Во имя Великой Победы. Стихи и рассказы о Великой Отечественной войне - Лев Абрамович Кассиль
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Смотрят солдаты на ключ, понимают ловкий намёк авиаторов.
Понравилась солдатам выдумка лётчиков. Понесли они ключ, показали маршалу Жукову.
Понравилась и Жукову выдумка. Рассмеялся маршал:
— Ну, если есть ключ, разомкнём и замок.
Действительно, на следующий день советские войска овладели Зееловскими высотами.
Путь на Берлин был открыт.
«Охрана фюрера»
Прорвав оборону фашистов на реке Нейсе, войска маршала Конева шли на Берлин. Вперёд рвались танки.
«До Берлина 100 километров», — читали советские танкисты путевые указатели утром.
— Осталось 75, — говорили они днём.
Затем замелькало 60, 55, 50…
Ушли вперёд танковые армии, а в тылу у советских войск ещё оставались фашисты. Они были хорошо вооружены и представляли большую угрозу. Здесь в числе других частей против нас сражалась и танковая дивизия «Охрана фюрера».
Дивизия «Охрана фюрера» была одной из лучших в фашистской Германии. Уже встречались войска маршала Конева с этой дивизией. Было это в первый же день прорыва фашистской обороны на реке Нейсе. Немало тогда хлопот доставила нашим эта дивизия.
И вот новая встреча.
Фашистов надо было окружить и уничтожить. И снова в боях солдаты. Сражаются, а сами:
— Как там «Охрана фюрера»?
Бьются солдаты:
— Как там «Охрана фюрера»?
Добились наши войска успеха. Окружили они фашистов. Окружили, зажали в стальное кольцо. Как градом прошли по врагам снарядами. Не уйти из кольца фашистам…
— Ну, как «Охрана фюрера»? — поинтересовался после сражения маршал Конев.
— Уничтожена, товарищ маршал!
— Вот и отлично, — сказал Конев. — Раз уничтожена охрана фюрера, значит, дело теперь за самим фюрером.
Подвиг неизвестного сапёра
21 апреля 1945 года советские войска ворвались в Берлин.
Берлин огромный город. 600 тысяч домов в Берлине. Каждая улица дышит смертью.
Возвели фашисты на улицах баррикады, устроили завалы и заграждения.
Минные поля прикрывают подходы к завалам. Пулемёты простреливают каждый клочок земли. Каждый дом в Берлине стал настоящей крепостью. Каждая улица — полем боя.
На одной из берлинских улиц завал оказался особенно прочным. Из железа, из стали, из каменных плит. Пошла на штурм пехота. Не прорвались вперёд стрелки. Лишь гибнут в атаках солдаты. Подошли советские танки. Открыли огонь из пушек. Пытаются в завале пробить проход. Нет достаточной силы в снарядах, в танковых пушках. Стоит, как стена, завал. Преградил он дорогу пехоте, танкам. Застопорилось здесь продвижение.
Смотрят солдаты — пехотинцы, танкисты на железо, на камни, на сталь:
— Подрывников бы сюда, сапёров.
И вдруг словно бы кто-то подслушал солдатские речи. Видят солдаты — к завалу ползёт сапёр. Ползёт, тащит взрывчатку, бикфордов шнур. Вот привстал. Переждал. Пригнулся. От дома к дому перебежал. Вот снова ползёт по-пластунски.
Впились солдаты в него глазами. Каждый удачи ему желает. Подобрался взрывник к завалу. На одну из каменных плит поднялся. Лёг на плиту. Кладёт под плиту взрывчатку. Уложил. Шнур потянул бикфордов.
Следят за сапёром солдаты. Что за чем последует, точно знают. Вот сейчас бикфордов шнур подожжёт боец. Заспешит по шнуру огонёк к взрывчатке. Быстро спрыгнет с плиты сапёр. Отбежит подальше, спрячется. Дойдёт огонёк до взрывчатки. Сотрясётся завал от взрыва. Возникнет в завале брешь. Сквозь брешь и рванутся вперёд солдаты.
Так и есть. Вот вынул спички солдат из кармана. Вот высек огонь. Вот подносит огонь к шнуру. И вдруг. Вскинул сапёр руками. Упал на плиту и замер. «Убит!» — пронеслось.
Но нет. Шевельнулся солдат.
— Братцы, да он не убит. Он — ранен.
Шевельнулся взрывник. Чуть приподнялся. Посмотрел на плиту, на шнур. Что-то, видать, прикинул. Двинул рукой, потянулся к спичкам. Вот снова в руках у него коробок. Вот силится высечь огонь солдат. Чиркнул спичкой. Не зажглась, не вспыхнула сера. Опустился вновь на плиту сапёр. Видят солдаты — плита краснеет. Но нет, не сдаётся боец. Снова он потянулся к спичкам. Снова в руках у него коробок. Чиркнул спичкой. Ура! Горит. Тянет спичку сапёр к шнуру. Перешёл со спички огонь на шнур. Побежал к взрывчатке дымок, закурился змейкой.
— Прыгай, прыгай! — солдаты кричат сапёру.
Лежит на плите сапёр.
— Прыгай! Прыгай!
И только тут понимают солдаты — нет сил у сапёра спрыгнуть. Лежит на плите герой. Бросились к нему на помощь солдаты. Но в это время грянул взрыв. Взлетели в небо плита и камни. Открылся проём в завале. Устремились в него солдаты.
Вечная память сапёру! Вечная память герою!
Плечо к плечу
Ведут советские воины бои на Гамбургер-аллее, на одной из крупнейших берлинских улиц. Дома здесь массивные, кладка прочная. Штурмовали солдаты одно из зданий. Уже несколько раз поднимались они в атаку, но каждый раз открывали фашисты сильнейший огонь, и бойцы залегали. Во дворе здания за высокой каменной стеной, за железобетонными глыбами стояли у фашистов крупнокалиберные пулемёты. Стены и пулемёты преграждали дорогу нашим.
Попросили пехотинцы артиллеристов накрыть пулемёты. Направили пушки сюда огонь. Остались нетронутыми пулемёты. Не смогла их поразить артиллерия. Мешают высокие стены. Либо в них ударяют снаряды, либо перелетают и разрываются где-то дальше, не задевая огнём фашистов.
— Вот бы лётчиков нам сюда, — сказал кто-то из бойцов.
Отложили солдаты на время атаку, отдыхают. Вдруг видят — чуть в стороне, над соседним кварталом, появилось пять советских штурмовиков. Повисли они над каким-то зданием. Атакуют с воздуха здание. Залюбовались солдаты работой лётчиков. Вот приблизился к зданию первый, носом, словно утёнок, клюнул, задержался, вошёл в пике. Бросил бомбы. Снова поднялся к небу. За первым второй — в пике. Затем то же сделали третий, четвёртый.
— Вот бы и нам таких, — снова сказал тот, кто о лётчиках первым вспомнил.
Поддержали другие.
— Конечно, такие бы враз.
— Не стояли б у этих стен.
— Что им с воздуха — взял и плюнул.
И командир подумал о лётчиках. Позвонил он старшим начальникам. Пообещали ему авиаторов.
Продолжают солдаты следить за небом. Вот и пятый советский лётчик зашёл над домом. Вот-вот войдёт в пике. И тут — что такое? — вспыхнул в воздухе самолёт. Ясно, подбили его фашисты.
— Э-х вы, родимые! — с болью выкрикнул кто-то.
Падает самолёт. И вдруг видят солдаты — отделился от самолёта человек. Следом за ним второй. И тут же открылись два парашюта. Понимают бойцы, что это лётчик и воздушный стрелок. Довольны солдаты:
— Не растерялись ребята.
Наблюдают
