Моя небесная жизнь: Воспоминания летчика-испытателя - Валерий Меницкий

Александр ушёл с фирмы в ЛИИ, недавно стал Героем России. Марат в трудное время фирму не бросил, более того, он проявил принципиальность в вопросе одной новой разработки, помог руководству определить с другими лётчиками оптимальное решение и проделал в КБ большую работу по моделированию комплекса. Такое его отношение к фирме не может не вызывать симпатию. Для нас, предыдущего поколения лётчиков, фирма — это святое. Такое фанатичное отношение к ней воспитывали Седов, Нефёдов, Мосолов, Остапенко, Комаров, Орлов, Фастовец и, конечно, Федотов. Эту традицию старался укрепить и я.

Марат за свою работу на фирме заслуженно получил Звезду Героя России, что мне, безусловно, приятно. Я желаю и ему, и Саше Гарнаеву новых успехов.

12. ПАВЕЛ ВЛАСОВ

Из молодых лётчиков я бы ещё хотел отметить Павла Власова. Когда я его брал из Школы лётчиков-испытателей, по своим лётным задаткам он мне напомнил Романа Таскаева, но культура пилотирования у него, пожалуй, была выше. Связано это было с тем, что он работал инструктором, и это не могло не сказаться на его подготовке. Думаю, если бы у Романа был такой же опыт инструкторской работы, он бы проявил себя ещё ярче. Павел был хорошо технически подготовлен, и это естественно — он принадлежал другому поколению лётчиков и был одним из его лучших представителей. Он всё схватывал на лету, впитывал в себя новое, как губка. Был очень дисциплинированным, к тому же отличался вдумчивостью, аналитическим подходом к заданиям старших товарищей. Он внимательно нас слушал, но при этом сохранял свою индивидуальность, а это очень важно если ты хочешь достичь вершин мастерства. У Павла эта индивидуальность проявлялась очень ярко. Поэтому я сказал Роману, что делаю ставку на Павла, он должен быть ориентирован на перспективу и его обучение должно строиться таким образом, чтобы он смог в будущем возглавить нашу фирму. И поэтому его надо — может быть, даже в ущерб другим — загружать работой по полной программе. Откровенно говоря, я даже хотел, чтобы он поднял новый самолёт МиГ-АТ.

Я направил Павла на морскую тематику, и он наряду с нашими лётчиками старшего поколения на ней работал. Этим ему было оказано большое доверие, и он это доверие оправдал. Естественно, перед тем как доверить ему морские полёты, я с ним летал сам и сделал вывод, что пилотирование на корабль у него больших трудностей не вызовет.

Я хорошо понимал, что с точки зрения освоения пилотирование на корабль — дело очень сложное, но в то же время был глубоко убеждён, что это нам по силам. Исходил я и из того, что в Америке, которая этими полётами занялась раньше нас, пилоты были не суперкласса, хотя их отбирают из достаточно опытных лётчиков, имеющих около 1200 часов налёта. У нас этот налёт был даже больше, а уж опыт у лётчика фирмы по сравнению с опытом простого лётчика, который поступает на корабль, неизмеримо больше. В системе нашего отбора лётчик фирмы гораздо выше, чем любой морской лётчик в Америке, Англии или во Франции. Кроме того, его разноплановость и острота видения ситуации значительно отличаются от тех же качеств строевого лётчика.

Первые же полёты показали, что лётчики и с нашей фирмы, и с фирмы Сухого способны решать эти проблемы блестяще. Конечно, большое преимущество американцев состоит в том, что у них это уже отработанная технология — как в вопросе технических средств, так и в подготовке лётного состава. В США эта система уже получила автоматическое управление, что возможно сделать и у нас в самом ближайшем будущем. Второе их преимущество состоит в том, что используемый ими прибор для захода самолёта на палубу — линза Френеля — более точный инструмент, чем наша «Луна», хотя последняя лучше по своей философии. Линза Френеля обеспечивает получение тонкого, прямого, без искажений, луча с корабля на лётчика, по которому и производится посадка. Наши разработки в этой области тогда находились в начальной стадии, и подобную линзу мы при всём желании не могли установить на палубе. Конечно, можно было определённым способом достать комплект такого посадочного комплекса, но особого смысла в этом не было: серийно мы всё равно не могли его выпускать. Наша промышленность, даже имея образцы, была не в состоянии технологически реализовать чужую идею.

Поэтому была предложена отечественная система посадки, которая выпускала несколько разноцветных лучей — по их цветовой тональности лётчик определял своё положение относительно планирования (глиссады). Один из недостатков «Луны», как назвали эту систему, заключался в том, что лучи рассеивались и цвета накладывались друг на друга. Главным же недостатком было то, что при подходе непосредственно к палубе существовала «мёртвая зона», в которой лётчику было очень тяжело ориентироваться. У нас были наработки по линзе Френеля, и я считал, что в перспективе этот недостаток будет устранён. И тогда подготовка морских лётчиков будет упрощена. И тем не менее все наши ребята — в первую очередь микояновцы и суховцы, а затем лиивцы и военные отлично справились с трудной задачей пилотирования на корабль.

Возвращаясь к рассказу о Павле, хочу подчеркнуть ещё раз, что он очень сильный лётчик с большим будущим. И если коммерциализация всех сфер нашей жизни, в том числе и лётно-испытательной, не захлестнёт его, я думаю, что он может стать выдающимся лётчиком. Кстати, в 1998 году ему было присвоено звание Героя России.

13. ВЛАДИМИР ГОРБУНОВ

Совершенно особо я бы хотел сказать о лётчике, который сегодня возглавляет нашу лётную группу, — Володе Горбунове. Это необыкновенно скромный человек, хотя его опыту работы может позавидовать любой. Прежде чем прийти к нам, он работал в ГНИКИ ВВС, потом в ЛИИ, одно время был там даже шеф-пилотом. Но его некоторая закомплексованность перед корифеями авиации, которые к нему относились предвзято, и несколько иная ментальность не позволили ему полностью себя там реализовать. Его просто «заклевали».

Володя человек не робкого десятка. Но все интриги, которые плелись на земле, были ему чрезвычайно противны, и он ушёл в Управление лётной службы инспектором. Но я считал, что и его талант и колоссальнейший опыт недооценены и не востребованы. Поэтому когда я уже собирался уходить с фирмы, я пригласил Володю в наш коллектив, потому что знал, что такой лётчик и человек, как он, сможет правильно сориентировать коллектив. То, что он скромен в быту и молчалив, не говорит о том, что у него мягкий характер. К тому же козни и интриги в ЛИИ дали ему определённую закалку. Но главное, он по натуре — честный и порядочный человек. А его лётные качества я знал и считал, что не только мы ему оказываем услугу, приглашая на фирму, но и он оказывает нам честь, соглашаясь на наше предложение.