Герцог-пират - Джо Беверли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она могла с чистой совестью заявить и не соврать, что присутствовала на двух модных маскарадах: первый раз в роли молочницы Бетси, а второй – в роли королевы Элеоноры Кастильской. Белла хорошо представляла, как люди ведут себя на таких собраниях, как играют свою роль и разговаривают с другими людьми и их персонажами. Леди Фаулер согласилась с Беллой.
Но Белла не подумала, что на Олимпийских гуляниях все одеваются в стиле олимпийцев. Чиновники носят тоги, а военные – греческие или римские доспехи. Замужние дамы одеваются как матроны или богини, а незамужние – полуголыми нимфами.
Если бы она это знала, то ни за что не стала бороться за задание, но после победы над сестрами Драммонд ей не хватило смелости отказаться. Теперь она точно не могла показать свою слабость. Чтобы успокоиться, Белла потрогала свой черный парик и маску, скрывающую лицо. Никто и никогда не узнает ее в этом скандальном наряде.
Обычно костюм нимфы представлял собой лишь легкий халат без рукавов. Она настояла на том, чтобы надеть под него рубашку, но рукава все равно пришлось отрезать. Ее оголенные до плеч руки никогда прежде не были выставлены на всеобщее обозрение. Ноги тоже были открыты: Белла хотела надеть чулки, но с изящными греческими сандалиями сделать это не представлялось возможным. Еще больше усугубляли ситуацию сверкающие звезды на ремешках сандалий – они притягивали взгляд к пальцам ног.
Белла не была уверена, кто именно придумал это – леди Фаулер или сестры Драммонд. Было решено, что она предстанет в образе Келено, – одной из нимф, которая была превращена в звезду после нападения бога Ориона.
– Это символ жестокости мужчин! – заявила леди Фаулер в своем чрезмерно драматическом стиле.
Так у Беллы появились звезды на сандалиях, на темно-синем поясе, которым был подпоясан ее белый халат, и на парике. Последние не вызвали у нее никакого беспокойства, но те, что были возле пальцев ее обнаженных ног, вызывали дискомфорт.
Молясь, чтобы на гуляниях были и другие, еще более раздетые девушки, Белла дотронулась до ручки двери, слегка приоткрыв ее. Девушка нервничала не только из-за своего наряда – она вторглась в дом дворянина. Учитывая абсолютную несправедливость законов, защищающих дворянство, ее могли за это повесить.
Она расправила плечи и заглянула внутрь. Это был мир герцога: на сверкающем полу коридора лежал ковер, а стены были выкрашены в нежно-зеленый цвет и увешаны акварельными пейзажами.
В какой-то момент она задумалась, не ошиблась ли домом. Герцог Айторн имел репутацию повесы, но здесь не было ни разврата, ни грубого вкуса. Белла обратила внимание на слабые звуки, доносившиеся из других частей дома, и была не менее озадачена. Она услышала оживленную музыку, а не крики или дикий смех, хотя люди начали прибывать уже более часа назад.
Белла снова прикоснулась к своей маске и вышла в коридор, закрыв за собой дверь. Она пошла на музыку и по мере приближения узнала танцевальную мелодию. Не успела опомниться, как уже танцевала по устланному ковром коридору. Белла так давно не танцевала, и ей это так нравилось!
Она остановилась.
«Ты здесь по делу, Белла! Будь серьезнее!»
Продвигаясь дальше, она вскоре услышала голоса и смех. Но все же они были не такими, которые можно было ожидать на оргии – скорее, как на светском собрании. Белла свернула за угол и остановилась при виде приглашенных гостей – сердце забилось сильнее. Она заставила себя пройти дальше к двум группам людей, по пути утешая себя тем, что некоторые нимфы были одеты так же скандально, как и она.
Однако и здесь люди, казалось, вели безобидные беседы. По правую сторону мужчин в римских доспехах разговаривали с матроной и застенчивой нимфой. Вероятно, это были мать и дочь, по левую – двое мужчин в тогах флиртовали с двумя более смело одетыми нимфами, но и их поведение было вполне в рамках приличия.
Увидев этих нимф, Белла подумала, не заподозрят ли в ней незваную гостью из-за того, что она в слишком закрытой одежде. Плечи одной юной леди были прикрыты лишь лентами, а платье доходило едва до колен! Одну лодыжку обрамлял браслет с бриллиантами, что выглядело куда более скандально, чем звезды на пальцах ног Беллы.
Подходя к мужчинам, Белла незаметно приподняла платье, натянув ткань на пояс, при этом оголив еще шесть дюймов правой ноги. Затем с трудом поборола желание опустить юбку обратно.
Мужчины в доспехах и скромные дамы, казалось, беседовали о бытовых делах – о благоустройстве улиц и погоде. Затем один мужчина упомянул Джона Уилкса.
Белла предпочла бы не слышать упоминаний о Уилксе. В прошлом году его посадили в тюрьму за издание газеты «Норт Бритон», в которой критиковался король. Он избежал наказания только благодаря бегству из страны. А леди Фаулер, несмотря на это, под влиянием сестер Драммонд, решила использовать часть недавнего поразительного пожертвования в тысячу гиней на покупку печатного станка. Она заявила, что будет печатать на нем свои письма, чтобы их можно было свободно распространять в Лондоне.
Все это было достаточно тревожно, особенно учитывая подстрекательское содержание писем. Но Белла больше опасалась того, что у сестер Драммонд были более опасные планы. Они умудрились вплести тираническое правление Англии над Ирландией в рассуждения о юридическом угнетении женщин, а это было близко к государственной измене. Если они будут использовать письма леди Фаулер для публикаций на эту тему, то бедные овечки из соратниц леди Фаулер, скорее всего, окажутся ягнятами на заклании.
Овцы или птицы, одинаково уязвимы…
– Прекрасная нимфа, вы одна? Не желаете присоединиться к нам?
Сердце Беллы снова заколотилось, она повернулась и увидела мужчину в тоге.
– Увы, я должна быть в другом месте.
– Какие еще дела могут быть у нимфы на гуляниях? Молю, даруйте нам удовольствие от вашего общества.
Второй мужчина тоже жаждал ее компании, но две нимфы явно не были благосклонны к сопернице.
– Прошу меня простить, господа, но сейчас я хочу быть в другом месте, – легкомысленно ответила Белла.
Она прошла дальше, опасаясь, что ее сейчас же оттащат назад и, возможно, обвинят в самозванстве. Когда этого не произошло, она немного
