Ведьмак из Большого Киева (сборник) - Владимир Васильев

Выполнили они с Геральтом и первую настоящую работу — не только тренировками маялись. По просьбе первомайской общины вытурили из подземного гаража злющий одичавший автопогрузчик и прогнали его за пределы района, где успешно сдали на руки магистру приручения Вольво, случайно оказавшемуся поблизости с целой колонной машиноловов.

До тех мест, что в Большом Киеве издавна зовут Николаевом, оставалось совсем немного, когда размеренное течение пути на юг вновь резко нарушилось, почти как недавно, в истории с отобранным у попавшего в беду заводчанина малышом.

Первые дни Синтии было как-то не по себе. А потом впечатления малость потускнели, вытеснились новой информацией из Сети и из рассказов Геральта — уж в чем, в чем, а в новой информации недостатка определенно не было. «Наверное, так и надо, — сказала себе полуорка. — Многим и нравы техников кажутся дикими и жестокими. Но ведь кто-то должен хранить город?»

И Синтия если не успокоилась, то терзаться тяжелыми думами точно перестала.

И правильно сделала.

На этот раз заказчик снова нашел их сам. Геральт говорил, что такое — редкость, ведьмаку гораздо чаще приходится работу искать. А тут ближе к обеду, когда Синтия и Геральт уже собирались оставить Сеть и позаботиться об обеде (готовить Синтия, кстати, научилась быстро и — по словам Геральта — весьма вкусно), как за низким заборчиком-плетенкой, называемым на местный манер тыном, затарахтел двигателем старенький пикап «Хорол», рыжий от пыли, ржавчины и остатков краски. Вылез из него дедуля-орк годов эдак тысячи, не меньше, сморщенный, как высохший гриб. Дедуля щеголял в рубахе-вышиванке, подпоясанных кушаком шароварах голубого цвета, тяжелых гномьих сапогах и соломенной шляпе, которую, похоже, когда-то не доели лошади.

— Чего тебе, отец? — спросила Синтия, завидев его с крылечка.

— Здорова будь, дочка, — прошамкал дедуля. — Тут сын мой с утра проезжал. Гутарит, ведьмака видел. Лысого такого, с малюнком на башне. Де он?

— Тут я, — оторвался от ноутбука Геральт, избавив Синтию от необходимости принимать решение — стоит дедуле открываться или же не стоит.

Старик недоверчиво прищурился из-под шляпы, но, видимо, наружность Геральта его удовлетворила.

— Ага, здоров будь, сынку. Дело у меня к тебе. Как раз для твоей пушки. Пушка, я гляжу, знатная, сам когда-то такую пользовал. Жаль, рука стала уже не та. Да и негоже старикам, верно я говорю?

— Как знать, — уклончиво ответил Геральт, даже не скосив взгляда на прислоненную к дверному косяку помповуху.

— Дело у меня, ведьмак. Трудности, понимаешь ли. Я знаю, вы без монеты не беретесь, так сразу говорю: деньга есть. Правда, не гривны, рубли московские. Не страшно?

— Не страшно, — пожал плечами Геральт. — Курс какой?

— А какой скажешь, такой и посчитаем. Только не с неба, ясное дело. Чтоб похож был на гномий в обменниках. А там… копейкой больше, копейкой меньше — какая разница? Верно я говорю?

— Проходите, — пригласил Геральт и бросил Синтии: — Тащи из дома табурет какой-нить.

Синтия послушно метнулась в полутьму, царящую в доме.

Когда она выскочила на крылечко с деревянной скамеечкой в руках, дедуля с Геральтом уже сидели на ступенях. Дедуля как раз набивал трубку. Подняв на Синтию слезящиеся глаза, он добродушно махнул рукой:

— А ну его, дочка, ослинчик тот! На приступочке оно привычнее. Сели, сейчас люльку курнем по кругу… Куришь, ведьмак?

— Нет, — коротко ответил Геральт, по обыкновению не вдаваясь в разговорах с чужими в подробности и ничего не объясняя.

— Я тоже не курю, — встряла Синтия.

— О как. — Дедуля раскатисто крякнул и спрятал расшитый на орочий манер бисером кисет куда-то в недра шаровар. — Ну ладно, тогда я сам…

Табак у гостя благоухал так, будто дедуля туда добавлял толченых скорпионов. Предварительно, разумеется, засушенных.

— А дело у меня простое, — сказал дедуля. — Мы с сыновьями да внуками крестьяним тут помалу. Есть несколько участков, урожай растим, продаем потом. Научились: свежатина — оно не то что со складов пыльных. Да вот… мешают нам.

— Кто? — спросил Геральт, пристально глядя куда-то вдаль.

— А сам глянь, — пыхнул трубкой дедуля и добыл из шаровар несколько цветных снимков завидного качества. Синтия осторожно заглянула Геральту через плечо.

На фотографиях был запечатлен внутренний двор ухоженной усадьбы. Вернее, не двор — дворище. Размером с футбольное поле, только поросшее не мелкой травкой, а большею частью засаженное чем-то повыше, по пояс человеку или орку примерно. Синтия, с детства знавшаяся с эльфами-егерями, прекрасно знала, что растения можно самостоятельно сажать и потом ухаживать за ними — от этого растениям делается хорошо и вымахивают они будь здоров! Лишь рядом с домом виднелись аккуратная дорожка, беседка и фрагмент деревянного, досочка к досочке, забора — все остальное пространство занимали посадки.

На второй фотографии был изображен все тот же дворище, но уже полностью разгромленный. В кадре виднелись рухнувший угол дома, поваленный забор, искрошенная плитка вместо дорожки, повсюду следы гусениц… А поле выутюженное — ни стебелька. Остальные кадры показывали разгром с несколько иных ракурсов.

— Судя по следам — бульдозер, — буркнул Геральт. — Причем карьерный, не меньше. Давно это?

— Позавчера. И не впервой, заметь. Четвертый уже участок нам испоганил, гад…

— А остальные давно?

— За последнюю неделю.

— Следы такие же? — уточнил Геральт.

— Ага. У его гусеницы разные, левая с насечкой, правая без. Я специально глядел — везде так.

Ведьмак поглядел на орка с уважением — знание профессиональных тайн и формул сторонними проявлялось чрезвычайно редко.

— Что ж, — сказал Геральт, поразмыслив самое большее пять секунд. — Я берусь. Стоить это будет… Ну, скажем, сорок тысяч, если российскими.

— Тридцать, — с хладнокровием тертого бессарабского торговца принялся торговаться дед.

Геральт снова поглядел на него с уважением — говоря начистоту, укротить дикий бульдозер и впрямь стоило около тридцати тысяч, если российскими. Ну, максимум — тридцать пять, если учитывать колебания курса. Чтобы вышло ровнехонько пять тысяч гривен.

— Тридцать пять, — предложил Геральт. — И это мое последнее слово.

— Пойдет, — вздохнул дедуля, протягивая коричневую, в густой сетке морщин ладонь. Почему-то ладонь его была очень похожа на куриную лапу.

Ведьмак пожал ее, но с места не сдвинулся, чего-то ожидая.

Дедуля опять вздохнул и в который раз полез в недра своих несуразных штанов. Вынул три пачки российских соток и пачку полтинников.

— Вот, держи. Я знаю, вы всегда вперед берете.

Геральт хладнокровно стянул резинку с одной из пачек, бегло пересчитал. Видимо, сошлось. Остальные пачки он пересчитывать не стал.

— Поехали. Собирайся, Синтия.

На сборы ушло минут пять — рассовать ноутбуки по рюкзачкам, проверить оружие да собрать со стола снедь в отдельный пакет.

Геральт сел к дедуле в кабину, Синтии пришлось лезть в кузов пикапа. Трясло в дороге немилосердно, пикап был таким древним, что подвеска износилась в хлам, но умереть все никак не решалась. Полуорку основательно растрясло. Геральту ехалось комфортнее, но ненамного. Худое продавленное сиденье впивалось в задницу допотопными пружинами; трясло точно так же, как и в кузове, да вдобавок в кабине нестерпимо воняло бензином и табаком.

— А что за орчонка с тобой, ведьмак? — поинтересовался дедуля, довольно лихо руля по разбитой дороге. — Полукровка вроде?

— Ученица, — неохотно ответил Геральт.

— Ишь ты! А теперь и девок в ведьмаки берут? Надо же!

— Она вряд ли станет ведьмачкой, — так же неохотно пояснил Геральт.

— Зачем же учишь?

Геральт пожал плечами:

— Мне платят — я учу. Это проще, чем проходчики по старым штрекам гонять.

— Тоже правильно, — согласился дедуля.

Геральт невольно отметил, что из речи старого орка как-то незаметно, исподволь пропали слова и обороты жителя захолустий — ослинчик, люлька, гутарит… Теперь орк изъяснялся как любой житель самого Центра Большого Киева, причем житель, не чуждый некоторым тайнам техники.

«Что-то тут нечисто, — подумал Геральт. — Темнит дед. Простаком кидается — а с чего ему кидаться простаком?»

Некоторое время Геральт раздумывал, не подрулить ли к ближайшей гномьей казначейской конторе и не перевести ли деньги на счет Арзамаса-16. Но чутье подсказало: не спеши.

Чутью, особенно чутью, неоднократно проверенному, следует доверять. И Геральт доверился чутью.

«Хорол» долго кружил по каким-то подозрительным квартальчикам, где если и обитали — то лишь лихие живые, разбойники всяких рас и мастей. Но, к счастью, цель их располагалась не здесь — вскоре пошли кварталы солидных усадеб, которые вернее было бы именовать крепостями. Высоченные заборы, двух-, а то и трехэтажные домины во дворах, участки соток по полтыщи…