Голос погибшей планеты - Василий Попов

Дверь бесшумно приоткрылась, и в комнату проскользнула чем-то перепуганная «командирская мартышка». Она не гримасничала, не улыбалась, испуганно оглядываясь на дверь, достала толстую синюю тетрадь в пластмассовом переплете и торопливо сунула ее мне в руки.

— Это вам от Ва… Я поклялась отдать ее вам или командиру Со. Но никому, ни за что не говорите ни о тетради, ни о том, что я была у вас. Мне очень вас жалко, командир До…

Она шмыгнула к двери, приоткрыла ее, посмотрела в коридорчик и выскользнула из комнаты. Все произошло так быстро, что я подумал, не почудилось ли мне это. Но у меня на коленях лежала тетрадь в синем твердом переплете, а в комнате пахло терпкими духами.

Я раскрыл эту таинственную тетрадь…

Записи из этой тетради я полностью продиктовал на звукозаписывающий аппарат.

Вот что было написано в синей тетради Ва, женой офицера-космонавта До.

Дорогой мой отец! Бесконечно любимый До! Я надеюсь, что эти записи дойдут до вас — ведь вы, конечно, побываете в нашем домике на окраине Селии и прочтете надпись на стене холла, которую я оставила. Да и без этой надписи вы, конечно, сообразите, что я и Пе находимся в Счастливом городе — единственном месте, где можно спастись от ужасной смерти.

Как это ужасно знать и чувствовать приближение неминуемой гибели, когда чувствуешь себя здоровой я полной сил, а рядом на твоих руках что-то лепечет, улыбается, доверчиво смотрит в твое лицо маленькое живое существо — твой сын. Какие изверги эти синие убийцы, пославшие свои самолеты и ракеты, чтобы уничтожить наш мирный город, убить тысячи ни в чем не повинных детей.

Я дочь военного и жена военного. Но я проклинаю войну, проклинаю тех, кто ее начал, кто изобрел смертоносное и беспощадное термоядерное, оружие, истребляющее все живое.

Теперь о моей грустной истории.

Сразу же после взрыва первой бомбы, взрыва, уничтожившего противоположную окраину Селии, когда еще только опадал зловещий атомный гриб, я схватила Пе, захватила первые попавшиеся под руку вещи и выбежала в гараж. Потом, оставив малыша в машине, я бегом вернулась в дом, чтобы захватить «спасительные» таблетки. Вот тогда я сообразила сделать надпись на стене.

Я гнала машину с самой большой скоростью, и мы в числе первых свернули к Зеленым горам. Поперек дороги стояли солдаты в защитных костюмах, с автоматами на изготовку. Они были одинаково безлики, словно штампованные механизмы. За оцепление солдаты пропускали только тех, кто предъявлял талоны-пропуска акционеров компании строительства Счастливых городов. Но один из этих людей-роботов сразу заметил меня и приказал пропустить мою машину. Он сел рядом со мной в кабину и сопровождал до ворот Счастливого города и отдал там какое-то распоряжение.

После этого меня и Пе вне очереди пропустили через санобработку и отвели в очень удобное, хорошо обставленное трехкомнатное помещение. Сейчас же появилась женщина в белом халате, улыбающаяся и приветливая. Она накормила Пе и предложила еду и мне. Но я есть не могла.

А потом, хлопнув дверью, ко мне вбежала моя школьная подружка Ба, как я знала, она пошла служить в армию и дежурила в приемной отца на военной базе Вагана. Она и в школьные годы была немного чудной, все время гримасничала, и мы все звали ее «мартышкой». Она не обижалась, потому что обладает удивительно добрым, незлобивым характером.

Ба плакала и смеялась, целовала меня и маленького Пе, тормошила его, пока он не испугался и не разревелся.

Когда Пе уснул, «мартышка» прижалась ко мне и сообщила, что она стала любовницей коменданта Счастливого города и работает у него в приемной.

— Ты, конечно, узнала его? — спросила она меня. — Это он заметил тебя и привел в город. Да и сейчас мы находимся в жилых комнатах коменданта.

Я вспомнила штампованного робота, у которого вместо головы был шлем, а лицо прикрывал голубоватый щиток, непроницаемый для взгляда снаружи, и пожала плечами:

— Я не знаю этого человека. Как же я могла его узнать?

— Да ведь это Ло! Офицер-космонавт Ло. Друг твоего До.

И Ба рассказала, что сразу же после начала войны отец откомандировал Ло с базы Багана и назначил его комендантом Счастливого города № 1.

Вечером ко мне явился Ло — нарядный, в какой-то особенной форме. Он поцеловал мне руку, вручил коробку конфет, подарил игрушечный самолетик моему Пе.

— И вам, дорогая Ва, и вашему милому малышу будет хорошо в Счастливом городе, — сказал, он. — Я сделаю все, чтобы вам было хорошо…

Мой бедный малыш, мой дорогой сыночек Пе! Неужели ты будешь расти в этой крысиной норе, без настоящего солнца, не видя кудрявых облаков, скользящих по голубому небу, не ощущая живого и упругого дыхания ветерка, ароматов цветов и трав?! Говорят, что через пару лет радиация ослабнет и поверхность планеты снова станет обитаемой. Но как это долго — два года. Два года в этих фальшиво красивых крысиных норах.

Однажды Пе не было рядом со мной, он находился с заботливой мамой Мо в детском секторе, мне никто не мешал выплакаться. Я свернулась клубочком на диване и заревела.

И вдруг почувствовала, чьи-то сильные руки обняли меня за плечи, притянули к себе.

Сквозь туман слез я увидела Ло. Он смотрел на меня жадным взглядом, все сильнее прижимал к себе и приговаривал:

— Ну что вы, дорогая Ва! Не надо расстраиваться! Все будет хорошо! Через пару лет мы с вами вместе будем без всяких защитных костюмов гулять по берегам Голубого озера и загорать на пляже. Начала работать правительственная радиостанция. Сегодня она передала сообщение, что работы наших ученых по ликвидации вредных последствий радиации успешно приближаются к завершению. Все будет хорошо, дорогая Ва!

Я рванулась из его объятий и вскрикнула:

— Как вам не совестно! Ведь я жена вашего друга До и дочь вашего командира и покровителя! Вот-вот они могут явиться сюда. Какими глазами вы будете смотреть на них?

— Так вы все еще ждете своего До и командира Со?! — с кривой усмешкой спросил он. — Думаю, что если бы они были живы, то давно уже были бы здесь. Я почти уверен, что их нет в живых, что они погибли в этом адском пламени, которое бушевало по всей планете.

— Нет! — сквозь слезы закричала я. — Нет! Вы лжете! Они живы! Я верю, что они живы!..

…Итак, я решилась — другого выхода у меня нет.

Вчера, на пятый день после этого разговора, Ло снова появился у меня. Не садясь, он суховато поздоровался со мной и прямо заявил:

— Вы, конечно, знаете, Ва, что я очень давно, с первой встречи в танцевальном зале, полюбил вас. Вы предпочли другого, моего бывшего друга и товарища До. Сейчас уже ясно, что его нет в живых. Совершенно очевидно, что погиб и ваш отец, почитаемый мной офицер-космонавт Со. Я скажу прямо, что по-прежнему люблю вас, а вы, как глупая девчонка, отвергаете меня. Я и для вашего счастья, и для счастья вашего сына предлагаю вам стать моей женой. На размышления даю вам три дня. В случае отказа буду вынужден принять в отношении вас и Пе суровые меры…