Толковая Библия. Ветхий Завет и Новый Завет - Александр Лопухин

Остров Мелит в то время находился в зависимости от Сицилии и управлялся сановником, упоминаемым на надписях с тем именно титулом, который придан ему в повествовании св. Луки о кораблекрушении, именно с титулом протоса (Деян 28:7). Вследствие своего выгодного положения на Средиземном море и удобных гаваней, Мелит всегда имел важное значение в торговле и войне. Сначала это была просто колония финикиян, и жители ее продолжали говорить испорченным финикийским языком и во времена ап. Павла. От карфагенян остров после пунической войны перешел к римлянам. Он славился своим медом и фруктами, хлопчатобумажными изделиями, превосходным строительным камнем и особой породой собак, высоко ценившейся римскими аристократами. Незадолго до невольного посещения его ап. Павлом он сделался постоянным убежищем киликийских пиратов, производивших опустошения среди торговых кораблей. Одно это обстоятельство служит достаточным доказательством того, что остров населен был слабо и изобиловал лесами.

Жители приняли крушенников с добротой и помогали им в собирании дров для отогревания закоченевших от холода и сырости членов. Ап. Павел также собирал дрова. Но когда он, принеся большую охапку сухого хвороста, бросил его в огонь, из него выскочила отогревшаяся ехидна и «повисла на руке» апостола. Увидев висящую у него на руке ядовитую змею и заметив, что он колодник, простодушные островитяне начали переговариваться друг с другом, что это должно быть какой-нибудь убийца, когда его, спасшегося от моря, праведное мщение преследует и на суше. Апостол же, нисколько не встревоженный, спокойно стряхнул гадюку в огонь, не потерпев никакого вреда. Туземцы ожидали, что он сейчас же упадет замертво. Долго они с тревогой наблюдали за ним, и когда заметили, что не последовало никакого вреда, то, подобно грубым жителям Листры, переменили свой взгляд и говорили, что он Бог.

В течение трех месяцев, до начала февраля, когда открывалась навигация, кораблекрушенники жили на Мелите, и в продолжение этого периода, благодаря опять влиянию ап. Павла, как с ним, так и с его сотоварищами жители обращались с крайней добротой. Неподалеку от места кораблекрушения лежал город, называемый теперь Альта Веччия, резиденция Публия, правителя острова, который был, вероятно, легатом претора Сицилии. Так как сотник Юлий был знатной личностью, то этот римский сановник, так называемый протос, оказал ему любезное гостеприимство, в котором дозволено было принять участие и ап. Павлу с его друзьями. Случилось, что в это время отец Публия лежал в горячке, осложнявшейся болью в животе. Св. Лука был врач, но его искусство было не так действенно, как сила молитвы ап. Павла, который, войдя в комнату больного, помолился у его постели, возложил на него руки и исцелил его. Слух об этом исцелении распространился по всему острову, вследствие чего жители отовсюду начали приводить к нему больных, и они получали исцеление. Можно быть уверенным, что ап. Павел, хотя и не основал здесь церкви, не упустил благоприятного случая для проповеди Евангелия. Он произвел на всех глубокое и в высшей степени благоприятное впечатление, и со всех сторон был окружен знаками почтения. Во время кораблекрушения они наверно потеряли все, кроме, быть может, тех денег, которые можно было спасти на себе; поэтому они крайне нуждались в помощи и в изобилии получали ее от любви и благодарности островитян, для которых невольное пребывание апостола было источником великих духовных и телесных благодеяний.

С открытием навигации сотник Юлий посадил своих узников на другой александрийский корабль «Диоскуры», который также зимовал на острове Мелит и теперь направлялся в Рим. В начале февраля корабль направился сначала в Сиракузы, где простоял три дня, и затем поплыл в Ригию, уже на италийской стороне Мессинского пролива. Оттуда с хорошим попутным ветром корабль быстро прибыл в Путеолы, один из главнейших торговых хлебных портов Италии, и узники должны были оставить его и идти дальше сухим путем. В таком бойком порту оказалось несколько христиан, которые радостно встретили апостола, проведшего у них по их желанию неделю, что вместе с тем служит явным доказательством чрезвычайной любезности сотника к великому узнику. «А потом пошли в Рим».

Столица мира была уже недалеко отсюда, всего лишь в 200 верстах. Весть о приближении великого апостола быстро распространилась среди местных христиан, и они вышли встречать его на знаменитую Аппиеву площадь. Через семнадцать верст дальше, в Трех Гостиницах, они встретили другую группу христиан, которые также ожидали их. Хотя в Риме немного было преданных ап. Павлу людей, но он знал могущество, многочисленность и мятежность огромного собрания синагог в большом городе, а от их благосклонности или враждебности в значительной степени должна была зависеть, говоря по-человечески, его будущая судьба. Естественно поэтому, что когда он увидел эту небольшую толпу христиан, то возблагодарил Бога и ободрился вследствие такого доказательства их любви. Его ничто так не ободряло и не вдохновляло, как именно человеческое сочувствие, и приветствие со стороны этих собратий должно было озарить счастливым предзнаменованием его приближение к городу, в который он, при всем своем давнем желании видеть его, вступал теперь при гораздо более печальных обстоятельствах, чем когда-либо мог ожидать.

Чудесное спасение апостола Павла

Наконец, вот и столица мира – с ее бесконечными улицами и обширными площадями, переполненными морем человеческих существ. Апостол вступил в Рим в седьмом году царствования Нерона. Так исполнилась давнишняя мечта великого апостола народов, хотя он и вступил в Рим не свободным проповедником, а скованным узником. Там он до разбирательства дела отдан был под военный надзор, который, однако же, был настолько легок, что апостолу предоставлялась значительная свобода, которой он и пользовался для славы Божией и распространения веры Христовой.

ХLIV

Ап. Павел в Риме. Двухлетние узы. Послания, написанные из Рима к Филиппийцам, Колоссянам, Ефесянам и Филимону. Освобождение апостола и послание к Евреям

Освоившись со своим новым положением в Риме, ап. Павел прежде всего хотел обратиться с проповедью Евангелия к своим собратьям по крови – иудеям. Призвав к себе главнейших представителей иудейского населения столицы, он обратился к ним как к «братьям» и старался разъяснить им свое положение. Он уверял их, что не враждебен их народу и не разрушает их учреждений. Несмотря на это, он был схвачен в Иерусалиме и предан римским властям; однако же римляне по расследовании дела объявили его совершенно невинным и готовы были освободить, если бы противодействие иудеев не принудило его перенести свое дело на решение кесаря. Апостол всячески старался дать им понять, что он отнюдь этим не имел в виду восстановить римскую власть против своего народа, и что причина его оков была вера в исполнение той мессианской надежды, которую питал весь Израиль. Ответ иудеев был очень дипломатичен. Разделения в их собственной среде, возникшие вследствие споров о Христе, возбудили во всех такое негодование против них, что каких-нибудь десять лет перед тем они подверглись разорительному и позорному изгнанию из Рима, по указу императора Клавдия. Указ этот, правда, не был со всей строгостью приведен в исполнение; но иудеям не хотелось опять подвергаться столь разорительному бедствию. Поэтому они дали неопределенный ответ, заявив (насколько истинно – мы не знаем), что ни письменно, ни словесно не получали никакого худого известия об апостоле. Если бы кто-либо из иудеев и отправился с целью поддерживать перед кесарем обвинение против него со стороны синедриона, то они могли отправиться в путь только в одно время с Юлием и таким образом могли быть задержаны теми же бурями. Иудеи, однако, желали узнать от ап. Павла сущность его религиозных воззрений, а ввиду того, что он был заведомый христианин, они могли сказать только, что «об этом учении везде спорят». Чтобы ближе познакомиться с этим учением, они выразили желание еще побеседовать с апостолом и в следующий раз пришли к нему в значительном числе. Иудеев в это время в Риме было до 60000, у них было семь синагог, и одних начальников было столько, что, вероятно, только к ним и мог обратиться апостол со своей проповедью. В течение целого дня, от рассвета до вечера, он излагал перед ними свое личное свидетельство и приводил доводы из Св. Писания. Что беседа его не прошла бесследно, это видно из самой ее продолжительности; но все-таки лишь немногие убедились, а все другие остались при своем неверии. Беседа к концу получила даже несколько бурный характер, и прежде ее окончания ап. Павел обратился к неверующим с речью, в которой он приложил к ним место из пророка Исаии, некогда приводившееся и Спасителем, именно, что они не узрят и не услышат, ибо не хотят ни видеть, ни слышать, и что их слепота и глухота есть карающее следствие огрубения сердец их. И затем он строго предостерегал их, что спасение Божие теперь посылалось язычникам, и что последние услышат предлагаемое им благовестие.