Ямата-но Орочи - Олег Георгиевич Чудинов

— Что? — тут же насторожилась Нами, незаметным и стремительным движением выхватив из ножен изящный прямой клинок меча.

Вместо ответа снизу раздался глухой стук, ощутимая вибрация потрясла все здание, с потолка посыпалась вековая пыль и осколки каменной кладки. Опасненько. Однако со скрежетом камня о камень одна из плит пола перед барельефом начала медленно отъезжать в сторону, открывая путь вниз.

— Это удивительно, — прокомментировал происходящее Тонери.

— Это же Орочимару-сенсей, чему тут удивляться? — рассмеявшись, гордо заявила Нами.

— Шиноби Земли имеют большую веру в тебя, Орочимару, — обернувшись ко мне, серьезно сказал Ооцуцуки.

— А, да какая я куноичи-то? Я простая домохозяйка, — весело ответила Нами, смущенно приложив ладонь к щеке.

— Да, как скажешь, — с вежливой улыбкой ответил Тонери, слегка поклонившись.

Уверен, если бы у него были глаза, то он точно сейчас бы посмотрел на все еще обнаженный меч в руках Хьюга.

— Ладно, давайте не будем заставлять нас ждать, — я направился вперед к открывшейся каменной лестнице и подошел к Хинате. — Идем, Дева Бьякугана.

— Вы тоже слышали, Дайкаге-сама?!

Запах в крипте, конечно, своеобразный, но откровенной гнилью не воняет, и то ладно. Сухой и холодный воздух, останки здесь должны были неплохо сохраниться. Наверное, даже слишком хорошо. Когда свет фонарей выхватил из мрака подземелий теряющиеся вдали ряды саркофагов, похожих на гладкие черепашьи панцири, одна из ближайших гробниц оказалась открыта. Крышка сдвинута в сторону, а через бортик, перевалившись, лежит груда праха, по форме напоминающая человеческое тело. Какое же все-таки детальное сходство с виденным мной в прошлой жизни. Конечно, я ко многому привык, но все равно странно.

— Похоже, последнему мертвецу здесь пришлось заниматься самообслуживанием, — с любопытством разглядывая распахнутый саркофаг, заметила Канрю. — И закрыть за собой он не удосужился. В пещере родился, что ль?

— Учитывая, что мы здесь не одни, то ему могли бы и помочь, — сложив руки на груди, я терпеливо ждал, пока к нам подойдет искомый мной человек.

В наступившей после моих слов тишине отчетливо стал слышен шаркающий звук шагов. Лучи нескольких фонарей разом скрестились на его источнике, осветив ссутулившуюся медленно бредущую вперед фигуру. Мужчина на вид около сорока-пятидесяти лет, черные волосы и опрятная борода, такой у большинства шиноби на Земле и не встретишь. Обычно волосяной покров на лицах жителей материка скромнее. Есть и исключения, но они редки. А здесь, в изолированной и генетически однородной популяции на Луне, ведущей свое начало от Хамуры Ооцуцуки, борода была в порядке вещей. Любопытно, на самом деле. У Хьюга, кстати, похожая картина. И у Узумаки. Еще один неочевидный признак родства с Кагуей?

— Одежда, сильно потрепанная и истлевшая, но такая же, как у тебя, Тонери, — заметил я. — Знаком с ним?

Незнакомец не дал Тонери ответить, заговорив первым. Сухой и хриплый голос раздался в тишине крипты:

— Я чувствую Бьякуган! Да, это он! Зачем... Зачем... А!

Я жестом приказал напрягшимся шиноби остановиться. Существо перед нами можно лишь очень условно назвать живым. Но все же лишние дырки в нем лучше не делать. Я почувствовал, как чакра шевельнулась в теле человека. Додзюцу позволило увидеть, как тлеющие меридианы в неживом уже Ооцуцуки втягиваются в очаг чакры. Это была техника. Последнее ниндзюцу, точнее гендзюцу, которое собирало оставшуюся чакру и исторгало ее наружу в виде сияющего шара.

Что ж, гармонизация и синхронизация с чужим гендзюцу у меня отработана еще со времен тайных отношений с Микото.

Вспышка света затопила крипту, прочертив камень пола длинными черными линиями теней от саркофагов. Чужая энергия устремилась к нам, моя чакра взвилась в теле, обдав мелкой моросью меридианы. Хлопок ладоней тихим эхом разнесся во все стороны, касаясь чужих сознаний и смешиваясь с техникой Ооцуцуки.

Через миг в сознание раскаленными гвоздями вонзились образы и чувства. Война, сражения, трепещущие на ветру стяги, уничтожение целых полков шиноби за считанные секунды, взрывы. Картины битв между главной и побочной ветвями клана лунных Ооцуцуки. События пронеслись сквозь сознание за секунду. Перед глазами вновь показалась все та же крипта. Только сейчас она была подсвечена мертвенно-бледным светом. Помимо меня в двух телах остались лишь Хиаши, Нами, Хината и Тонери.

Ряды саркофагов перед нами начали растворяться в воздухе, исчезая подобно миражу. На их месте появлялись люди. Ооцуцуки, потомки Хамуры. Один из них очень напоминал того самого человека, который нашелся в крипте из реального мира. Глава клана, надо полагать.

— Нашедшие место под солнцем и потомок заблудших пришли вместе, — в иллюзии голос мертвеца звучал более живым и сильным. — Вы должны быть едины сейчас и узнать истину. Тело Матери украдено, над миром Рикудо Сеннина нависла угроза гибели. Будьте готовы объединить силы.

— Главная ветвь даже после гибели сохраняет свои заблуждения, — ровным тоном произнес Тонери, готовясь отвернуться от многочисленных воскресших собратьев.

Однако он замер, когда бесконечные ряды лунных шиноби пришли в движение, слаженно расступаясь в стороны и пропуская вперед сгорбленную фигуру старика. Мы находились в гендзюцу, но оно не было обычным, оно переносило нас в частику внутреннего мира этого самого старика, чья сила ощущалась сейчас почти физически.

— Ну, наконец-то. Старость не щадит никого, Ооцуцуки Хамура? — выступил я вперед навстречу старику. — Неужели так сложно даже после смерти вернуть себе облик помоложе и навязчивее напоминать потомкам свои наставления?

— В чем смысл рождения и смерти тогда, если все время нависать тенью над своими детьми? — медленно ответил мне риторическим вопросом на вопрос