«Встать! Сталин идет!» Тайная магия Вождя - Рудольф Баландин

Враги советского народа и СССР-России поистине сатанеют в своей злобе к державе, уже не существующей, и к ее давно почившему руководителю. У них, в подтверждение марксистской точки зрения, господствует классовое сознание обеспеченных буржуа (добавим, и предателей Родины), порвавших свои связи с народом, отрешившихся от нравственных норм и справедливости.

Можно, конечно, предположить, что эти господа слишком доверчивы и попались на удочку ловким идеологам-фальсификаторам. Но их должна бы озадачить странная ситуация: в 1930-е годы смертность в СССР не увеличивалась, а уменьшалась (в отличие от конца XX века!), а прирост населения был выше, чем во всех других развитых странах.

Значит, террор был направлен почти исключительно на врагов советской власти и на номенклатуру в партии, армии, НКВД. Были тогда злоупотребления? Безусловно. Со стороны кого? Как известно, сначала репрессировали немало так называемых «русских националистов» и даже сторонников Сталина.

Внутренняя борьба в СССР была завершена к 1938 году. Антисоветчики утверждают: Красную Армию перед войной обескровили то ли из-за мании преследования Сталина, то ли по его прихоти. Было якобы уничтожено 40 тысяч офицеров и особенно много высших руководителей, где выделялся талантливый маршал Тухачевский.

Да, в 1937–1939 годах из Красной Армии было уволено 37 тысяч командиров. Из них 8 тысяч пришлось на «естественную убыль» (по смерти, болезням, возрасту, преступлениям, моральному разложению). Из оставшихся попало в заключение 6–8 тысяч, а около 13 тысяч было восстановлено в армии до 1 января 1941 года; от 1 до 4 тысяч (по разным данным) было расстреляно. Общее число офицеров РККА в середине 1941 года составляло 680 тысяч. Нелепо говорить о страшных потерях!

Полководческие достоинства Тухачевского проявились в походе 1920 года на Варшаву, закончившемся полным поражением руководимой им армии. Зато он успешно подавил бунт в Центральной России, когда погибло около миллиона русских крестьян. Находясь в тюрьме и признав свою вину, Тухачевский написал объемистую статью о возможной войне с Германией (считая ее маловероятной). По его мнению, немцы должны направить свой удар на Украину и Кавказ, но не через Белоруссию на Москву и на Ленинград, как произошло в действительности.

До этого он, планируя наступательную войну, вооружал Красную Армию легкими танками, танкетками и тяжелыми бомбардировщиками. Сталин, узнав об этом, распорядился срочно наладить производство тяжелых танков, истребителей и пикирующих бомбардировщиков. Такое решение стало поистине судьбоносным в ходе войны, когда в 1942 году армия стала получать превосходные танки Т-34, штурмовики Ил-2 и т.д.

О том, что произошло с оборонным потенциалом СССР, можно судить, например, по фрагменту секретной записки германского Управления вооруженных сил от апреля-мая 1937 года:

«Действительные причины падения маршала Тухачевского пока неясны; следует предполагать, что его большое честолюбие привело к противоречию между ним и спокойным, рассудительным и четко мыслящим Ворошиловым, который целиком предан Сталину. Падение Тухачевского имеет решающее значение. Оно показывает со всей определенностью, что Сталин держит в руках Красную Армию».

Выходит, Тухачевский не был предан Сталину, а его падение имело для гитлеровцев решающее значение. Как это понимать? Слова «Сталин держит в руках РККА» показывают, что это обстоятельство имело решающее значение, ибо свергнуть вождя могли руководители армии и НКВД, среди которых были прогермански настроенные Уборевич и Тухачевский.

И среди германских военачальников была группа недовольных политикой Гитлера. Такое единство взглядов представителей вооруженных сил двух стран нетрудно понять. Ведь объединение германских и советских армий стало бы решающим фактором гегемонии не только в Европе, но также в Азии, Африке, на Ближнем Востоке. Мог бы осуществиться раздел мира (исключая Северную Америку) между Германией, отчасти Италией, Россией, Японией. Есть сведения, что планы такого раздела существовали. Мешали его реализации непримиримые разногласия Гитлера со Сталиным.

Еще до прихода Гитлера к власти Марк Алданов дал ему верную характеристику: «Это очень неглупый человек, самоуверенный, злой, мстительный и беспредельно честолюбивый. Думаю, что он искренен и бескорыстен… Гитлер в «Ильичи» мало годится, он по душевному складу гораздо ближе к Троцкому».

И еще одно точное замечание: «Какой социализм будет осуществлять Гитлер, если достигнет настоящей власти, я сказать не берусь. Думаю, что никакого социализма осуществлять не будет». (Вот почему его поддерживали капиталисты.)

Советский дипломат В.Н. Павлов вынес такие личные впечатления об этом деятеле: «Гитлер всегда говорил самостоятельно, без подсказки. Речь его была плавной, логичной. Видно было, что человек он способный. Сталин говорил, что Гитлер человек способный, но недалекий».

Немецкий дипломат барон фон Путлиц вспоминал, что его особенно поражала цепкая память Гитлера. Тот, бегло прочитав какой-нибудь документ, через час мог процитировать его с почти дословной точностью. А вот что писал о Гитлере начальник управления по шпионажу и диверсиям службы безопасности СД Вальтер Шелленберг:

«Наряду со знаниями, частично основательными, частично дилетантскими, ограниченными мелкобуржуазным кругозором, Гитлер обладал похожим на чутье политическим инстинктом… Важной чертой в характере Гитлера была его способность к внушению, и он умел пользоваться этой способностью… он использовал ее очень охотно для того, чтобы создать у своих собеседников впечатление о себе, как о человеке, обладающем незаурядным интеллектом и глубокими знаниями. Это впечатление он стремился усилить благодаря умению дискутировать. Это удавалось ему мастерски. В споре он умел переубедить даже опытных специалистов. Контраргументы приходили им в голову в большинстве случаев только после того, как за ними захлопывалась дверь рейхсканцелярии и когда они, по здравом размышлении, обнаруживали, насколько неубедительными были доводы Гитлера».

В.М. Молотов, лично общавшийся с фюрером, вспоминал его чрезвычайную собранность, целеустремленность и последовательность. Гитлер был неплохим практическим психологом. Его энергия и работоспособность были огромны. К этому надо добавить умение быстро переходить от одной роли к другой. Ведь в молодости он брал уроки актерского мастерства.

Приход Гитлера к власти в 1933 году ознаменовал собой не только резкое сокращение до этого глубоких и разнообразных германо-советских связей во всех областях. Любой человек, прочитавший «Майн кампф», знал, что Гитлер считал своей главной целью уничтожение коммунизма и превращение СССР в германскую колонию — резервуар сырья и продовольствия.

Международное положение СССР резко ухудшилось. К дальневосточному центру милитаризма — Японии, — связанному с агрессией в Китае и острейшими японско-американскими противоречиями, добавился новый, гораздо более опасный очаг в Европе.

Особое беспокойство Сталина вызывал курс Гитлера на союз Германии с Польшей, имевший явную антисоветскую направленность. В январе 1934 года был заключен германско-польский договор. Традиционная немецкая нацеленность на восточные территории соединялась с давней польской русофобией. Переориентация советской внешней политики на Лондон и Париж была тогда совершенно правильным, единственно возможным разумным вариантом.

Англия и Франция не делали явную ставку на Гитлера по двум причинам. Первая — слабость нацистского режима внутри Германии. Вторая — противоречия между Гитлером и Муссолини. И обе державы, особенно Франция, были встревожены намерением Гитлера, под прикрытием требований о равноправии Германии, уничтожить Версальскую систему европейской безопасности.

Рекламирование Гитлером своего режима как «бастиона против большевизма» в 1933-1934 годах не встретило поддержки у правящих кругов Франции, Англии и США. С последними Сталину удалось в 1933 году значительно улучшить свои отношения. Но в то же время он знал, что главными финансистами Гитлера были американские монополии и часть английских.

Сталин стремился сорвать планы по созданию единой антисоветской коалиции капиталистических стран. И этого ему удалось достичь в 1934 году, опираясь прежде всего на поддержку Франции, опасавшейся усиления Германии. Но в 1935 году ситуация резко изменилась.

Успехи Народных фронтов, созданных по инициативе коммунистов во Франции и Испании, заставили правящие круги первой все более склоняться к лозунгу «Лучше Гитлер, чем Народный фронт». А укрепление нацистского режима в Германии и начало сближения Муссолини и Гитлера толкали Лондон все больше и больше навстречу фюреру.