Журнал «Вокруг Света» №07 за 1993 год - Вокруг Света

Но мысль о Кине не давала мне покоя. Следующим вечером, снедаемый нетерпением и не в силах больше ждать, я позвонил Борту, но его, к сожалению, не оказалось дома. Как ни странно, мне не удалось поймать его ни в один из последующих дней. Даже в редакции газеты, где работал Ворт, мне ничем не смогли помочь. Главный редактор был в ярости. Срывающимся от гнева голосом он объяснил мне, что каждый час получает запросы из «Ассошиэйтед Пресс» с требованием переслать последние работы журналиста, проходящие по контракту, но хроникер как сквозь землю провалился. И тут во мне проснулось шестое чувство.

Во вторник вечером я выехал из дома и самым коротким путем, через Гриффит-парк и Планетарий, добрался до Глендал. Оттуда я двинулся прямо в сторону Тижунги, по адресу, данному мне Бортом. Несколько раз мне казалось, что за мной следует какая-то машина черного цвета, но полной уверенности в этом у меня не было.

Дом Арнольда Кина находился в глубине небольшого каньона, затерявшегося в горах Тижунги. Несколько километров мне пришлось рулить по петляющей между холмами тропинке и дважды пересечь вброд небольшие речушки, прежде чем я подъехал к дому. Жилище прилепилось у отлогого склона горы. На выдававшейся вперед веранде стоял человек и внимательно смотрел на меня.

Это был Арнольд Кин. Я узнал его с первого взгляда. Он был суров на вид, и от него словно веяло холодом. Среднего роста, с торчащими ежиком седыми волосами. Поговаривали, что до приезда в Голливуд он был офицером прусской армии и, приехав в Америку, сменил фамилию и натурализовался. Глядя на него, я без труда верил всему этому. Его слегка навыкате глаза были похожи на голубые маленькие стеклянные шарики.

— Питер Хэвиленд? — спросил он.— Я вас ждал, но не раньше завтрашнего вечера.

Поздоровавшись с ним, я принес свои извинения.

— Я очень огорчен, если доставил вам какие-то неудобства. Но, по правде говоря, у меня не хватило терпения ждать до завтра после того, что я услышал о вашем фильме от Борта. Его, кстати, нет случайно здесь?

Голубые глаза смотрели на меня непроницаемым взглядом.

— Нет, здесь он не появлялся. Но что же вы стоите, заходите в дом. Вам повезло, я закончил проявлять пленку гораздо быстрее, чем думал. Мне нужно снять еще несколько небольших сцен, чтобы закончить работу полностью.

Он прошел за мной в дом, интерьер которого был выполнен по последней моде, а все комнаты обставлены удачно мебелью. Под действием хорошего коньяка мои опасения начали таять. Я сказал Кину, что всегда восхищался его «Божьей обезьяной». В ответ он скривил рот.

— Это же работа любителя. Мне не удалось избежать банальностей и стереотипов. Всего лишь культ дьявола, да получивший новую жизнь Жиль де Рэ, ну и совсем немного садизма. Это не настоящий фильм ужасов.

Меня сразу же заинтересовала тема разговора.

— Вы абсолютно правы, но признайтесь, что это все-таки был сильный фильм.

— По своей сущности человек лишен ужасного начала. В нем этого нет. И лишь внушение извне чего-то ненормального и нечеловеческого дает подлинное ощущение фантастического. Примером тому может служить отношение человека к различным сверхъестественным явлениям. Возьмите, например, любое творение фантастического жанра... Скажем, «Орла»,где показывается реакция человека на совершенно чуждое ему внеземное существо. «Негодяи Блэквуда», «Черная печать» — Машена, «Цвета вне пространства» — Лавткрафта... во всех них речь идет о каких-то сверхъестественных явлениях или созданиях, представляющих угрозу или влияющих на нормальную человеческую жизнь. Конечно, можно показывать садизм и смерть, но сами по себе подобные сцены никогда не смогут создать ту настоящую, неосязаемую и, если хотите, нематериальную, но подлинную атмосферу ужасного.

Обо всем этом я уже читал.

— Но ведь невозможно снять то, что нельзя описать. Каким образом можно показать на экране то, что нельзя увидеть?

В глазах Кина я прочитал замешательство.

— Мне кажется, что мой фильм ответит на этот вопрос.

Внизу, в подвале, у меня просмотровый зал...

Внезапно раздался звонок в дверь. Я не мог не заметить косого взгляда, который бросил на меня Кин. Извинившись, он вышел и буквально через несколько минут вернулся в сопровождении Энн Ховард. На ее губах играла улыбка, но я чувствовал, что она волнуется.

— Пит, ты разве забыл, что мы должны встретиться? — спросила она.

Несколько секунд я в растерянности хлопал глазами, но тут внезапно вспомнил. Действительно, дней пятнадцать назад я обещал сегодня вечером отвезти ее на прием, что устраивал один из моих знакомых, но мои мысли были настолько заняты фильмом Кина, что данное обещание напрочь вылетело у меня из головы. Я начал бормотать что-то, похожее на извинения, но она остановила меня.

— Ничего страшного. Я бы предпочла остаться здесь, если, конечно, мистер Кин не будет против. Его фильм...

— Ты тоже знаешь?..

— Я ей рассказывал,— сказал Кин.— Когда она объяснила мне цель своего прихода, я позволил себе пригласить ее на просмотр. Мне не хотелось бы, чтобы вы из-за нее уехали,— заключил он с улыбкой.— Немного коньяка для мисс...

Я поднял тост:

— За мисс Ховард и за «Без названия».

При этих словах я почувствовал, что в моей голове возникла тревожная мысль. Я ненавязчиво вертел в руках тяжелое пресс-папье и, воспользовавшись тем, что Кин был поглощен дегустацией десерта, подчинился невольному импульсу и спрятал его в карман. Хотя, подумалось мне, идти с этой штукой против пистолета — сущая бессмыслица.

Позже я спрашивал себя, что со мной случилось в тот момент. Казалось, что атмосфера недоверия и подозрительности родилась на пустом месте, из ничего. А когда Кин пригласил нас спуститься в кинозал, я почувствовал странный озноб, словно ожидал нападения. Это было неприятно и труднообъяснимо.

Кин на несколько минут задержался в проекционной кабине и затем присоединился к нам.

— Технический прогресс представляет собою величайшее благо для цивилизации,— мрачно улыбаясь, произнес он. — Можно совершенно не сдерживать свою лень. Никто не нужен для съемок — все камеры работают в автоматическом режиме, как, впрочем, и осветительные проекторы.

В полумраке зала я почувствовал, как Энн прижалась ко мне. В ответ я обнял ее за плечи и сказал Кину:

— Конечно, это здорово облегчает нашу жизнь. А когда же фильм выйдет на экран?

— Никогда,— ответил он с металлом в голосе.— Люди еще недостаточно образованны и подготовлены для этого. Может быть, лет через сто его оценят по достоинству. Фильм создается для будущих поколений, как шедевр фантастического жанра.

Приглушенно щелкнув, включился кинопроектор, и на экране показались титры: «Без названия». В тишине голос Кина прозвучал необычайно громко.

— Это немой фильм за исключением небольшого отрывка в самом начале. Звук только мешает восприятию ужасного и разрушает иллюзию реальности. Позже вы услышите музыкальное сопровождение.

Я промолчал, потому что на сером прямоугольнике экрана совершенно неожиданно появилась книга, на обложке которой можно было прочитать выведенное крупными буквами название: «Цирк доктора Лао». Чья-то рука открыла ее, и длинный палец начал водить по строкам. Одновременно бесцветный голос монотонно читал:

— Отбросим в сторону все привычные и знакомые нам формы жизни, существующие во Вселенной. Мы будем говорить о странном порождении света и тьмы, появившемся в каком-то отдаленном уголке Вселенной и спустившемся затем на Землю. Наука не может объяснить некоторые явления, однако разгадку их мы часто находим в области мистики. Так вот, когда нечто, являющееся началом всех начал в этом мире, казалось, закончило свою работу, когда Боги ушли на покой, последний всплеск этой первичной энергии выкинул в мир ужасных и отвратительных монстров.

Голос замолк. Книга исчезла с экрана, уступив место груде мрачных развалин какого-то непонятного строения. Время не пощадило камень, весь испещренный шрамами и щербинами. Каменные барельефы было почти невозможно узнать. В моей голове возникла аналогия с развалинами, когда-то виденными мною на Юкатане.

Пошел крупный план. Казалось, руины растут на глазах. Объектив остановился на огромной яме, зияющей на поверхности земли. Сидящий рядом со мной Кин почти неслышно сказал:

— Это очень древний храм. Теперь будьте очень внимательны.

Создавалось впечатление, что мы оказались в глубоком подземном захоронении. Некоторое время экран был совершенно черным, затем случайный луч дневного света тускло осветил статую какого-то божества, стоящего посредине подземного грота. Сверху виднелась узкая щель, через которую и пробился этот убогий лучик. Сам божок вызывал чувство неприязни, граничащее с отвращением.