Евергетин или Свод богоглаголивых речений и учений Богоносных и Святых Отцов - Павел Евергетин

8. Брат спросил старца:

— Что делать, авва, меня гнетет тщеславие?

Ты правильно поступаешь, — ответил старец, — ибо это ты сотворил небо и землю.

От такого ответа брат умилился и принес покаяние:

— Прости меня, ибо ничего из этого я не сотворил.

Старец добавил:

— Сотворивший это пожил на земле смиренномудренно, а чем тебе, брению, тщеславиться? Что ты совершил, ничтожный?

9. Старец сказал: «Что я делал неудачно, того я больше не повторял, а что исполнил правильно, над тем после не размышлял. Я иду, забывая заднее и простираясь вперед (Флп 3,14).

10. Брата одолевал помысел гордыни, который льстил душе. «Ты совершила добродетели». Тогда он, желая победить этот помысел, протягивал руку под котел, висевший на огне, и говорил: «Лучше обжечься, чем превозноситься. Три отрока не сгорели в пламени, но не возгордились сердцем, а с превеликим смирением воспевали Бога в огненной печи: С сокрушенным сердцем и смиренным духом да будем приняты (Дан 3, 30). А ты стоишь без стеснения и превозносишься?»

Так брат победил беса гордыни.

Надменный монах — как дерево без плодов и без корней: оно не устоит под напором ветра. Как если губка порвется, ее можно только выбросить, так и память о гордеце погибнет после его смерти. Как молитва смиренного умоляет Бога, так и молитва надменного гневит Всевышнего.

5. Из аввы Иоанна Кассиана

Как заразная и смертельная болезнь поражает не одну часть, но все тело, так и гордыня поражает и губит не отдельный уголок, но всю душу. Остальные страсти, хотя и смущают всю душу, но воюют только против одной, противоположной данной страсти добродетели, стремясь победить ее, а именно: чревоугодие пытается уничтожить воздержание, блуд — целомудрие, а сребролюбие — нестяжание, гнев — кротость, а все виды зла — противоположные им добродетели.

2. А гордыня, если овладеет несчастной душой, поведет себя как жестокий тиран, который, захватив великий и славнейший город, разрушает его до основания. Подтверждение тому — ангел, павший с неба за превозношение. Он был светом и звался утренней звездой, но из — за высокомерия сделался тьмой и был низвергнут в ад и, вместо небесной славы, унаследовал огнь неугасимый и мучение нескончаемое.

Помня об этом, убоимся и со всем тщанием будем хранить наше сердце от пагубного духа гордости, повторяя про себя слова апостола всякий раз, когда совершим какой — нибудь добродетельный поступок: Не я, впрочем, а благодать Божия, которая со мною (1 Кор 15,10). Подумаем и о словах Господа, сказавшего: Без Меня не можете делать ничего (Ин 15, 5). И слова пророка: Если Господь не созиждит дома, напрасно трудятся строящие его (Пс 126, 1). И слова апостола Иакова: Всякое даяние доброе и всякий дар совершенный нисходит свыше, от Отца светов (Иак 1,17). А что спасение наше бывает по благодати и милости Божией, тому непреложный свидетель — разбойник на Кресте, который не трудами добродетели унаследовал Царствие Небесное, но милостью и благодатью.

Когда страсти перестают мучить душу, в дело вступает гордыня. Страсти отступили или потому, что нет вокруг причин, вызывающих эти пороки, или бесы коварно затаились, готовясь ввергнуть человека в гордыню. Бес гордыни вдвойне лукав. Он заставляет монаха приписывать себе, а не Богу все успехи, хотя только Бог несет благо и помогает во всяком деле; а если монах не слушается беса, тот толкает молитвенника на то, чтобы он стал высокомерно унижать нерадивых братьев.

Человек, поддавшийся воздействию гордыни, не осознает, что это бес внушил ему отказаться от Божией помощи. Если он унижает других за то, что они ничего не могут делать, то ясно, что себя он представляет человеком, способным все сделать собственными силами. Но последнее невозможно, потому что Господь сказал: Без Меня не можете делать ничего (Ин 15, 5).

Поскольку при нашей немощи нас трудно подвигнуть на добрые дела, если нам не помогает Податель всякого блага, то сами мы ничего не в состоянии довести до полного завершения. Кто познал немощь человеческой природы, тот на опыте постиг силу Божию. И кто с Его помощью совершил что — нибудь, тот не станет унижать других, ибо знает, Кто помог ему и Кто освободил его от множества тяжелых страстей. Значит, Господь силен помочь всем, как только изволит, особенно тем, кто ради Него совершают подвиг. Он по неведомым нам Судам Своим не избавляет нас от всех страстей сразу, но от каждой в свое время. Как благой и человеколюбивый врач, Он исцеляет всякую нашедшую на нас кару.

Если хочешь быть признательным и смиренным и не попасть в рабство страсти гордыни, пристально вглядывайся в суть вещей, где столько (тайн) скрыто от твоего понимания. Когда ты познаешь, сколько самых различных вещей спрятано от тебя, сам удивишься своей простоте и неведению и умеришь свой помысел (высокомерия). Познав таким образом самого себя, ты постигнешь многие великие и дивные дела Божии. Но до тех пор, пока ты считаешь себя знатоком, то не можешь преуспеть в ведении.

Глава 30: Откуда рождается хула и чем исцеляется

Одного брата терзали хульные помыслы, но он стыдился признаться в этом. Когда он слышал о каком — нибудь великом старце, то шел к нему открыть свои помыслы, но, встретившись с ним, смущался исповедовать их. Часто юноша приходил и к авве Пимену. Старец видел, какие мысли терзают брата, и огорчался, что тот не осмеливается открыть их. И однажды прямо спросил:

— Ты уже столько времени ходишь сюда со своими помыслами и хочешь открыть их мне. Но когда ты приходишь, то ничего не говоришь и потом уходишь и продолжаешь терзаться. Скажи, чадо, что с тобой?

Тот ответил, что враг воюет с ним, внушая хульные помыслы на Бога, а ему стыдно в этом признаться. И как только он рассказал об этом, тотчас почувствовал облегчение.

— Не мучайся, чадо, — посоветовал старец, — и как только придет к тебе такой помысел, скажи: «Я тут не причем. Хула твоя только на тебя, сатана. Душа же моя чужда какой — либо хулы». А всякая вещь, которой душа не желает, недолговечна.

И монах ушел, исцеленный.

2. Брат спросил кого — то из отцов о помысле хулы:

— Авва, мою душу гнетет бес хулы. Сотвори милость, скажи, откуда этот помысел и что мне делать?

— Этот помысел, — ответил старец, — появляется от оговоров, унижений и осуждений. А лучше сказать, от гордыни, от того, что мы творим свою волю, а о молитве Богу забываем. Да и еще и от гнева и раздражения. Все это признаки высокомерия. Гордыня входит в нас через все названные страсти, а отсюда в нас бывает и хульный помысел. Если он задержится в душе, то бес хулы передает ее бесу блуда и доводит человека до безумного исступления. Если человек не будет трезвиться, то погибнет.

Вопрос: Почему человеческая душа часто высказывает внутренние помыслы: позорные, нечистые и скверные слова, причем, невольно и непреднамеренно?

Безбожные и хульные слова подчас направлены против Бога и Святых Тайн в час богослужения, молитвы и божественного Причащения. Человек ввергается в малодушие и отчаяние из — за таких безбожных и непотребных вещей, даже перестает считать себя христианином.

Некоторые даже пытались наложить на себя руки, отчаявшись в своем спасении, вспоминая слова Господа: Если же кто скажет (слово) на Духа Святого, не простится ему ни в сем веке, ни в будущем (Мф 12, 32).

Ответ: У многих людей хульный помысел возникает от гордости. Бог попускает сатане искушать этих людей, чтобы, смирившись, они пришли к покаянию и избавились от надменного помысла.

А у благоговейных и боголюбивых людей он возникает по бесовской зависти. Ведь многие даже добродетельные преподобные аскеты пустынножители попадали под воздействие этого помысла.

Самое худшее в этой битве, что ни один искушенный не решается признаться в таком помысле и старается, чтобы никто не услышал об этом. Он считает, что никто из людей в мире никогда не ведал такой мерзкой хулы.

Если человек совершает какой — нибудь другой грех, то решается признаться в нем ближнему, но в том порочном помысле сам никогда никому не признается. Человек помнит о нем и думает, что земля поглотит его, разверзшись у него под ногами, или что с неба ниспадет на него всеистребляющий огонь. Поэтому от скорби и отчаяния некоторые люди просто изнемогают и слабеют.

А некоторые начинают изнурять тело суровым подвигом и многоразличным страданиями, таким образом надеясь освободиться от этого помысла, но никак не могут избавиться от него. Ведь он появляется не по человеческой воле, а невольно, по бесовскому крайне назойливому искушению. Поэтому ни один верный не будет осужден за этот помысел — он ни в чем не виноват.