Повести. Дневник - Александр Васильевич Дружинин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В первые месяцы сотрудничества в «Современнике» Дружинин стремился в художественных произведениях (рассказы «Фрейлейн Вильгельмина» и «Художник», 1848) ставить сложные психологические проблемы, решая их достаточно драматически. Правда, после ранних двух повестей все больше чувствовались нарочитость, авторская заданность, неоправданность сюжетных поворотов. А с 1849 г. наметилась и откровенная установка на «хэппи-энд», на благополучную развязку.
Первый свой роман, «Жюли» («Современник», 1849, No 1), Дружинин заканчивает явно неправдоподобно и тут же, на последней странице, оправдывается и поясняет: «Смею сказать, что такой бессовестно счастливой развязки надо поискать да поискать в какой угодно литературе. Одному только Диккенсу отдам я пальму первенства за его «Сверчка», где величайший злодей, под конец повести, разом исправляется... Много раз читательницы делали мне строгий выговор за то, что повести мои нестерпимо дурно кончаются. Я это сам замечал, потому что имею слабость привязываться к моим героям, особенно же к героиням. Крошечная Полинька, грустная Вера Николаевна, вспыльчивая Леля («Лола Монтес». — Б. Е.), сантиментальная фрейлейн Вильгельмина и даже Костя (его тоже приходится причислить к героиням) по многим причинам весьма близки к моему сердцу. Мне очень совестно, что по милости моей фантазии на эти маленькие головки обрушилась такая буря бед и горестных приключений, причем иные из них даже и погибли. Но погубить Юлиньку я решительно не в силах. В голове моей уже было составлено грустное и более близкое к действительности окончание ее приключений; но бог с ней, с действительностью, — прочь начатые главы! Юлинька должна быть совершенно счастлива. Если и читатели согласятся, что губить мою Жюли было бы слишком жестоко, я не стану жалеть о грустном окончании» (Дружинин, I, 379).
Последующие художественные произведения Дружинина, печатавшиеся в «Современнике», — комедии «Маленький братец» (1849) и «Не всякому слуху верь» (1850), — были по самому жанру легкие и «благополучные».
В основе повести «Шарлотта Ш-ц» (1849), имевшей подзаголовок «Истинное происшествие», лежала реальная история: жена немецкого поэта Генриха Штиглица покончила с собой, уповая, что ее смерть будет для мужа, переживающего гибель любимой, творческим побуждением. Но повествование воспринимается как оригинальный романтический анекдот, не более того, хотя сюжет под пером большого художника мог бы приобрести глубокий, многогранный, общечеловеческий смысл.
Дружинин чем дальше, тем настойчивее стремился как в собственной жизни, так и в творчестве уходить от сложности и трудности бытия в светлый, изящный, веселый мир интимного кружка друзей, в мир творчества, игры, шуток... Мотивы такого рода заметны уже по ранним записям в Дневнике. Эти настроения усиленно стимулировались периодом «мрачного семилетия» 1848—1855 гг., когда серьезные и злободневные проблемы, как правило, были запретны в литературе. В области развлекательной беллетристики Дружинин не был оригинальным. Так называемые «светские» романы и повести, к которым можно отнести и «Жюли», в то время часто публиковались в «Современнике». Им отдали дань и сам редактор И. И. Панаев, и Д. В. Григорович, и М. В. Авдеев, и Евгения Тур. Да и объемистые романы Некрасова, написанные совместно с А. Я. Панаевой (ее псевдоним — Н. Станицкий): «Три страны света» (1848—1849) и «Мертвое озеро» (1851), если и не были «светскими», то уж, во всяком случае, весьма развлекательными и не претендующими на глубину.
Однако в жанре фельетонной прозы Дружинин явился новатором, хотя он и использовал опыт французской и английской периодики и отечественного журнала «Библиотека для чтения», где редактор О. И. Сенковский много лет вел обозрения современной литературы явно в фельетонном духе. Недаром Дружинин в отличие от многих своих коллег достаточно положительно относился к Сенковскому, с удовольствием познакомился с ним, с удовольствием принял приглашение сотрудничать в «Библиотеке для чтения» и т. п.
В «толстых» журналах сороковых годов ведущим критическим жанром, оценивавшим и даже во многом определявшим и общее состояние литературы, развитие ее методов и господство определенных родов и видов (например, поэзии или, наоборот, прозы), дальнейшее развитие художественной литературы, был жанр годового критического обзора. Его твердо и последовательно утверждал Белинский — вначале в «Отечественных записках», а с 1847 г. в обновленном «Современнике». Но после смерти Белинского и сменившего его в первом журнале Вал. Майкова жанр годового обзора выродился, превратился в россыпь отдельных характеристик, лишенных общего стержня. Попытка Ап. Григорьева возродить идейный и обобщенный обзор в журнале «Москвитянин», оказалась мало удачной, молодому критику не хватило концептуальности, целостности. Годовые обозрения вовсе утратили свой смысл при отсутствии критиков масштаба Белинского. Как верно заметил Дружинин в одном своем обзоре 1852 г., «из всех лохмотьев самые жалкие те, которые состоят из дорогой материи» (Дружинин, VI, 596).
Дружинин стал создателем нового жанра, ибо в противовес серьезным и обобщающим годовым обзорам ввел ежемесячные фельетонные обозрения. Дебютируя в январе 1849 г. с новым циклом «Письма Иногороднего подписчика в редакцию «Современника» о русской журналистике», он выступал затем под этой рубрикой ежемесячно (исключая летние перерывы) в течение двух с лишним лет до апреля 1851 г. включительно, опубликовав 25 соответствующих «Писем». А когда у автора возникли некоторые разногласия с руководителями «Современника», недовольными чрезмерной «фамильярностью» фельетониста по отношению к «серьезным» темам, и он был приглашен сотрудничать в «Библиотеку для чтения», то он продолжил и там публикацию своих обозрений под сокращенным названием «Письма Иногороднего подписчика о русской журналистике» (начав не с новой нумерации, а продолжая старую, с письма 26-го. Не касаемся здесь некоторых деталей: отдельные «Письма» были написаны другими лицами, не всегда обозначался порядковый номер, иногда нумерация путалась и т. п.).
Но связи с «Современником» сохранились. Там стали печататься фельетоны Дружинина «Письма Иногороднего подписчика об английской литературе и журналистике» (1852—1853), а в 1854 г. автор вернул в «Современник» и «Письма... о русской журналистике». И вослед Дружинину все журналы той поры рано или поздно ввели подобные обозрения, и даже многие газеты стали печатать месячные или ежеквартальные обзоры.
Вот как объяснял Дружинин современное господство обозрения-фельетона в одном из своих «Писем» (1852): «Без прочной, строгой, ясно и подробно развитой эстетической теории не может быть критики, и до сих пор у нас нет критики, были только фельетоны, иногда по десяти листов печатных; фельетоны пламенные и изящные, шутливые и скучные, высокопарные и озлобленные, задорные, скучные и забавные,
