Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Проза » Историческая проза » Харбин - Евгений Анташкевич

Харбин - Евгений Анташкевич

Читать онлайн Харбин - Евгений Анташкевич

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
Перейти на страницу:

Как её звали, Степан Фёдорович уже не помнил. Помнил только, что фамилия её была какая-то очень медицинская. Виноградова? Нет, не Виноградова, при чём тут Виноградова? Вишневская! Вот! Такая медицинская фамилия! Мазь-то – Вишневского!

Он подставил ей руку локтем на тумбочку, и повязка оказалась у неё перед глазами.

– Может, хоть размочишь, сестричка? – попросил он жалобным голосом.

Она посмотрела, молча сняла его руку с тумбочки и положила её кистью к себе на колени. В первый момент у Степана перехватило дыхание, его рука давно не лежала на женских коленях… Они глянули друг на друга, она серьёзно опустила глаза и начала своими тонкими пальчиками отрывать присохший бинт. Степан зажмурился – сейчас будет больно. Но боли не было.

Он открыл глаза и увидел, что сестричка очень осторожно, не тревожа раненого пальца, отрывает один слой бинта от другого, верхний от нижнего. Свободной рукой он, как мог украдкой, вытер пот и подумал, что он ей такого скажет, чтобы выразить благодарность. И именно в тот момент, когда она перерезала ножницами хвостики завязанного нового бинта, влетел штабной и во всё горло заорал:

– Товарищ капитан, вас в штаб!

«Шоб тебя твоим же голосом и разорвало! Труба иерихонская!» – подумал Степан и посмотрел на медсестру. Та застыла с зажмуренными глазами и поднятыми к ушам руками, в которых так и держала ножницы и обрезки бинта.

– Успокойтесь, сестричка, он у меня ещё…

После перевязки стало легче, и он отправился в штаб.

Начальник разведотдела сказал ему, не поднимая головы от карты:

– Ну что, капитан! Прибыл? Слышал про твои успехи, молодец! Садись на что придётся и слушай меня – эта война для тебя кончилась, со всеми своими улетаешь в Москву, а дальше тебе скажут…

Степан Фёдорович в последний раз посмотрел на лежащего на широкой реанимационной кровати под большим белым одеялом пожилого мужчину: «Вот так, Фёдорыч, и эта война для тебя кончилась…»

«Архив Управления НГБ СССР

по Хабаровскому краю 1992 г.

Контрольно-наблюдательное дело

Императорская японская военная миссия г. Харбин

Сотрудники. Капитан Коити Кэндзи

Том № 38

1946 г.

УНКВД СССР по Хабаровскому краю

Спецотряд № 16».

«Личные письма (с переводом) японского военнопленного, сотрудника Императорской японской военной миссии капитана Коити Кэндзи (предназначены Софье Андреевне Ларсен, 1922 г. р., уроженке г. Хабаровска. Установлена. Проживает во Франции)»

Письмо1

«Здравствуйте, Уважаемая Софья Андреевна!

Пишу Вам из Хабаровска. Мы здесь живём хорошо. Нас хорошо кормят и не заставляют много работать. Сейчас ещё жёлтая осень. Мы изучаем много политической литературы обо всём в мире, и в первую очередь о Великом Советском Союзе. Я не считаю себя в плену, потому что Великий Вождь Товарищ Сталин не держит нас в плену, а учит хорошо работать и правильно понимать миролюбивую политику Первой страны социализма – Советского Союза. Сейчас я знаю, что мы – японские милитаристы очень виноваты перед Великим Советским Народом, и мы должны исправиться и помочь строить социализм!»

Письмо2

(перевод с японского)

«Здравствуй, Соня!

Почему-то мне кажется, что ты меня уже могла забыть. Но надеюсь, что нет. Я живой. Много работаем на стройке, на свежем воздухе, поэтому сил много. Хотя зачем я это всё пишу. Ты ведь всё равно никогда этого не прочитаешь, просто разговариваю с тобой, потому что все наши могут говорить только про любовь к твоей родине. Это не первое письмо, но все предыдущие я уничтожил. Я не хочу, чтобы кто-то читал мои мысли к тебе.

Как Верочка? Ходит ли она ещё в гимназию?

Интересно, что бы ты мне ответила, если бы его получила?

Твой Ко».

Письмо3

(перевод с японского)

«Здравствуй, Сонечка!

Пишу тебе нечасто. Сейчас было бы уместно перед тобой извиниться, но я ещё не «совсем сумасшедший». Помнишь, как меня дразнила Верочка, когда они с Сашиком надо мной издевались!

Кстати, никогда не понимал, что такое «Сашик»! Знаю, что есть русское имя «Александр», что можно сказать «Саша» или, как вы говорите и как нас учили в университете, «Саня», «Санька», а тут – «Сашик»! Мне одна его фамилия чего стоила – «Адельберг», да ещё и «фон». Помнишь, как я сократил его фамилию и обращался к его отцу – «Адэ-сан»! Мне за такое обращение к русским всегда здорово попадало от А-сан, хотя он и сам так называл его отца.

Пытаюсь вспомнить стишок, написанный твоей сестричкой. Верочка на меня тогда ещё сильно обиделась, когда я сказал, что он совсем детский и неправильно рифмованный.

Последняя слеза!На молодой берёзке сидел птенец.Боялся он ехидной кошки,И не выскакивал он на дорожку,Чтобы прожорливая кошка не съела глупого птенца.Но так ему хотелось извилистого червячка!И вот невинная душа сдержаться больше не смоглаИ прыгнула, чтоб в лапки ухватить всего лишь червячка.Но тут судьба его была превратна —Не смог взлететь на дерево обратно!И понял наш птенец, что жизнь так коротка.А искушенье так звучало и казалось сладко!Последняя слеза скатилась.И лапа демонская впилась,Безжалостно терзаяНи в чём невинного птенца.

Глупый я тогда был. А с другой стороны, это было так неожиданно, девочка, ещё ребёнок, а пишет такие серьёзные и грустные стихи. Я был не готов к такому обороту. Тогда она меня и Сашика обозвала «сумасшедшими извращенцами». От Сашика отлипло, а ко мне прилипло! Откуда она и слова такие знала. Хотя вы, русские, сами немного извращенцы!

Воспроизвёл по памяти. Может быть, с ошибками, пусть меня Верочка простит и ты тоже.

Всё, писать больше не могу. Сейчас придёт охрана».

Письмо4

(перевод с японского)

«Здравствуй, Моя хорошая!

Лежу в больничке. Вспомнил танка Исикавы Такубоку. У нас его не поощряли, но мы его знали и потихоньку читали:

Прижавшись к окошку больницы,Смотрю я, как бодро шагаютРазные люди…

Хотя наши-то не больно «бодро шагают»! Только ваши!.. Победители! А вообще, я думаю, что правильно, что победители. Ну ладно, об этом как-нибудь потом! Лежу отравленный. Наверное, пища… Нет, об этом не буду. Пища здесь хорошая! И вообще здесь всё хорошо!

Вон бабочки снуютТуда-сюда – всё ищутУшедшую весну…

Сейчас снова вспомнил Верочкин стих и сразу нашего Басе:

В чашечке цветкаДремлет шмель. Не тронь его,Воробей-дружок!

Я тогда прочитал его Вере, на набережной, помнишь, а она сказала, что я извращенец. У неё птенец – жертва безвинная, а у меня «дружок» – агрессор, как вся наша японская рать. А я теперь сам как у Басе:

Странник! – Это словоСтанет именем моим.Долгий дождь осенний!»

Письмо5

(перевод с японского)

«Здравствуй, Сонечка!

Меня, как, наверное, самого неопасного, как они думают, перевели со стройки в канцелярию на перевод документов к судебному процессу над японскими военными преступниками.

Сколько мы с тобой общались, а я, по-моему, так ни разу и не рассказал тебе ничего из моего детства и юности, а было и то и другое, до университета и до армии, я ведь, как и все, был ребёнком.

Жаль, что ты и этого не прочитаешь, но эти письма мне очень помогают. У нашего старого поэта Отомоно Якамоти есть такие слова:

Пусть жалок раб в селении глухом,Далёком от тебя, как своды неба эти!..Но если женщина грустит о нём, —Я вижу в этом знак,Что стоит жить на свете.

Так вот, о детстве.

У меня в детстве был старый сэнсэй, он обучал меня борьбе и фехтованию. Я и сейчас вижу, как он в нашей фехтовальной зале командует: «Ичи, ни, го, року… ку, дзю!», то есть: «Раз, два»… и т. д., и тут же громко орёт: «Медленно, медленно! Слишком медленно! Теряешь темп! Тебя уже пять раз убили! Или ты шевелишься, лентяй, несчастный, или на кулаки!»

На кулаки мне не хотелось. Это наказание такое за лень – отжиматься на кулаках. Хотелось есть, пить и смыться из дома на омут, который я незадолго до этого отыскал вместе с детьми нашей прислуги. Там стояли хариусы. Мне уже было лет десять, и я научился бить их острогой. Особенно хорошо это получалось, когда в речушке падала вода и в омуте было не так глубоко. Тогда хариус прижимался брюшком к каменистому дну и стоял почти не шевелясь.

А до того, зимой, я нашёл на задворках отцовского хозяйства старый наконечник от копья, каги-яри, длинный, как обоюдоострый кинжал, но такой ржавый и испещрённый червоточинами, что мне казалось, что он был изъеден какими-нибудь железными червями. Я его потёр об точильный камень, и наконечник засиял, как новенький. На бамбуковом древке он оказался замечательным орудием для чего хочешь, и ни один хариус с него не соскочил. Так я мечтал, и снова слышу:

Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Харбин - Евгений Анташкевич торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит