Холодная война: политики, полководцы, разведчики - Леонид Млечин

Под давлением Соединенных Штатов и Великобритании во Франции осенью 1950 года поднялась антикоммунистическая волна. Французские спецслужбы были реорганизованы с тем, чтобы «иметь силы и средства для борьбы с коммунистической пятой колонной в случае чрезвычайных обстоятельств». 7–9 сентября французская полиция арестовала и выслала из страны почти три сотни иностранных коммунистов, большинство которых составляли костяк военного аппарата компартии. Из страны выставили такие левые организации, как Всемирная федерация профсоюзов, Международная демократическая федерация женщин и Всемирная федерация демократической молодежи.

Французским спецслужбам все равно не доверяли. Британская разведка сумела установить во французском посольстве в Лондоне подслушивающие устройства, что помогло взломать некоторые дипломатические коды. Операция продолжалась три года. Это позволило англичанам проникнуть в мысли французских дипломатов. Во время крупнейших дипломатических конференций американский Государственный департамент больше всего интересовался расшифрованными телеграммами французов, потому что считал, что Париж за спиной американцев и англичан ведет двойную игру с Москвой.

В 1959 году президент Эйзенхауэр предложил протянуть «горячую линию» связи между Вашингтоном, Лондоном и Парижем. В трех столицах установили секретный телефон KY-9, гарантирующий абонентов от прослушивания. Пользоваться им было непросто — надо было не забывать нажимать правильные кнопки во время разговора. Во время обострения отношений между Соединенными Штатами и Францией американцы переставали им пользоваться, опасаясь, что с помощью этого аппарата французы могут подслушивать разговоры американцев и англичан.

Генерал Шарль де Голль возглавил временное правительство после освобождения Франции, а в январе 1946 года ушел в отставку. Двенадцать лет он был вне политики, жил в поместье далеко от Парижа. В мае 1958 года его убедили вернуться к власти, когда страна решала, что делать с Алжиром: позволить колонии обрести независимость или продолжать силой сохранять свою власть над алжирцами.

Из-за этой войны кабинет Ги Молле пал, двадцать два дня страна оставалась без правительства. Забастовки и демонстрации против войны прокатились по всей стране. Подожгли здание газеты «Монд». Марсельские докеры отказались разгружать гробы убитых солдат, прибывающие из Северной Африки.

«Спасти положение мог только общенациональный авторитет. Он должен был взять власть в свои руки и восстановить государство. Ни у кого, кроме меня, такого авторитета не было», — скромно скажет о себе позднее сам генерал де Голль.

Общество надеялось, что де Голль утихомирит армию. Армия надеялась, что генерал разрешит им огнем и мечом подавить восстание алжирцев.

Приняли новую конституцию, и он стал президентом страны с неограниченными полномочиями. Можно сказать, что де Голль спас демократию, но при этом стал своего рода диктатором. Как минимум, ощущение собственного всевластия определило его внешнюю политику.

«У генерала де Голля, — говорил бывший премьер-министр Антуан Пинэ, — есть тенденция видеть вещи такими, какими они ему кажутся, и, кроме того, генерал крайне высокомерен. Его преследует мания необходимости подчинить себе все».

Впрочем, есть и иные точки зрения. Де Голль, по мнению госсекретаря Соединенных Штатов Генри Киссинджера, хотел восстановить ощущение собственной значимости у страны, охваченной чувством проигрыша и уязвимости. Франция понесла страшные потери в Первую мировую, была разгромлена в сороковом, проиграла безнадежные колониальные войны в Индокитае и Алжире. Де Голль после стольких разбитых вдребезги надежд и мечтаний, рассеявшихся словно дым, счел необходимым компенсировать глубоко укоренившееся в обществе чувство непрочности и неуверенности высокомерно-властным поведением.

Заняв президентское кресло, он вызвал к себе американского генерала, командовавшего войсками на территории Франции, чтобы выяснить дислокацию его частей и соединений. Генерал доложил.

— А ядерное оружие? — спросил де Голль.

— Господин президент, мы можем обсуждать этот вопрос только один на один.

Все вышли. Генерал извиняющимся тоном сказал:

— Господин президент, этого я не могу сообщить даже вам.

Де Голль выпрямился во весь свой рост и произнес:

— Это последний раз, когда американский генерал позволяет себе так разговаривать с президентом Французской Республики.

Многих европейских руководителей — не только де Голля — мучило страшное видение: когда-нибудь Москва и Вашингтон договорятся, подпишут договор о ненападении, американские войска уйдут из Европы и заберут с собой атомный зонтик. Свой континент они надежно прикроют межконтинентальными ракетами. А Европе придется защищать себя самой.

Лондон и Вашингтон понимали, что им нужно перетащить де Голля на свою сторону. В мае 1961 года президент Джон Кеннеди поехал в Париж. Этой встрече предшествовал неудачный путч во Франции.

Крайне правые офицеры, которые решили не допустить ухода Франции из Алжира, создали Организацию секретной армии (ОАС) и подняли восстание. К ним присоединилось примерно пятнадцать полков. Руководители восстания пригрозили, что «лица, непосредственно принимавшие участие в отказе от Алжира и Сахары, предстанут перед военным трибуналом, специально созданным для рассмотрения преступлений против безопасности государства».

Первым мятежники собирались наказать де Голля. Франция растерялась и, возможно, была готова капитулировать перед мятежниками. Но де Голль действовал жестко и уверенно. Он ввел чрезвычайное положение, прекратил морское и воздушное сообщение с Алжиром. Приказал арестовать тех военных, которые могли бы поддержать мятежников. Генерал выступил по телевидению. Он надел военную форму и потребовал не подчиняться приказам мятежников. Речь была несколько патетической, но де Голлю она удалась. «Француженки и французы! Помогите мне!» — говорил он.

Генерала услышали. Его твердая позиция произвела впечатление на тех, кто присоединился к бунтовщикам. Мятеж быстро подавили. Мятежники, которым удалось ускользнуть от правосудия, попытались отомстить де Голлю.

9 сентября 1961 года ночью в Париже на дороге, которая ведет из Елисейского дворца в Коломбэ, мятежные офицеры из Организации секретной армии попытались взорвать машину де Голля. В автомобиле находились еще и жена де Голля, его адъютант и охранник. Машину охватил огонь — это воспламенилась детонирующая смесь, но десять килограммов взрывчатки по счастливой случайности не взорвались.