Маг и его Тень. Рождение Мага - Фанфикс.ру Blizzard

«Нам». И почему он так сказал?

— А помнишь, как я тебя тут ловил? — вдруг спросил Дадли. — Ты тогда уже колдовал.

— Помню, — он оглядел заросший бурьяном пустырь.

Только не колдовал он тогда, не умел. И все же как—то прятался от кузена. Хотя где здесь прятаться, вон на тот пригорок взобраться, и весь пустырь как на ладони. Да и вон то серебристое облако полыни среди темных кустов раньше вроде погуще и повыше было. Излюбленное место для пряток. От запаха кружится голова, зато нет колючек, впивающихся в ладони (в полный рост не встать — тут же увидят). Да нет, здесь как раз ничего не изменилось. Это он сам вырос.

— Дадли, распакуешь мой чемодан. Книги оставь на столе, одежду повесь в шкаф. Остальное не вынимай, — велел он.

Кузен медленно кивнул, развернулся и зашагал к Литтл—Уингингу. Гарри Поттер последовал за ним. Гарри Поттер остался стоять на месте. Фантом продержится пару дней, а потом Дурсли «вспомнят», что отправили племянника за границу.

Изначально планировалась лишь короткая поездка, но в связи с необходимостью не встречаться с Дамблдором, пока истерзанные щиты не придут в норму, планы несколько изменились. Сперва Крысолов предложил остаться в Америке на пару недель, затем Крис мечтательно проговорил: «А ведь ты у меня никогда не видел море…». И Гарри, вопреки всякой логике, советовавшей отсидеться за гранью, откуда его точно никто не достанет, подумал, что оно того стоит.

Через пару часов Крысолов опустился в соседнее кресло, спрятал билеты в карман пиджака. Гарри старался не вертеть головой, но не мог удержаться, и попытки как можно более незаметно осмотреть салон то и дело отражались на лице откровенным любопытством. Лететь на самолете оказалось не так интересно, как ожидалось: утомляла возня с ремнями и обстоятельные рассказы стюардесс о правильном поведении в случае неуточненного неведомо чего. При взлете вдавило в кресло, напряглось тело, заложило уши, словно под неким отсроченным проклятьем.

— И все—таки почему нельзя было сразу переместиться в Лос—Анджелес, как в дом Дурслей? Ты же легко притащил меня туда из самого Хогвартса.

— И так же легко верну, — Крысолов закрыл глаза. — Знаешь, иногда маги грани не умирают, — невпопад заметил он. — Не все, только те, кто достаточно глупы и самоуверенны, чтобы полагать, будто они знают грань и умеют с ней работать. Рано или поздно они все хотят куда—то пойти и на что—то посмотреть.

— И не доходят?

— Как сказать. Доходят, — а вот эта улыбка Гарри совсем не понравилась. — Куда угодно, куда хотят. Думая, что выбираются на поверхность, они погружаются все глубже и глубже, пока не начинают терять личность и воспоминания — плату за пребывание там, где смертным нет места.

— Если бы я воспользовался гранью, чтобы оказаться в Лос—Анджелесе, я бы там и оказался, — прошептал Гарри. — Но не в настоящем, а в том, который создала для меня грань. А пытаясь вернуться, я только запутался бы в паутине наваждений. Верно? Но разве не для этого мне нужен ты?

— Гарри, я лишь часть грани. Как часть может быть сильнее целого? Я ведь сразу предупредил, что не могу спасти тебя от всего, что ждет там, но могу предупредить о том, что не совсем помогает выжить за гранью. Или совсем не помогает. А следовать моим советам или нет — полностью твое дело.

Гарри отвернулся к иллюминатору. Две змеи на браслете, серебряная и стальная, не останавливались ни на секунду. Из—за низкого давления на большой высоте в крови не хватало кислорода, и гоблинский артефакт, не предназначенный для работы в подобных условиях, сходил с ума, пытаясь сделать для хозяина хоть что—нибудь. Благо, Гарри предусмотрительно убрал из него все зелья. В организме и без них невесть что творилось. Но хуже всего отсутствие кислорода сказывалось на мозге. Даже думать ни о чем не хотелось.

Он сразу отказался от сопровождения неуравновешенного некроманта, велев тому отправляться на континент, и роль отца отыгрывал Крысолов, посторонним, наверное, кажущийся постаревшим отражением подростка. Крис перестал проявлять энтузиазм уже в аэропорту, а при посадке вообще нырнул в подсознание. И желания поболтать пока не проявлял. Гарри попытался уснуть, но мешали шум турбин и свист воздуха, слившиеся в настойчивый гул. И все же полет над океаном оказался занятием долгим и утомительным, поэтому в конце концов Гарри провалился в беспокойный сон.

Ему снова было одиннадцать лет, и профессор МакГонагалл ждала его у высокого табурета, держа свиток с именами и распределяющую шляпу. Мятые поля закрыли обзор, от артефакта тянуло пылью и нафталином.

— Так, что тут у нас? — скрипуче подал голос… табурет под его весом.

Гарри удивился:

— Разве нас должна распределять не шляпа?

— Ну, это кого как. Вот ты, например, чем думаешь?

— Головой, — обиделся Гарри.

— Н—да? Но ты на результат, на результат посмотри. И он мне еще будет рассказывать, что думает головой! — почему—то он говорил голосом Криса.

Лос—Анджелес от Лондона отличался разве что наличием пальм и всевозможными расцветками одежды. Лондонцы даже летом старались одеться если не строго, то хотя бы элегантно. Город работал, не зная выходных. Здесь же большинство выглядело так, будто собиралось на пляж. Солнце отражалось в небоскребах и слепило глаза, от асфальта поднималась волна удушающего жара. До тихой улочки в пригороде они доехали за пару часов, когда океан, от которого Гарри все это время жадно не отрывал глаз, на горизонте окрасился розово—золотым.

Еще не зная, что будет говорить, Гарри нажал кнопку дверного звонка. Крысолов прохаживался по дорожке, словно играющий ребенок пропускал серые плиты и ступал лишь на белые.

Через несколько минут на пороге показалась старушка с забранными в узел остатками седых волос. Гарри растерялся. Не такого он ожидал, не так должен был выглядеть неизвестный коллекционер. Но если бы в доме жил кто—то еще, она бы не пошла сама открывать дверь. Не спрашивать же напрямую, не покупал ли кто один древний артефакт в самый разгар магической войны. Одета старушка была как обычная маггла, чего доброго полицию вызовет.

Но гоблины не могли солгать, их связывал кровный договор. Выходит, искать следовало тех, кто жил в этом доме тринадцать лет назад.

— А вот и ты, Гарри, — голос у нее оказался тихий, надтреснутый, но живой. — Самое время. Проходи в дом.

Он неуверенно отступил на шаг. Палочку волшебница не доставала, агрессии не проявляла. Но ведь если она знает его имя — идиот, мог бы и замаскироваться, а не надеяться, что в Америке его и так ни одна собака не узнает! — то вполне может быть подослана Дамблдором. Умелый маг при желании и не такое из гоблина вытянет в обход всех договоров и клятв.

— Не надо ничего говорить. Я знаю. Идем, ты вовремя. А вот у меня времени совсем не осталось.

И Гарри переступил порог.

— Смерть, — негромко вздохнул Крысолов, на которого хозяйка не обращала никакого внимания. Не видела.

Волшебник вздрогнул, сжал пальцы на палочке. Вот только смерти ему не хватало. Но ничего опасного в доме не оказалось. На стенах висели экзотические амулеты и картины, все до одной изображающие рыб, мебель на первый взгляд ничем не отличалась от маггловской. В воздухе едва ощутимо витала смерть. Если бы не замечание Крысолова, Гарри принял бы ее за тишину оставленного хозяевами помещения.

Старик в серо—сизой мантии безмятежно улыбался, сложив руки на свежей белой лилии. Такие же белоснежные цветы стояли в двух массивных вазах по обеим сторонам гроба. Закатное солнце просвечивало лепестки насквозь, бросая на пол розовые тени. Гарри почти пожалел, что приехал. Что делать и что говорить, он не имел ни малейшего представления. На руке мертвого, той самой, что держала цветок, виднелся массивный браслет грубой работы. Дерево и кость, ничего особенного, ничего ценного. В гробу украшение выглядело совершенно чужим, не сочетаясь ни с элегантным покроем мантии, ни с изысканными изгибами лепестков.

Гарри понимал, что реликвию, скорее всего, предстоит украсть. Но никогда не думал, что Сердце мира придется доставать из гроба. Это было неправильно. Все должно было быть не так.

— Бедный Фредерик, он всегда выглядел таким красивым в этой мантии, — старушка склонилась над гробом. — И время, и место всякому делу под небесами. Вот и ушло наше время, Фредерик. Он здесь, такой же огненный и снежный, как я и предвидела.

— Так вы провидица, — Гарри наконец начал что—то понимать. — Настоящая провидица.

— Нет, мальчик. Иногда я вижу, но то, что я вижу, не приносит счастья ни мне, ни людям. Сколько себя помню, знала о твоем приходе, но не разглядела нападения дементора на любимого мужа. В Сердце мира заключена могущественная магия, но и ей оказалось не под силу вернуть человеку душу. Зато пока у Фредерика был браслет, он… улыбался. И я могла надеяться, что частичка его по—прежнему со мной.