Кругом одни лжецы - Ричард Пратер

— Ну нет, я всегда... Послушай, не глупи.

Говоря это, я удалялся от нее, пока не очутился на покрытой гравием дорожке под верандой. Лилит возвышалась надо мной с совершенно несчастным видом, положив руки на бедра.

— До свидания! — попрощался я.

— Иди к черту!

Послав ей воздушный поцелуй, я забрался в «кадиллак» и завел двигатель, пока слабость не овладела мной. На первой передаче я приблизился к выезду на улицу, притормозил, бросив взгляд налево и направо, начал выкатываться на мостовую, но тут же врезал по тормозам, заметив в двух кварталах черный автомобиль, несущийся как сумасшедший на скорости по крайней мере семьдесят миль в час.

Он показался со стороны города и развил такую скорость, что я не рискнул выехать на улицу, хоть он и находился еще в квартале от меня. Я оставил передачу включенной и выжал сцепление. Мне показалось, будто тот водитель подумал, что я выезжаю на улицу, ибо я услышал пронзительный визг шин, когда он резко затормозил, и автомобиль завилял по дороге, но потом все же сумел выровняться. Однако вместо того, чтобы снова газануть, автомобиль продолжал терять скорость, которая упала миль до тридцати, когда нас разделяло ярдов десять.

В последнее мгновение сигнал тревоги прозвучал в моем мозгу. Тут я увидел мужчину, пялившегося на меня в открытое окно со стороны сиденья для пассажира, и отблеск солнечного света от «пушки» в его руке, вытянутой в мою сторону. Я подпрыгнул на месте, отпустив все сразу: мои руки бросили руль, ступня соскользнула с педали сцепления, а сам я нырнул вбок, к правой дверце, и, когда мои пальцы схватили дверную ручку, я услышал, как прогремел пистолет один и второй раз. В этот самый миг машина прыгнула вперед, когда шестерни вошли в зацепление, и это в сочетании с моим внезапным прыжком спасло меня. Я услышал, как пули вонзились в заднюю часть кузова моего «кадиллака», но успел распахнуть дверцу и выскочить в нее.

«Кадиллак» выпрыгнул на улицу до того, как его двигатель заглох, и вынудил черный автомобиль вильнуть к дальнему краю мостовой. Я перекатился по асфальту и почувствовал, как затрещали мои колени, когда я подтягивал их под себя, в то время как пальцы моей правой руки обхватили рукоятку кольта.

Я бросил свою «хлопушку» в сторону черного автомобиля, колеса которого в этот момент пробуксовывали по грязи обочины. Он завилял, пистолет грохнул еще раз, и я услышал, как пуля ударилась рядом со мной и срикошетила. Я торопливо выстрелил в направлении черного автомобиля, прицелился в парня, выглядывавшего в открытое окно. Его пистолет грохнул опять, и я нажал на спусковой крючок, чуть перевел ствол кольта и нажал вновь.

Черный автомобиль вильнул еще раз и остановился на земляной обочине, а я вскочил на ноги и кинулся к моему «кадиллаку», когда проревел второй пистолет. Пуля не задела меня, но где-то поблизости послышался звон разбитого стекла. Укрывшись за «кадиллаком», я согнулся и переместился к его капоту, судорожно роясь в кармане пиджака в поисках засунутых туда прошлой ночью запасных патронов. Достав целую горсть, я оперся правой рукой с кольтом на капот и выглянул из-за него.

Всего в тридцати — сорока футах от себя, рядом с черным автомобилем, я увидел мощную фигуру мужчины с пистолетом в руке. Какое-то мгновение он смотрел не на меня, а на дом за моей спиной. Потом его голова резко дернулась в мою сторону, ствол его пистолета повернулся и выплюнул огонь. Я поспешно выпустил в мужчину оставшиеся в моем кольте пули, промазал, а он грохнулся на землю. Нырнув опять под прикрытие «кадиллака», я потратил несколько секунд на перезарядку кольта. Когда я снова выглянул поверх капота, грузный, чем-то знакомый мне мужчина несся, согнувшись, от черного автомобиля, ища укрытие среди торчавших поблизости деревьев.

Я послал пулю ему вдогонку, когда он уже оказался в тени деревьев, и, должно быть, промазал, ибо услышал, как он продолжает бежать. Держа револьвер наготове, я бросился к черному автомобилю, чувствуя, как колотится сердце и вот-вот разорвется в груди, страшно пересохло в горле. Однако выстрелов больше не раздалось. Я добежал до черного автомобиля и, не увидев в нем никого, ухватился за ручку и распахнул дверцу.

Я чуть не выстрелил, заметив движение, но вовремя удержался, когда тело мужчины повалилось в мою сторону. Оно было прижато к дверце и сейчас покачнулось и выпало на землю, перевернувшись на спину и прикрыв грудь одной рукой, словно он был еще жив.

Он лишился большей части подбородка, и в его горле зияла рваная рана, кровь из которой еще сочилась на белую рубашку. Несмотря на исчезновение части его худого лица, я без труда узнал Блэйка. Теперь понятно, почему грузная фигура второго показалась мне знакомой — это был его дружок Карвер.

Итак, мне не удалось ввести их в заблуждение: в кабинете шефа они просто сделали вид, что я обвел их вокруг пальца. Они и отпустили меня, чтобы убрать подальше от города, и Турмонд прекрасно слышал все, что я говорил Барону.

Я все еще был на взводе, в состоянии шока, и туго соображал. Бросив взгляд внутрь салона черного автомобиля, я увидел кровь на сиденье и трубку радиотелефона, болтавшуюся на конце провода. И я не сразу врубился, не мог понять, почему два копа-убийцы связались с участком в тот самый момент, когда пытались пришить меня.

Однако я все понял, когда услышал сирены. Пронзительный вой был пока еще далеко, но патрули явно направлялись сюда. И только я один знал, что Блэйк и Карвер первыми открыли огонь и пытались хладнокровно убить меня. Одного моего слова будет недостаточно, чтобы доказать, что я стрелял в порядке самообороны. А главное — теперь я стал дичью, на которую разрешено охотиться любому полицейскому, да что там — любому мужчине с «пушкой».

Я только что застрелил копа.

Глава 11

И хотя приближающиеся сирены все громче завывали в моих ушах, несколько секунд я мог думать только об одном: я стал самым гнусным из преступников — убийцей копа. И у меня не оставалось ни малейшего сомнения насчет моих последующих действий. Я должен был рвать когти.

Я повернулся и кинулся к своему «кадиллаку». Выравнивая его на дороге, я до отказа вжал педаль газа в пол. Не знаю почему я бросил взгляд на большой белый особняк — я же совсем забыл про Лилит. Внезапно я сообразил, что именно на нее уставился Карвер, когда я увидел его рядом с черным автомобилем. Лилит все еще стояла на веранде, прижав обе руки к горлу. Какое-то мгновение я продолжал ехать, потом врезал по тормозам, стремительно подал назад, рванул по подъездной дорожке и, пойдя юзом, остановился рядом. Не мог же я бросить ее здесь. Она наблюдала за случившимся и была единственным свидетелем в мире, видевшим, как я застрелил копа в порядке самообороны. И я понимал, что, если хоть один из охотившихся за мной бандитов доберется до нее, она не проживет и пяти секунд. Теперь она была завязана так же прочно, как и я. И Карвер, несомненно, видел ее.

Гравий из-под колес моего «кадиллака» ударил ее по ногам, но она даже не пошевельнулась. Выражение шока и ужаса застыло на ее побелевшем лице. Сзади нее, в нескольких ярдах справа, я увидел разбитое стекло — в него, очевидно, попала пуля, выпущенная в меня... или она была выпущена в Лилит.

— Залезай! — завопил я. — Мы должны убраться отсюда!

Она, кажется, пришла в себя, когда выкрикнула:

— Сирены? Полиция? Они будут тут через минуту.

— Да Боже ж ты мой! Стрелявшие в меня типы — полицейские! Быстро залезай!

Она с сомнением покачала головой. Сирены выли все громче — они были всего в полумиле от нас.

— Залезай!

— Я боюсь.

Мне понадобилась пара секунд, чтобы сообразить: Лилит наверняка думала, что, сядь она в мою машину, копы могут попасть и в нее, начни они только стрелять. А стрелять они будут непременно. «Уже секунд через двадцать», — прикинул я.

— Тогда беги! Беги к чертовой матери! Карвер знает, что ты все видела, и он убьет тебя, детка!

— Конюшня! — воскликнула она. — Кони. Они не смогут догнать меня, если я ускачу. — Она выглядела так, словно вот-вот грохнется в обморок. Встряхнув головой, она проговорила: — Шелл, я видела, как они пытались убить тебя. Теперь я останусь в городе, раз уж я нужна тебе.

Я не собирался спорить:

— Где... где ты будешь?

Она сильно прикусила нижнюю губу, потом произнесла скороговоркой:

— Крэйг... Дороти Крэйг. Она поможет мне. Я буду у нее.

Она побежала за дом, а я врубил передачу, и мой «кадиллак» прыгнул вперед. Сирены визжали прямо у меня в ушах. Они были уже не дальше одного квартала отсюда. Если бы я повернул направо и попытался смыться в этом направлении, они настигли бы меня за несколько секунд. У меня оставался только один шанс: свернуть налево, навстречу им, проскочить мимо и улизнуть прежде, чем они успеют развернуться и погнаться за мной.