Исчадия разума: Фантастические романы - Клиффорд Саймак

— Разве я неповоротливый? — не согласился Тимоти, — Я такой тощий и легкий, что того и гляди пошатнусь на ветру…

«Да не бываешь ты на ветру, — отпарировал Генри, — Ты же из дому не выходишь. Сколько лет минуло с тех пор, как ты ощущал обыкновенное солнечное тепло?»

— Зато тебя почти никогда нет дома, — поспешил Хорас на помощь Тимоти. — Уж тебе солнечного тепла и света достается больше, чем положено…

«Я жив солнечным светом, — ответил Генри. — Всем вам это, разумеется, известно. Именно энергия, которую я черпаю от солнца, поддерживает мое существование. Но дело не только в солнце, важно и многое другое. Сладкий аромат диких роз, пение птиц, дыхание открытых пространств, шелест или завывание ветра, гигантская вогнутая чаша неба, непотревоженное величие лесов…»

— Впечатляющий список, — сухо отозвался Дэвид.

«Твой в той же мере, что и мой».

— Отчасти, — согласился Дэвид, — Я, по крайней мере, понимаю, о чем ты говоришь.

— Ты не встречал Колючку? — поинтересовался Хорас.

«Бывает, он попадается мне на пути. Он, как и вы, ограничен куполом, окружающим Гопкинс-Акр. Я единственный, кто способен пройти сквозь купол без помощи времялета. Вот я и странствую в свое удовольствие».

— Странствуй на здоровье, раз тебе это нравится, — сказал Хорас. — Но прошу тебя больше не докучать туземцам. Они принимают тебя за призрака. Ты держишь всех окрестных поселян в постоянном волнении.

«А они не против, — заявил Генри. — Их жизнь уныла и скучна. Испугаться чего-либо для них почти удовольствие. Забьются в угол у печки и рассказывают друг другу сказки. Если бы не я, и рассказывать было бы не о чем. Но сегодня я прибыл отнюдь не ради этого».

— Зачем же ты прибыл?

«Появились любопытствующие насчет купола, — ответил Генри. — Они не знают, что это такое, они не уверены в точном его местоположении, но они ощущают наличие купола, и им любопытно. Рыскают вокруг и вынюхивают».

— Тогда это, безусловно, не туземцы. Туземцам ощутить купол просто не дано. Он стоит здесь почти полтора столетия, и…

«Это не туземцы. Это некто другой или нечто другое. Некто или нечто извне».

В комнате воцарилась глубокая, мертвая тишина. Все сидели, будто приклеенные к стульям, и лишь обменивались взглядами. Древние страхи выбрались из мрачных закоулков поместья и расположились здесь, в самой освещенной комнате.

Наконец Хорас шевельнулся, прочистил горло и произнес:

— Значит, свершилось. По-моему, каждый из нас знал с самого начала, что рано или поздно это произойдет. Честно говоря, этого стоило ожидать — нас выследили.

Глава 3

НЬЮ-ЙОРК

В воздухе было разлито некое искажение. Возникало ощущение аберрации, какой-то привычный фактор был не на своем месте, и это однозначно свидетельствовало, что поблизости угол. Но поймать это странное ощущение за хвост не удавалось, дотянуться до угла не представлялось возможным.

Коркоран знай себе бродил вдоль внешней стены апартаментов с фонариком, держа его в двух-трех дюймах от стены и сам подавшись вперед в тщетных попытках уловить хоть какую-нибудь неровность, какой-нибудь намек на разрыв в кладке. Наконец он остановился и, выключив фонарик, повернулся к Буну лицом. Свет, проникающий с улицы, не давал комнате погрузиться во тьму и все-таки был слишком слабым, чтобы прочитать выражение лица Коркорана.

— Безнадежно, — произнес тот. — Ни черта нет. И все равно я уверен, что там за окнами к стене прилепилась какая-то конструкция. Ошибаться я не могу. Я видел ее своими глазами.

— Я верю тебе, Джей, — отозвался Бун. — Тут присутствует явное пространственное искажение, я его чувствую.

— Но не можешь ткнуть в него пальцем?

— Пока не могу.

Подойдя к окну, Бун выглянул на улицу и удивился, увидев, что она совершенно пуста. Ни машин на мостовой, ни пешеходов на тротуарах. Но, приглядевшись пристальнее, он заметил шевеление в затемненном подъезде через дорогу, потом там же наметилась какая-то более темная масса и от нее отразилась мгновенная светлая искорка.

— Джей, — позвал Бун, — когда, ты говоришь, намечен взрыв этого здания?

— В воскресенье утром. Рано-рано утром.

— Можно ведь считать, что уже воскресное утро. На той стороне — наряд полиции. Я приметил, как свет отразился от полицейской бляхи.

— Взрыв будет в четыре или пять утра. Когда займется рассвет. Я наводил справки о других операциях такого рода. Всегда при первых лучах рассвета, прежде чем могла бы собраться толпа. А сейчас чуть больше полуночи. У нас в запасе еще несколько часов.

— Не уверен, — откликнулся Бун. — Может, они решили обмануть самых бдительных и произвести взрыв раньше, чем ожидают? Ведь это старинное, общественно значимое сооружение. И если взорвать его пораньше, пока взрыва никто не ждет…

— Не станут они этого делать, — возразил Коркоран, придвинувшись к Буну на шаг-другой. — Просто не посмеют…

Раздался глухой гром, ударивший их по коленям. Штукатурка пошла трещинами, которые зазмеились по потолку вкось, к середине. Пол под ногами резко осел, Бун еле успел дотянуться до Коркорана и плотно обхватить его обеими руками…

И они очутились в ином месте, в иной комнате, где штукатурка не трескалась, а пол не проседал. Коркоран гневно оттолкнул Буна с криком:

— Что это значит, черт побери? Зачем понадобилось меня хватать?

— «Эверест» разваливается. Выгляни в окно. Видишь тучи пыли?

— Не может быть! Мы же с тобой в «Эвересте»…

— Уже нет. Мы в коробке, которую ты заметил с улицы. Мы ступили за угол.

— Какого дьявола! — продолжал кричать Коркоран, — Уж не хочешь ли ты сказать…

— Требовался кризис, Джей. Мне следовало знать это заранее. Я могу ступить за угол лишь в самый последний момент, в критическую секунду, когда другой надежды не остается.

Коркоран глянул на Буна осуждающе.

— Ты сыграл со мной скверную шутку. И даже не предупредил…

— Я и сам этого не предвидел. Моя аномальность — особый путь к выживанию. Она не включается, пока нет смертельной угрозы. Так это было и в прошлом. Это инстинктивная реакция на опасность.

— Но до сих пор ты ступал за угол лишь на самый короткий срок. А потом возвращался. Мы тоже вот-вот вернемся?

Бун покачал головой.

— Не думаю. Я возвращался, только когда это становилось безопасным. А здесь мы зависли бы в воздухе на месте здания, распавшегося на куски. Если бы мы ступили за угол в обратном направлении, то рухнули бы с высоты вслед за «Эверестом». А кроме того, раньше за углом не оказывалось никакой реальности. В предыдущих случаях я попадал в какую-то мглистую неясность, в серый плоский мир без определенных очертаний. А на сей раз мы угодили в реальное помещение — в твою коробку. Не могу ни за что ручаться, но думаю, что не ошибаюсь.