Победы Третьего рейха. Альтернативная история Второй мировой войны - Питер Цаурас

Даже в окружении дивизии регулярной армии в составе БЭС являлись боевыми соединениями, внушающими ужас врагу. Испытывая нехватку во всем — от горючего до боеприпасов, их командование объединило своих солдат с солдатами ТА и подразделений французской армии, прибившихся к ним во время отступления, и приготовилось дать смертельный бой. Эвакуация тыловых частей началась 26 мая (настоящая операция «Динамо»), в тот же день, когда отряды 2-й танковой дивизии подошли к району порта с юго-запада. Двумя днями позже, 28 мая, перед неподражаемой 3-й пехотной дивизией Монтгомери была поставлена задача: при поддержке нескольких уцелевших танков французской 2-й дивизии легких танков расчистить путь к взморью у Дюнкерка; остальные части II корпуса будут идти позади, обеспечивая защиту с флангов и с тыла.

Несмотря на предсказания Геринга, приближение линии фронта к берегам Южной Англии оказалось фактором, благоприятным для военно-воздушных сил Великобритании. Поскольку теперь стали широко использоваться новые истребители «Сьюпермарин Спитфайр» британской истребительной авиации, люфтваффе ежедневно несли наиболее тяжелые потери с самого начала кампании. Самолеты британских военно-воздушных сил и авиации ПВО, которые получили приказ оставаться во Франции, были либо сбиты противником, либо не могли летать, потому что их аэродромы оказались разрушенными. На следующий день войска БЭС смогли захватить 8 километров береговой линии и примерно половину территории порта Дюнкерк. Но уже было слишком поздно создавать сплошную линию британской обороны, в ней было слишком много брешей. В тот полдень в Беверне произошло соединение 216-й немецкой дивизии, которая наступала с востока, с 20-й моторизованной дивизией, при этом войска БЭС оказались рассеченными надвое. Лорд Горт пал смертью солдата, отбиваясь от пехотинцев 6-й танковой дивизии в своей личной штаб-квартире. Никто не уцелел в том бою, и как представляется, он сам выбрал себе подобную жертвенную смерть.

Только часть порта Дюнкерк можно было использовать для эвакуации, и 48-я (Южного Мидлэнда) дивизия под командованием генерал-майора Эндрю Торна (и при поддержке французской 68-й пехотной дивизии) вела бои с немецкой 2-й танковой дивизией, защищая эту территорию. Естественно, что в таких условиях бегство англичан с континента должно было стоить очень дорого, особенно если учесть, что кораблям приходилось подходить очень близко к берегу. Немцы смогли потопить крейсер «Церера» и еще десять эскадренных миноносцев, среди которых был и эсминец «Келли», которым командовал капитан-лейтенант лорд Луис Маунтбаттен. В результате взрыва погибли все, кто находился на борту этого корабля.

Ни одна дивизия БЭС не смогла покинуть Францию без существенных потерь, и обратно в Дувр было доставлено менее 68 000 тысяч растерянных и деморализованных солдат. Остальные продолжили спасаться бегством почти до самой капитуляции Франции 22 июня. В особенности здесь нужно отметить героическую 51-ю горскую дивизию, которая, являясь приданной к французским частям, участвовала в наступлении на Саар и прошла с боями через всю страну, заняв 10 июня свои последние оборонительные позиции у маленького порта Сен-Валериан-Ко. Корабли военно-морского флота Великобритании смогли эвакуировать оттуда только 2 000 человек.

Более 150 000 военнослужащих Великобритании попали в плен, включая генерал-лейтенанта Брука вместе с Мартелом и пятью другими командирами дивизий. Сам Монтгомери отправился в Англию 1 июня через Дюнкерк. Выспавшись ночью, утром он отправился в военное министерство и потребовал встречи с генералом Диллом. Добившись встречи, он стал растолковывать последнему, что у того не удалось. Возможно, что при других обстоятельствах Монтгомери, который был известен своей бестактностью в не меньшей мере, чем своими воинскими заслугами, все это сошло бы с рук. Но на этот раз Дилл отстранил его от командования дивизией и приказал ему покинуть здание.

«День орла»

На самом деле Геринг никогда не собирался помогать Манштейну в воплощении в жизнь плана «Морской лев». Он просто хотел доказать, что военно-воздушные силы сами по себе могут победить Великобританию. И тем не менее, учитывая то внимание, которое уделялось Гитлером операции «Морской лев», люфтваффе приходилось притворяться. С точки зрения немцев, бомбардировка крупных городов с воздуха, в сущности, ничем не отличалась от обстрела дальнобойной артиллерией, предшествующего штурму города. На этом основании, убеждал Геринг, перед началом операции «Морской лев» самолеты люфтваффе должны сбросить бомбы на город и порт Лондон и другие города на юго-востоке Англии. Несмотря на возражения как Кессельринга, так и Манштейна, Гитлер, по-прежнему взбешенный после того налета на Фрайбург, в своей Директиве № 13 от 24 мая, где в том числе было сказано: «Авиации люфтваффе предоставлено право наносить бомбовые удары по объектам на территории Англии, используя все имеющиеся у нее силы и средства»,[53] дал Герингу полномочия на организацию и проведение воздушных налетов.

Для британской стороны июнь оказался потерянным месяцем, поскольку за это время можно было сделать гораздо больше, чем сделано. После катастрофы в Дюнкерке правительство Великобритании какое-то время было убеждено, что вторжение в Англию начнется в течение трех дней, начиная с 4 июня. Опасаясь всеобщей паники и помня о последствиях выступления по радио Мэйсона-Макферлейна, Галифакс по совету Чемберлена ввел правительственный контроль за радиовещанием на Би-би-си, наложив запрет на все передачи, за исключением случаев оповещения о тревоге. Этот шаг, отнюдь не способствующий исчезновению слухов, привел к тому, что в поисках сведений население обратилось к пропаганде, распространяемой немецкими радиостанциями. Галифакс также приказал, чтобы все оружие, имеющееся на руках у населения, было сдано на полицейские участки. Тем самым был положен конец плану Идена по созданию первоосновы сил добровольной местной обороны (известных в других местах как ополчение).

8 июня генерал-майор Торн, один из немногих высших офицеров британской армии, которые смогли благополучно выбраться из Дюнкерка, получил повышение и принял под свое командование XII корпус, задачей которого являлась оборона Юго-Восточной Англии и штаб которого размещался в Танбридж Уэллсе. Генерал Айронсайд стал новым главнокомандующим войск метрополии. Количество солдат, состоявших на службе в этих войсках, было почти эквивалентно 15 дивизиям (включая канадскую дивизию и дивизию, прибывающую из Австралии), но имеющегося вооружения и боевой техники хватало на комплектацию только пяти дивизий. 25 мая Айронсайд доложил о своих планах Военному кабинету. Суть их сводилась к следующему: где бы ни высадились немецкие войска, их должны встретить силы, развернутые в данной зоне обороны. Если немцы смогут прорвать оборону, следующим рубежом обороны должна будет стать «Линия Главного командования», которая проходит через Мэйдстон и Танбридж Уэллс к Бейзингстоку и на которой развернуты три неполные пехотные дивизии. Все это было очень хорошо, но четырьмя днями позже Энтони Иден сообщил, что «во всей полосе обороны XII корпуса не имеется ни полка истребителей танков, ни противотанковой артиллерии».[54] Выделенная для обороны Кента 1-я Лондонская дивизия, которой командовал генерал-майор С. Ф. Лэардет, имела в своем составе только две бригады пехоты, одиннадцать полевых орудий калибром 25 фунтов (11,3 кг), несколько устаревших гаубиц и ни одного танка или бронеавтомобиля и даже ни одного станкового пулемета. До изумления плохо была вооружена береговая оборона. Находясь в Бекс-хилле артиллерист Теренс Миллигэн (Костыль), который позже стал известен как борец за гражданские права в США, отмечал, что его батарея гаубиц времен Первой мировой войны и калибром 9,2 дюйма (233,7 мм) совсем не имела снарядов и что на учениях прислуга орудий хором кричала «Бум!» вместо выстрела.[55]

Но Галифакс по-прежнему больше всего заботился о том, чтобы население не впало в панику. Кингсли Вуд[56] отклонил предложение Черчилля о создании министерства авиационной промышленности, считая это необоснованным вмешательством со стороны государства. Кроме того, несмотря на то, что в начале июня командование истребительной авиацией имело на вооружении едва ли больше чем 320 истребителей «Спитфайр» и «Харрикейн», основной проблемой являлись не самолеты, а нехватка примерно 360 человек подготовленных летчиков, особенно с тех пор, как Даудинг не разрешил летать пилотам, которые спаслись бегством из оккупированных стран. А тем временем росло количество странных и непонятных явлений, порождаемых всеобщим нервным напряжением и страхом. Отовсюду поступали сведения о немецких парашютистах, притом переодетых для маскировки в самые невероятные одеяния. Фермеров навещали офицеры госбезопасности, которые хотели узнать, почему это сено скошено таким образом, что если смотреть на луг с самолета, то возникает какой-то рисунок. На полицейском контрольно-пропускном посту был застрелен молодой и талантливый актер и драматург русско-немецкий эмигрант Питер фон Устинов, который в то время служил рядовым солдатом армии Великобритании. Полиция заподозрила в нем немецкого шпиона.