Счастливая Жизнь Филиппа Сэндмена - Микаэл Геворгович Абазян

И опять ему повезло: он вошел в белое здание уже через двадцать минут. Его встретила дежурный врач и, с тревогой разглядывая его раны, поинтересовалась, с чем они пришли, после чего указала, куда им нужно было идти дальше.

К кабинету выстроилась очередь из шести человек. Омиду предложили пройти без очереди сразу после того, как очередной посетитель выйдет из кабинета. Он поблагодарил милосердных людей, но от такой привилегии отказался. Тогда ему уступили место для посетителей в кресле рядом с кабинетом. Он с благодарностью усадил в нее бледную неулыбающуюся Малышку, шепнул на ушко, что у них все получится, и занял свое место в очереди. Омид посмотрел на нее и подмигнул, желая приободрить совсем уже замкнувшуюся бедняжку, и в этот самый момент его мозг сыграл с ним злую шутку, подкинув двадцать пятым кадром14 картину казни молодого солдата. Улыбка слетела с лица и его слегка передернуло.

Желая отвлечься от наваждения, он отвернулся к стойке с разными буклетами, которые представляли из себя сложенные пополам листы формата А4. Хоть они и были аккуратно согнуты, створки оттопыривались и не плотно прилегали друг к другу, из-за чего Омид предположил, что напечатаны они были совсем недавно. Текст на первой странице призывал потенциальных читателей обязательно дочитать его до конца. Верно предположив, что в этом отделении Красного Креста должны предлагаться буклеты соответствующего содержания, он последовал совету на обложке буклета и взял со стойки один экземпляр. Очередь продвинулась еще на один шаг, и Омид принялся читать.

В буклете давалась необходимая информация о том, что нужно делать с детьми, которые в кризисной ситуации по тем или иным причинам остались без присмотра.

«Во время кризиса родители могут бросить детей или сдать их в специализированные центры, дети также могут оказаться в приемных семьях, больницах, медицинских центрах…»

Омид быстро пробегал глазами по строчкам, заинтересовавшись-таки содержанием.

«Не всегда ясно, являются ли дети по-настоящему безнадзорными… Если они остались без надзора, необходимо как можно раньше установить их личность, зарегистрировать и сфотографировать…»

На этом слове он перевел взгляд на Малышку, чтобы отрешиться от очередной картинки из недавнего прошлого, которую мозг незамедлительно подбросил ему из подсознания.

«Особенно это касается маленьких детей, когда сведения, касающиеся имени ребенка и его происхождения, могут быть быстро утрачены… Регистрация предполагает сбор основных сведений, которые необходимы для сохранения информации о личности ребенка и членах его семьи. К этим сведениям относятся: полное имя ребенка и родителей, возраст, состояние его здоровья, адрес, по которому он раньше проживал, и его местонахождение в настоящее время. У детей также спрашивают…»

У него ведь нет никакой информации о ней. А что если ее не примут? Если не кривить душой, то он очень надеялся найти ей здесь не только возможность получить экстренное лечение, но и убежище, чтобы не быть связанным ответственностью за ее жизнь. Омид стал читать дальше.

«У детей также спрашивают, при каких обстоятельствах они оказались разлученными со своими родителями. Если ребенок слишком мал, чтобы ответить на эти вопросы, сотрудник МККК, ведущий опрос, может получить эту информацию у любого человека, кто знает этого ребенка или доставил его в соответствующее учреждение…»

«Тут однозначно обо мне речь идет», — словно получив знак от Судьбы, осознал он. Выходит, что не удастся ему просто так скинуть с себя ответственность. Что делать? Его психическое состояние и без того оставляло желать лучшего, а тут еще забота о Малышке на неопределенное время. Он снова посмотрел на нее, вконец исхудавшую и осунувшуюся, больными глазами смотревшую на всех этих людей и думавшую неизвестно о чем.

«На протяжении всего времени, в течение которого ребенок будет оставаться без родителей, необходимо принимать меры, чтобы отслеживать и регистрировать его передвижения и заносить обновленную информа…»

До его слуха донесся разговор двух активно общавшихся женщин из очереди. Они успели за короткое время сменить несколько тем, и сейчас их беседа взяла курс на политические новости, важными из которых они сочли многочисленные беспорядки в столице и пугающая активность террористов, снова взявших заложников и транслирующих расправы в прямом эфире.

— На этот раз к ним попал маленький ребенок, — вздыхала одна из беседовавших.

— Да, я видела, — сочувственно вторила ей другая.

«Видела? Она сказала, что видела? Что именно она видела? Нужно спросить… Или может быть не стоит спрашивать, ведь нас могут узнать по видео или по той шедевральной фотографии. Но кто именно сейчас может узнать о том, что они находятся тут, в Красном Кресте?»

После инцидента на самолете, в деталях которого Омид так и не смог разобраться, он уже не доверял никому.

«Тут свои могут предать… А вдруг это будут люди из числа террористов, готовые отомстить за такую дерзкую выходку? Или может их распознают пограничники? И если…»

Страх. Страх способен заставить человека преодолевать его, тем самым становясь сильнее, крепче, выносливее, умнее. В то же самое время, не каждый человек, стоящий на распутье и сводящий многочисленные варианты развития событий к двум возможным, решается выбрать курс на борьбу со страхом. Некоторые сдаются без боя. Один из них, унося с собой исхудавшего, больного ребенка, только что украдкой покинул здание Красного Креста и решил как можно скорее добраться до своей заветной белой лодки, уносящей его к заветной цели и неведомо каким чудом остающейся невидимой для пограничников.

К ночи здоровье девочки резко ухудшилось. Она угасала на глазах, сжавшись в комок на постеленном Омидом покрывале и время от времени вздрагивая. Омид испугался того, как она смотрела перед собой. Он вдруг попытался представить, что она чувствовала в тот момент, о чем думала. Да, он в последнее