оглядевшись, она склонилась над человеком, на секунду коснулась его лба губами, забирая день жизни, и пошла искать хозяина.

Перстень нашелся у себя в кабинете. Хозяин нервно катал по столу браслет с мортой. Услышав ее шаги, он поднял голову:

— Ну?

— Бронзовая голова у твоего Рыжего. Шишка с мой кулак, но череп цел. Порез я зашила, так что отлежится пару дней и будет в норме. Никогда бы не поверила, что это детишки его так отделали.

— Детишки?! — взревел Перстень, и Пала едва успела пригнуться, уворачиваясь от брошенной ей в лицо морты. — Эти детишки Свиста порешили. Пусть только парни мне их привезут. Я мелкой девке всю рожу выжгу. А пацан…

Он осекся на полуслове и прислушался. Пала тоже замерла: в коридоре послышался глухой стук и неторопливые шаги с легким металлическим позвякиванием, а потом в дверь постучали. Пала бросила недоуменный взгляд на хозяина, тот ответил таким же, почти мгновенно сменившимся настороженным.

Дверь открылась, и в комнату вошла невысокая фигура в белоснежном плаще, из-под которого виднелась необычная серебристая броня. А еще — Пала еле сдержала желание шагнуть навстречу и ударить шармом, — от гостя тянуло живой светлой магией. Следом в кабинет размытыми тенями скользнули еще три фигуры, разглядев которые Пала вздрогнула: даже ей, не разбиравшейся в броне и оружии, было ясно, что гости, мгновенно взявшие на прицел ее и хозяина, явно не были ни стражниками, ни солдатами. Последним в комнату зашел Берт, увидев которого побледневший было Перстень зарычал и бросил в паренька морту. Проклятие пролетело едва ли пару шагов и рассеялось, перехваченное ладонью в серебристой латной перчатке.